Хранитель истории - Леа Рейн

такими вещами распоряжается сила, стоящая выше всех нас.

— Ты хочешь сказать, что Бог?

— Бог или не Бог. Никто не может с точностью сказать, что находится там. Но все-таки я думаю, что там что-то есть. По крайней мере, пытаюсь верить в это. Вера в то, что человек, которого ты любил, попал в мир лучший чем тот, из которого он ушёл, очень… утешает.

— Не знаю. Возможно.

— Пообещай, что не станешь больше ничего делать, — попросил он.

— Я не…

— Эль.

— У меня правда будет хорошая жизнь?

— Очень хорошая.

— Тогда я… постараюсь.

ПАРИЖ, 2048 ГОД

Эдвард возвратился в отделение в таком состоянии, как будто ему врезали по голове дубиной. В ушах бешено шумела кровь, заглушая все остальные звуки, а в мыслях была ужасная путаница. Жан знал Эдварда, как видно, давно. Он дал понять это ещё во время ареста. Он сказал, что Эдвард станет ему помогать, и оказался прав. А ещё он говорил, что от его жизни зависит и жизнь Эдварда. Неужели он намекал на своё отцовство?.. Эдвард был в смятении. Спасение жизни Жана закончилось совершенно неожиданно. Утешало лишь то, что с часов пропала вся информация о смерти Эль и что на стене снова появился французский флаг. Это означало, что история стала прежней.

Но вот жизнь Эдварда прежней уже никогда не станет.

Он стремительно направился к выходу. Нужно было добраться до бомбоубежища, где была организована тюрьма для Жана, и как можно скорее все прояснить. Эдвард должен знать правду прямо сейчас, а иначе он сойдёт с ума.

Жаклин, увидев, что дядя вернулся, понеслась вслед за ним.

— Эдвард, — позвала она на ходу.

Он никак не отреагировал, просто продолжил нестись меж стеклянных стен.

— Эдвард! — воскликнула Жаклин, догнав и схватив его за рукав.

Он остановился и посмотрел на неё злым взглядом.

— Чего тебе?

Жаль, что в бомбоубежище нельзя было телепортироваться, иначе бы он сразу так и поступил.

В отношении тюрьмы существовали некоторые правила. Самое главное: путешественникам во времени запрещено попадать туда с помощью телепортации, если датчики засекут нечто подобное, то система охраны приравняет это к побегу заключённого, в результате чего включится сирена и отправится сигнал во все инстанции — в отделение, министру внутренних дел и даже президенту. Вход только через дверь и только с разрешения охранника, который сидит около двери в бомбоубежище. Он отключает систему и наблюдает за диалогом между посетителем и заключённым, сидящем в особой камере, из которой невозможно выбраться.

— Ты куда? — спросила Жаклин.

— Надо.

— Все получилось. Все на своих местах. И нашивки исчезли, — констатировала она.

— Я заметил.

— Куда ты идешь?

— Мне надо потолковать с Жаном.

— Об Уильямсе? — предположила она.

— И о нем тоже.

— Пока ты исправлял историю, я узнала кое-что насчёт Жана.

От этих слов Эдвард похолодел. Она узнала то же, что узнал он?..

— Точнее это касается биографии Дэнни Готтфрида. — Жаклин сделала тревожную паузу. — Дирк Готтфрид это на самом деле Жан. Дэнни сын Жана.

— Чего?..

— Я обнаружила одну фотографию, — объяснила Жаклин. — Там Луиза и Жан вместе. И подпись, что это Луиза и ее муж Дирк Готтфрид, который пропал, когда Дэнни было около шести лет. Она была в архивах издательства «Скрибнерс», которые мне взломала Эдит. На фото не было самого Дэнни, а когда я искала среди этих архивов фото с Дэнни, то делала это по программе распознавания лиц. Тут я решила поискать про его мать и пустила в программу ее лицо. Среди архивов нашлась эта фотография, где она вместе с Жаном. Луиза передала все свои фотографии в «Скрибнерс», потому что Дэнни был их автором, и она хотела, чтобы вся информация о нем хранилась у них на случай, если о нем захотят написать биографию.

Долго же они ждали.

— Ты в этом уверена? — хриплым от потрясения голосом спросил Эдвард.

— Да. Могу показать фото. Вот. — Она включила часы и вывела в воздух изображение.

Прага. Год — 1904. На фоне Тынского храма были запечатлены женщина и мужчина в теплых пальто и шапках. Так сразу и не скажешь, но рядом с Луизой стоял Жан. На несколько лет моложе, чем сейчас, но это действительно был он.

— Какого же черта? — пробормотал Эдвард.

— Это многое объясняет.

— Что объясняет?

— Почему Дэнни портит историю. У них это, видно, семейное. Гюстав говорил, что ты столкнулся с ним на «Титанике» и что он был там вместе с Уильямсом. Возможно, они все заодно — и Жан, и Дэнни, и Уильямс. А главный у них — Невё!

— Я так не думаю.

— Почему? — нахмурилась она.

— Все гораздо сложнее. Не надо сгребать всех в одну кучу, — жестко сказал он. Семейное? Надо же. — И Жан, и Дэнни, и Невё, и мы, и тот тип с тростью — все мы на абсолютно разных сторонах. Кто за что борется, ещё не совсем понятно.

— Но тогда почему Дэнни пришёл на «Титаник» вместе с Уильямсом?

— Если ты помнишь, Дэнни исправляет трагедии, произошедшие в прошлом. Наверняка его действия привлекли Невё, и он взял его с собой под предлогом того, что надо спасти «Титаник». Но «Титаник» им нужно было спасти для того, чтобы помочь Гитлеру, о чем, очевидно, Дэнни не подозревал, да и вряд ли он вообще знал о существовании какого-то Гитлера. Можешь записать это в свою биографию. А сейчас, если ты не возражаешь, я поговорю с Жаном.

Он развернулся и рваными шагами направился к выходу. На лестнице он столкнулся с Эдит. Она хотела ему что-то сказать, но Эдвард выставил перед собой руку, словно отгораживаясь от назойливого существа, и прошёл мимо. Не хватало ещё с ней стоять и трепаться. И так уже потратил кучу времени на разговор с Жаклин.

Бомбоубежище находилось глубоко под землёй. Нужно было спуститься по бесконечной лестнице прежде, чем достичь толстой металлической двери, рядом с которой сидел за столом охранник. Когда Эдвард отметился на планшете, охранник отворил дверь, пропустил его внутрь, а после зашёл сам и заперся изнутри, оставшись стоять у порога.

Внутри бомбоубежище давно было перестроено. Там сделали несколько тесных камер для путешественников во времени, и одна из них была занята Жаном. Во второй Эдвард мечтал увидеть Невё. Ну, а в других — ещё кого-нибудь.

Жан не мог переместиться, пока не убьёт какого-нибудь путешественника. А если и убьёт в пределах своей камеры, то не сможет переместиться из-за некоего напряжения, под которым находятся стены и решетка. Эдвард не знал, что это за напряжение, потому что разработка держалась в