Фактор роста - Евгений Викторович Сурмин

— Верно. Не обсуждаются, но исполняются с умом. Раз комдив уехал, слушай ты.

— Да слушаю я, — бухнуло сердце, и Павлычев с удивлением заметил, как трудно сдерживать напор собеседника. «Напился кофе, вот энергия и требует выхода. А командовать он видать привык», — слушаю.

— Тактика. Война начнётся с артподготовки и авиаударов по нашим аэродромам. Опрокинув прикрытие границы, взломав УРы и нащупав бреши в нашей обороне немцы введут в сражение подвижные соединения. Нужно объяснять, чем это грозит?

— Да уж, пожалуй, понимаю. Только УРы взломать не так-то просто.

— Не просто. Но они слишком близко к границе. А у немцев есть богатый опыт борьбы с французскими укрепрайонами. Есть артиллерия калибром за 200-мм. И, конечно, очень многое будет зависеть успеем ли мы занять предполье.

Павлычев наклонился над картой и прочертил прямую линию от Владимир-Волынского УРа до Луцка, примерно семьдесят километров. Дальше через Ровно прямая дорога на Житомир и Киев. Или на юг через Дубно на Тернополь в тыл всей приграничной группировки Киевского округа.

Захотелось выматериться и нажраться в стельку.

— Так же одной из особенностей начала боевых действий станут диверсанты, переодетые в нашу форму и знающие русский язык. Гансы скромничать не будут. Полковник орденоносец с перевязанной кровавыми бинтами головой, как тут такому не поверить? Нарушение связи, приказ бросить занимаемые позиции, распространение паники, убийство бойцов и командиров, вот не полный перечень того, с чем вам придётся столкнуться днём 22-го числа.

— А ты? Сам сказал, это твой профиль.

— Мой, но на всю границу, сам понимаешь, нам не разорваться. И органы НКГБ не заменить. А они вместе с пограничниками, насколько я знаю, работают не покладая рук.

— Это точно. У нас ещё националисты эти, чтоб их черти забрали. УПА. Слышал наверняка?

— Доводилось.

— Последнее время вообще, как с цепи сорвались. Кстати, теперь ясно почему старший сержант Жуков такой спец в этом вопросе.

— Да? Неожиданно. Так-то его специально к этому не готовили. Расскажешь поподробнее чем он там отличился?

— Запросто, — комполка с сожалением посмотрел на кофейную гущу, оставшуюся в бокале, — может повторим?

— Можно.

Пока ординарец организовывал кофе Павлычев успел не без юмора вкратце пересказать основные моменты боевого пути Жука на ниве борьбы с бандитизмом.

— Правильно. Если не считать спец мероприятия, то бдительность и дисциплина основное оружие против диверсий. А вот там, где на устав забивают большой и толстый, где человеческий фактор…

— Большой и толстый⁈

— Ну, болт.

Самойлов чиркнул по плечу ладонью показав какого примерно размера и Павлычеву пришлось срочно ставить бокал с кофе на стол чтобы не расплескать.

— Большой и толстый значит, я запомню — пообещал с трудом удерживающий себя от смеха комполка, — извини, Виктор. Слушаю тебя.

— Хорошо. Постарайтесь донести до своих бойцов и командиров чтобы они, хотя бы первые несколько дней, когда будет самая неразбериха, очень осторожно относились к незнакомому начальству.

Одно направление деятельности немецких агентов будет сеяние паники, призывы к антисоветской деятельности и ложные приказы. Если какой-то хрен пусть с петлицами полковника или комиссара, с орденами, раненый вдруг будет приказывать оставить позицию и отступить, будет кричать что прорвались танки или десант в тылу высадился и всё пропало и надо бежать, или что-то подобное в таком духе, то гражданина нужно задержать до выяснения и на провокацию не поддаваться.

Это и так по уставу надо делать. Но в спешке, в неразберихи первых дней перехода от мира к войне у бойцов уставы из головы на время повылетают. А тут начальник из штаба округа, орёт, пистолетом размахивает, трибуналом грозится. Не захочешь да сделаешь как он велит. Нужно вдолбить всем, что покидать занятые позиции без приказа непосредственного командира нельзя под страхом расстрела.

— Виктор, ведь такие решения не мой уровень.

— Я тебе не говорю ничего такого чего нет в уставе. Понятно такие вещи должен командующий округом озвучивать. Или кто-то из особого отдела. Но скажут они или нет хрен знает, я пока тут валандаюсь, разговариваю со многими командирами уровня дивизия-полк. Надеюсь и ты мои слова запомнишь и будешь действовать по обстановке. Может в критической ситуации у тебя тумблер в голове в правильное положение перещёлкнет.

Будут паникёры из гражданских, просто дураки и трусы. Будет растерянная толпа, не знающая куда бежать. Все оуновцы повылазят из нор. Лучше быть к этому всему готовым.

— Ты, майор как будто не веришь, что мы разобьём любого врага!

— Я знаю, что разобьём. Но разброд и шатание в первые дни будут при любом сценарии боевых действий. А вначале будет тяжело, это я тебе гарантирую.

— Хорошо. В одном ты прав. Что бы сейчас, между нами, не говорилось, а решать мне и ответственность за полк на мне.

— То есть мне не продолжать?

— Почему? Наоборот. Тебя-то я может и вижу первый раз в жизни, а вот боец твой тут шороха навёл. Кроме бандюков, что он с милицией по лесам ловил, Иван чуть ли ни в первый день разоблачил целую сеть расхитителей, действующую на железной дороге. Потом организовал в полку комсомольскую работу. Кстати, а в первый день устроил выволочку караулу. Так что я тебя очень внимательно послушаю.

— Прекрасно. Второе направление диверсий — это линии связи. Нерв, так сказать, армии. Конечно, если связь нарушена и панику сеять легче и за красных командиров себя выдавать. Далее, захват и удержание мостов. Ну и банальное нанесение урона живой силе и технике РККА. Думаю, ты это и без меня понимаешь.

— То, что они убивать красноармейцев и взрывать мосты будут это понятно. А вот диверсантов в форме полковника Красной Армии трудновато представить.

— И в форме, и говорящий по-русски, и с документами. И мосты они будут не взрывать, а наоборот предотвращать подрыв. Вермахт верит, что в первый день сможет прорвать нашу оборону и выйти на оперативный простор.

— А ты, Виктор, тоже в это веришь?

— Верю я, не верю, а рубилово на границе будет страшное. Думаю, ты и сам это понимаешь.

Павлычев понимал. Но вот принять, что называется, сердцем не мог. Не получалось. Да, в последние месяцы всё чётче вырисовывался новый вектор в риторике командования — «Выстоять и победить». Но до этого же сколько лет звучал другой лозунг — «Малой кровью! На чужой территории!»

— И что ты предлагаешь? — комполка решил не начинать дискуссию, как немцы за один день пройдут, например, пограничников, Владимир-Волынский укреп район и 27-й стрелковый корпус.

— По диверсантам?

— Да.

— Ещё раз повторю. Нужно чтобы бойцы и командиры не пасовали перед