Третья книга. Пришельцы из неизвестно откуда в известно когда. Первая часть. Аврал и Размах - Антон Стариков

при помощи ручных инструментов, овладеть разными способами предварительной обработки материала.

Многочисленные станки... пневматические... с механическим приводом... токарные... шлифовальные.... лущильные... прессы... с вложенной магией... рунные... артефактные... големопрограммируемые и големоавтономные — они буквально манят юного одула! С разгромным счётом затирая прелестных девушек, часто сняться ему по ночам! Работать на таких — мечта и огромный стимул как следует стараться, овладевая тонкостями мастерства! Выпускающая не только столяров, но и широкого профиля плотников и краснодеревщиков школа обладает весьма солидным станочным парком, имеет на балансе не только деревообрабатывающие, но и иные станки — преобладающие среди наставников заготовки-универсалы способны качественно научить работе на любом из них, открыть ученикам школы разные хитрости эксплуатации, дать хороший совет. Вполне уместно смотрящийся среди прочих учителей гном-заготовка помогает будущим мастерам понять, как дерево может сочетаться и взаимодействовать с металлом, знакомит их с конструкциями и механизмами, что в равной степени зависят от металлических и деревянных частей-деталей, учит различать и учитывать очень разные свойства латуни и стали, меди и жести, проволоки разных сортов, правильно оценивать-использовать пружины-гвозди-винты-скрепы-крепежи.

Небогатый, но питательный завтрак вполне устраивает юного одула — густая, без скупости заправленная сливочным маслом пшённая каша, варёное яйцо, большая краюха чуть тёплого ржаного хлеба и парное молоко в качестве питья. Обязательный витаминный коктейль он выдувает за пару глотков и в отличие от некоторых других учеников не морщась от не слишком приятного вкуса. Моментом управившийся со своей порцией парень привычно несёт поднос с использованной посудой к специальному окну, привычно обменивается приветствиями с дежурившим на приёме баргутом из учеников школы, привычно ополаскивает руки, прежде чем покинуть здание столовой... как уже говорилось ранее, сметливому молодцу легко и сразу зашли бытующие в Айлирии обычаи насчёт телесной чистоты, в частности обычай мыть руки до и после еды, это не требует от него каких-либо внутренних усилий.

Совсем скоро фигура деловито шагающего юноши органично растворяется среди многих иных спешивших на занятия учеников, в числе которых почти в равной степени присутствуют как представители различных туземных, так и пришедших из иного мира народов. Наполнявшая школу разноплемённая молодёжь очень даже неплохо ладит друг с другом, без проблем используя общий в качестве универсального инструмента общения. Конечно совсем уж избежать конфликтов, особенно среди подростков, в любом случае не получается, но в целом строгие-справедливые порядки ремесленной школы устраивают и окончившего пятилетку фермерского сынка, и по началу дичившегося непривычного многолюдья и громких голосов охотника из тайги. Удивительно, но как правило дети спецназовцев или стрелков не считали зазорным ведущий к овладению ремеслом путь. Тем более в отличие от представителей земных воинских сословий разных народов родители-заготовки не ограничивали выбор детей ''правильной'' стезёй — если отпрыск чувствует предрасположенность к тому или иному занятию, то почему бы и нет?!Другое дело, что потомки чистокровных эльфов из воинской элиты зачастую обладали возможностью обучаться где-то уровнем повыше чем ремесленная школа в провинциальном городе.

*

Нагнавший Айлирию демографический взрыв первых лет после переноса и устойчиво быстрое расширение территории государства обеспечивает более чем солидную наполняемость подобных школ по всей стране, позволяя организовать должного уровня подготовку крайне востребованных рабочих кадров для заводов и фабрик, частных мастерских и артелей, а заодно способствует социализации талантливой молодёжи из туземцев, всех тех, кто желает для себя чего-то иного-большего, чем единственно доступная им раньше и определённая от рождения роль охотника.

*

Пока была жива мать, Вала мог тешить себя иллюзией, что он нужен, является частью рода и со временем сможет изменить отношение к себе, заслужить прощение и уважение, стать не ''порченным отродьем'', а таким как все. Надеялся когда-нибудь завести семью, жену-детей, возможно даже наладить если не добрые, то хотя бы более-менее нормальные отношения с младшими братьями. Осмеливался мечтать о счастье... Со смертью матери эти робкие надежды очень быстро покинули его, испарились навсегда! Подрубленный горем полукровка как-то сразу понял, что по сути он остался один среди фактически чужих, ещё и враждебно настроенных к нему людей, понял, что жизнь его не стоит ничего и в случае любой проблемы скорей всего ему не следует рассчитывать на помощь рода — он жив, пока способен приносить пользу и кормить себя, а если потеряет такую возможность, то о нём забудут в тот же миг. Любя болезнь, травма-рана, беда и это всё, конец для него! Однозначно и далеко не в лучшую сторону происходившие изменения в отношении к нему со стороны людей рода очевидно подтверждали его рассуждения. Достаточно скоро полукровке запретили есть вместе с остальными, пользоваться осветительными шарами, нартами, брать для охоты приобретённые в коготке стальные капканы, намертво перестали выменивать у него сделанные его руками поделки из дерева и коры, раньше пользовавшиеся устойчивым спросом костяные крючки и накладные лезвия для гарпуна — род словно заранее готовился вычеркнуть его из своей жизни будто дурное воспоминание, готовился, презрительно не видя особой необходимости скрывать свои приготовления.

*

Истины ради, нехитрые поделки Вала всё же очень сильно уступали приобретённым в торговой лавке ближайшего коготка неизмеримо более качественным ремесленным изделиям.

*

Горькое осознание сложившейся ситуации... не привело к немедленным изменениям в виде поспешных-необдуманных поступков со стороны казалось смирившегося со всем происходящим парня. Ещё в течение значительного отрезка времени Вала продолжал существовать по навязанным ему правилам — беспрекословно исполнял распоряжения старших мужчин рода, сдавал большую часть охотничьей добычи в общий котёл, сносил презрительные-пренебрежительные комментарии и открытые оскорбления, не роптал и мирился с едва ли не каждодневным ухудшением своего положения. Терпел, но не потому что и в самом деле сломался, не выдержав продолжавшейся практически с самого рождения травли или боялся дать повод в открытую расправиться с собой мужчинам рода. Нет, терпение внешне покорного, но на самом деле находившегося на грани полукровки подпитывала надежда на единственного кроме матери дорогого ему человека — сумевшая выскочить замуж за остроухого из стрелков и давно покинувшая род двоюродная тётка никогда не забывала о сестре и её неустроенном сыне и бывало присылала весточку о себе. В свою очередь после смерти матери и пока зона отчуждения вокруг него не успела окончательно заматереть, Вала сумел отправить ей послание, где по возможности ясно попытался описать своё прямо скажем тревожное положение и догадки о своей будущей Судьбе, возможно первый раз в жизни осмелился попросить кого-то кроме матери о помощи.