"Фантастика 2024-175". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Костан Алекс

Лейр запрокинул голову и беззвучно рассмеялся. Это был действительно прекрасный повод для того, чтобы не жениться. Только за призрак свободы от брачных уз Лейр был готов присягнуть неведомому Повелителю на верность. Он не хотел знать, что это за Повелитель и почему ему понадобился именно он, Лейр из рода Косоглазых. Он не хотел допустить мысли, что незнакомый рыцарь ошибся и принял его за кого-то другого — ведь он не назвал имени! Да какая разница, если этот странный визит обещал приключение, самое настоящее приключение — и спасение от женитьбы в придачу. Юноша сам не знал, что для него сейчас важнее — избавиться от звания жениха леди Сорель или вырваться из надоевших будней. Как бы то ни было, судьба давала ему шанс, и он намеревался этим шансом воспользоваться.

Лязгнувший за спиной засов пробудил юношу от мечтаний.

— Ты никуда не поедешь! — послышался ледяной голос матери. — Я все сказала.

— Поеду, — одними губами прошептал Лейр. — Назло тебе поеду. Пешком пойду — лишь бы подальше отсюда!

Полный решимости не откладывать дело в долгий ящик, молодой человек стал собирать вещи.

На счастье, воспитывался Лейр как все молодые люди его эпохи: с семи лет его отдали на воспитание и обучение одному из вассалов отца, старому вояке, который был очень огорчен тем, что жена родила ему шесть дочерей и ни одного сына. По этой причине юный Лейр, приписанный к его супруге в качестве пажа, очень скоро узнал, что такое мужское воспитание. Наставник любил мальчика как сына, но не баловал — с десяти лет Лейр участвовал в маневрах и стал самым юным оруженосцем за всю историю рыцарства. В пятнадцать лет юноша заслужил рыцарские шпоры, а в шестнадцать участвовал в своем первом и пока единственном турнире, где победил неожиданно для всех, и потом младшая сестра короля вручила ему приз. После смерти отца леди Клоди строго-настрого запретила сыну участвовать в турнирах, опасаясь, что семейное буйство взыграет в жилах юнца из рода Косоглазых и ее сын начнет проигрывать два сражения из трех. Будучи послушным сыном, с тех пор Лейр ни разу не участвовал в турнирах, но в своей комнате завел такие порядки, словно жил на передовой и всякую минуту ожидал нападения врагов. Все вещи, которые могли пригодиться для дальней дороги, были сложены, упакованы и периодически перетряхивались. Имелись даже мешочек с солью и каравай хлеба в дорогу. По мере зачерствения каравай заменялся новым, а старый тайком относился на конюшню.

Лейр быстро переоделся, проверил запасы — каравай уже слегка зачерствел, но еще был пригоден в пищу, — добавил к вещам две самые любимые книги: один из рыцарских романов и научный трактат «О тварях неведомых»; вооружился, благо оружие находилось тут же. После недолгих раздумий молодой человек остановил свой выбор на кольчуге, наручах и поножах. От стрелы и от копья не уберегут, но меч и нож остановят…

Нет, конечно, он мог спуститься в оружейную и подобрать себе доспехи и оружие, достойное потомка знаменитого Хьюга Косоглазого, но, во-первых, был заперт бдительной матерью на засов, а во-вторых, стараниями покойного отца в оружейной остались либо доспехи, в которые он не влезал из-за их крайней тесноты, либо старье, которым побрезговал бы даже торговец антиквариатом. То же самое можно было сказать об оружии. Так что Лейру оставалось довольствоваться тем, что есть.

Последним штрихом в приготовлениях к побегу стала веревка, связанная из простыней и вывешенная из окна. К тому времени когда Лейр закончил приготовления, спустилась такая глубокая ночь, что ничего нельзя было увидеть в двух шагах. Весной погода всегда меняется внезапно, вот и сейчас — налетел ветер, пригнал тучи, закрывшие звезды, сквозняки затушили почти все факелы в замке, а стража на башне и крепостной стене продрогла и попряталась от весенних лихорадок.

Юноша в последний раз окинул комнату прощальным взглядом — что-то подсказывало, что он не скоро переступит порог родного дома, — покрепче привязал узел с вещами к поясу и перекинул ногу через подоконник. Ветер мотал веревку из стороны в сторону так, что спуск превратился в серьезное испытание. Несколько раз юноша был близок к тому, чтобы вернуться или, наоборот, выпустить веревку и упасть на камни. Ладони вспотели от напряжения, ноги дрожали, дыхания не хватало, его несколько раз больно приложило о стену, и он не поверил, когда ноги коснулись твердой земли.

