Атомный пирог - Марципана Конфитюр

голову кастрюлю и бьёт током, — призналась Джун. — Я понятия не имела, откуда это.

— Боже, бедная Джун. — Я её обняла. — Ты ведь ещё даже школу не кончила, верно? Вот сволочи! Они ставили на нас эксперимент. Самых удобных хотели использовать для своих дел, а у остальных просто-напросто стёрли память.

— Стёрли память! — повторила с удивлением моя соседка. — А для каких-таких дел нас хотели использовать?

Я на секунду задумалась: как бы начать?

Но тут в палатке появилась Фанни:

— Вышел!!! Вышел он! Бежим к воротам!!!

* * *

Я выскочила из палатки и кинулась обратно в воротам. Если раньше там было не протолкнуться, то теперь народу было словно в Москве возле продуктового! Не одно только пространство у ворот, но и их поверхность, и забор — всё полностью было покрыто девчонками и немного парнями: кричащими, визжащими, вопящими и, кажется, готовыми на всё. О том, что по ту сторону действительно находится интересующий всех человек, я догадывалась только по реакции фанатов: ни видно, ни слышно мне Элвиса не было.

Что делать? Я попыталась толкаться, проделывать себе дорогу к воротам локтями — не получилось. Толпа как песок осыпалась вокруг меня — и копать этот песок было бессмысленно. Получив несколько тычков, укусов и угроз вообще быть изгнанной отсюда за чрезмерное стремление взять первой то, что нужно всем, я утратила надежду протолкнуться по-нормально, как все. И с горя закричала что есть мочи:

— Элвис! ЭЛВИС!!! У МЕНЯ ТЕБЕ ОТ СТАЛИНА ПОСЫЛКА!

Услышав этот вопль, толпа единогласно захохотала…

… Но в следующий миг замолчала, увидев, как охранники велят ей расступиться, а железные ворота открываются со скрипом.

— У кого там посылка? — Услышала я из-за множества спин лучший голос на свете. — Иди сюда, детка!

Оказавшись по ту сторону забора, я почувствовала на себе взгляд самых красивых на свете глаз, увидела обращённую к себе самую обаятельную в мире улыбку, услышала «Привет», произнесённое именно для меня так чувственно и так нежно, что почва ушла у меня из-под ног. Это не шло ни в какое сравнение с кривлянием агента, забиравшего меня их психбольницы! Одно лишь то, что Несравненный находится на расстоянии вытянутой руки и беседует только со мной в этот миг, привело меня в такой восторг, какового я не в силах была выдержать. Ворота закачались, белый дом со львами заплясал вокруг меня. В животе взорвалась атомная бомба.

А небо было ясным-ясным, ну ни облачка…

73. Я вижу голую задницу

Я очнулась на белом диване. С одной стороны от меня были тяжёлые красные шторы, с другой — длинный журнальный столик из тонированного стекла, а за ним — два кресла у камина. В ногах виднелась тумбочка со стоящей на ней бело-золотой настольной лампой, чья опора состояла из стоящих друг на друге золотых же шаров. Чуть дальше была украшенная занавесями арка, за которой начиналась уже следующая комната. Из-за арки выглядывал белый рояль — очевидно, что не из дешёвых.

Мысли мои так перемешались после обморока, что в первую секунду я вообразила, что опять в Москве, в гостинице — ну где ещё такую роскошь можно встретить? Но когда надо мной нависла восхитительная физиономия Элвиса, я мгновенно поняла, где нахожусь.

— Вы в порядке, мэм? — спросил он. — Где посылка?

На этот вопрос ответить не смогла, потому что завизжала от восторга и выбросила вверх обе руки, пытаясь дотянуться до игриво растрепавшихся волос, которые так много раз видала на фотографиях, но ни разу в жизни не потрогала. Элвис ловко отскочил, перехватил одну из моих рук и произнёс:

— Спокойно, мисс! Не надо так кричать. Просто скажите мне, где…

Что он дальше сказал, я не слышала, так как от его прикосновения пришла в такой экстаз, что снова отрубилась.

* * *

В следующий раз я очнулась на том же диване. Только рядом бы не Элвис, а — вы не поверите! — мамушка, толстая старая негритянка из кино «Унесённые ветром»! Понятия не имею, где он взял прислугу, похожую, как две капли воды, на эту актрису! Впрочем, от неё я не фанатела, так что нашла в себе силы обратно не вырубаться, а даже принять вертикальное положение на диване.

— Мэм, — сказала негритянка. — Где посылка?

— Сожалею, — ответила я, — но мне велели отдать её мистеру Пресли в собственные руки.

Мамушка закатила глаза.

— Чёрт возьми, я и есть мистер Пресли! Я принял этот облик, чтоб вы слишком не визжали и чтоб в обморок не падали.

— Что за шутки?! — воскликнула я — Слушай, как тебя там, ты, зови хозяина!

— Да я и есть хозяин, — повторила негритянка. — Я встретил тебя у ворот. Ты упала. Принёс и сюда положил. Ты опять отключилась. Да я это, я! Ну!

— Элвис… ты?

— Я, я. Давай посылку.

— Так ты, что, можешь облик менять?

— Само собой. Джо умеет, ну, а я чем хуже?

— Какой Джо? Эспозито?

— Фу-ты ну-ты! Джозеф Сталин, разумеется! Ведь он тебя прислал?

— Да… Он…

— Так чему ж ты удивляешься?

— А как не удивляться, если кто-то заявляет, что в другого человека превратился?!

— Так ты не знала? Ну, что мы так можем… Сталин, что, не сказал тебе?

— Нет.

Негритянка вздохнула.

— Наверно, я выдал секрет. Ну, теперь ничего не поделаешь… Ладно посылку давай мне.

— Э, нет!

За последнее время люди слишком много обманывали меня, притворяясь тем, кем не являются. Своим глазам я ещё верю — кое-как — но уж этой болтовне про превращения — увольте!

— Превратись обратно в Элвиса.

Негритянка недовольно запыхтела.

— Не веришь мне, значит?

— Прости, но пока оснований не вижу, чтоб верить.

— А если я обратно превращусь, опять отключишься?

— Нет! Обещаю! Все силы в комок соберу и…

— И чтобы не кидаться! И не лапать! А то знаю вас, девчонок!

Я сунула кисти под ляжки.

— Ну ладно.

Негритянка убралась в другую комнату. Через пару минут из-за той же двери вошёл Элвис.

Так, стоп!

А он ли это?!

Или снова лишь кто-то похожий?

Сомнение в том, что я лицезрю настоящего Элвиса, придало мне сил, чтобы удержаться от очередного приступа неадекватного поведения и сказать:

— Нет-нет, так не годится! Она вышла, он вошёл… Вы, что, серьёзно?! Вы тут думаете, я в это поверю?!

Элвис взглянул на меня своим фирменным взглядом — таким мрачно-сонным, густым, очень липким. Кажется, он разозлился, но у меня в животе закружились не бабочки даже, а реактивные самолёты. Лицо и уши мигом покраснели. Стало дико страшно, что он