Передохнув, Лейр тихо направился к конюшням. Через несколько минут уже приказывал хриплым от волнения голосом открыть ворота. Стража приказ, конечно, выполнила, но один из солдат поспешил доложить хозяйке, что молодой наследник покинул стены замка при странных обстоятельствах… Что ж, рано или поздно мать все узнала бы. Пришпорив коня, Лейр поскакал в ненастную весеннюю ночь.

Хороший ужин, бутылочка вина возле горящего камина и теплая постель настроили королевского гонца на добрый лад. А горячие заверения владельца замка, что он непременно сегодня же отправится в столицу, озарили жизнь светом. «Хороший конец — делу венец!» — так, кажется, говорят. Королевский гонец был уверен, что прекрасно справился с поручением. Потому, не заставив себя долго уговаривать, отдохнувший путник утром взнуздал коня и отправился в обратный путь.

Проводив гостя, хозяин замка, для чего-то назвавшийся лордом Лейром, долго стоял в проеме ворот и смотрел на удаляющегося всадника. Потом махнул рукой слугам, чтобы те запирали ворота, и вернулся в замок.

Вернее, не совсем в замок. Внезапно молодой вельможа свернул на задворки, там среди чудом выжившей среди камней зелени виднелся вход в склеп. В фамильном склепе покоились останки всех его предков по отцовской линии, а также супруги некоторых из них. Прикосновением руки молодой человек открыл тяжелую, сделанную из цельной глыбы гранита дверь, и спустился внутрь по узким крутым ступенькам.

Снаружи стоял серый денек — облака закрыли солнце, и все в мире словно потускнело. В склепе же царили настоящий сумрак, вечная сырость и холод, еще более жуткий от того, что камни успели основательно замерзнуть за зиму. Что-то хрустело под ногами. Сотворив небольшой огонек, повисший в воздухе над макушкой, молодой человек разглядел кости мелких животных — по старинному обычаю, в склепе каждый год, аккурат в дни смерти пращуров, совершались жертвоприношения.

Молодой человек остановился у крайнего саркофага, который выглядел намного свежее остальных, и положил на него ветку дерева с набухшими почками.

— Вот и все, бабушка, — тихо сказал он. — Я уезжаю. Было бы невежливо оставлять тебя одну, но тебе сейчас все равно. Ты там, среди своих. Так что спи спокойно — твой малыш Терри отправляется в большой мир. Не беспокойся за меня!

На миг в его голове мелькнула шальная мысль — поднять старушку из склепа и заставить бродить по пустому замку в виде привидения, чтобы знать: в родном доме его ждут. Но молодой человек тут же отверг эту идею — старушка и так всю жизнь только и делала, что ждала. Юноша прислушался — не придет ли в череп старушке идея что-то сообщить внуку из потустороннего мира, но и вовне и снаружи царило полное молчание. Постояв еще немного среди саркофагов, юноша выбрался наружу и полной грудью вдохнул свежий весенний воздух. Даже тут, в замкнутом пространстве внутреннего двора, воздух жил — он пах ветром, полями и чем-то еще тревожным, манящим — так всегда пахнет в разгар весны.

Вторую ветку он положил на каменную плиту, которая торчала из земли чуть в стороне от входа в семейную усыпальницу.

— И ты спи спокойно, не тревожься обо мне, — сказал он камню. — Я, правда, тебя не помню, но обещаю, что женюсь только на девушке, которая будет похожа на тебя. Прощай, мама.

С этими словами юноша резко повернулся и направился в замок.

Большая часть огромного строения из черного камня сейчас была необитаемой, хотя в прежние времена тут часто слышались звуки шагов, голоса, смех, а иногда крики и стоны. Старинный замок стоял на холме с незапамятных времен, несколько раз перестраивался в соответствии с последними веяниями моды в архитектуре. Поэтому его истинного возраста не ведал никто из соседей. Хроники тоже ничего не сообщали о времени возникновения замка, лишь в семейных летописях потомков Хьюга Косоглазого упоминалось, что однажды один из сыновей Хьюга, Жеронд Бродяга, получивший свое прозвище за то, что не мог долго усидеть на одном месте, как-то раз вошел в этот замок — и больше его никто не видел. К моменту описываемых событий таинственный черный замок уже лет двадцать считался заброшенным…