Противостояние - Игорь Валериев

общественности предоставить доказуемый факт, что не мы первыми начали. Мы только отвечаем, как умеем, на действия англичан.

Мне очень понравилось желание Сандро сровнять с землей Букингемский дворец. И мы действительно это сможем сделать со стартовой площадки дирижаблей под Берлином. Не через два-три дня, как это хочет сделать Сандро. А где-нибудь через недельку или две. Надо до конца отремонтировать «Беркут», а «-Орлан» перегнать из Варшавы под Берлин. Туда же доставить топливо, запасы водорода, ремонтно-техническую мастерскую, запчасти, оборудование, а главное – бомбы, включая зажигательные. Это мы микадо зажигалками не бомбили, а британцев – со всем удовольствием. Еще надо будет организовать подсветку с земли Букингемского дворца, чтобы дирижабли Сандро с большой высоты отбомбились точно…

– Господа, еще раз прошу вас пройти в столовую Офицерского собрания. – Пришлось прервать свои размышления, для того чтобы на время разместить незваных гостей вместе с великим князем в нормальных условиях.

– Тимофей Васильевич, а вы не подскажете, где может находиться Христофор Платонович. Мы бы с удовольствием с ним пообщались до того, как нас примет великий князь Николай Николаевич? – задал вопрос генерал Раух, поинтересовавшись о своем коллеге – командире «синих кирасиров».

– Генерал Дерфельден в лазарете. У него сильная контузия. Он второй день без сознания…

– Как это произошло?

Перебивший меня Георгий Оттонович выглядел очень взволнованным. Насколько я знал, он дружил с Христофором Платоновичем. Тем более один – командир «синих кирасиров», второй – «желтых кирасиров». Сам Бог велел.

– Он с князем Шервашидзе и генералом Ширинкиным пытался упорядочить во время артобстрела дворца выход гостей и слуг со второго этажа Центрального корпуса, когда над ними на третьем этаже разорвался снаряд. Евгений Никифорович был убит. Христофор Платонович сильно контужен. Но он смог откопать и вытащить Георгия Дмитриевича из-под обломков потолка и перекрытия, а потом вынести его и из дворца. Добравшись до казарм полка, генерал потерял сознание и в себя до сих пор не приходил. Вытащенный из дворца князь Шервашидзе умер сегодня утром, также не приходя в сознание. Долго перечислять, господа, тех, кого мы потеряли в тот день. Разбор завалов продолжается до сих пор. Находят как убитых, так и выживших. Раненые умирают. Список погибших растет. – Я замолчал.

Потрясенные генералы молчали и косились в сторону великого князя, который с начала отвернулся, а потом, развернувшись, пошел к входу в здание Офицерского собрания. Генералы также молча направились следом, а я за ними.

* * *

– Приступим, господа! Кто хочет высказаться? – Великий князь Николай Николаевич, как самый старший по возрасту из присутствующих великих князей Императорского дома, возложил на себя обязанности председательствующего на семейном совете.

В кабинете кроме него и его супруги, великой княгини Анастасии Николаевны, присутствовала вдовствующая императрица Елена Филипповна, взгляд которой не сулил ничего хорошего. Великая княгиня Елизавета Маврикиевна с опустошенными, выцветшими глазами представляла ветку Константиновичей, которая потеряла всех взрослых мужчин. Линию Михайловичей возглавляли мрачный Сандро с заплаканной Ксенией. Георгий Михайлович с Марией Георгиевной выделялись среди всех повязками, а великий князь Сергей Михайлович задумчиво перебирал четки, невидяще смотря перед собой. И конечно, великий князь Павел Александрович, который сидел на стуле с невозмутимым выражением лица и прямой спиной, словно кол проглотил.

Только что генерал Аленин-Зейский довел до всех присутствующих в кабинете имеющиеся на настоящий момент результаты расследования по нападению на дворец, из-за которого семья Романовых понесла ужасные потери. После доклада он покинул помещение, аккуратно закрыв за собой дверь и оставив большинство присутствующих, для которых эта информация стала полной неожиданностью, в шоковом состоянии.

Генерал начал доклад с организации на него покушения великой княжной Еленой Владимировной с привлечением уголовников. После задержания княжны от нее была получена информация о готовящемся нападении на царствующую фамилию, во время которого Гатчинский дворец должен быть разрушен. Сейчас княжна находится в Петропавловской крепости и, вернее всего, симулирует психическое расстройство.

Полученная от Елены Владимировны информация заставила усилить работу Аналитического центра и Дворцовой охраны по сбору информации о готовящемся покушении. Во время этого расследования было установлено, что среди офицеров 2-й Гвардейской пехотной дивизии в Санкт-Петербурге и Гвардейской стрелковой бригады в Царском Селе ходят разговоры о несправедливом решении Николая II сослать на Кавказ старейшие российские полки, лишив их гвардейского звания. Эта информация также стала новостью для большинства Романовых. А то, что эти гвардейские офицеры готовы поддержать возведение на трон Дмитрия Павловича в случае смерти ветви Александровичей, что чуть не случилось в пасхальную ночь, объяснило, почему вопрос о переезде в Царское Село или в столицу до сих пор открыт.

Как удар дубинкой по голове для многих Романовых стали сведения о способе захвата орудий и о том, кто это осуществил. И как вишенка на торте – информация о том, куда скрылись оставшиеся в живых террористы. Теперь стало понятно, для чего присутствующие собрались в этом кабинете. Предстоял семейный суд над одним из Романовых.

– Павел Александрович, может быть, вы объясните нам, каким образом террористы, обстрелявшие из орудий дворец, нашли после этого приют в вашей усадьбе? – нарушила молчание императрица.

– Ваше императорское величество, мне ничего не было известно об их террористической деятельности, также я не знал, что они являются германскими масонами. Они приехали ко мне с рекомендательным письмом от принца-регента Баварии Луитпольда, в котором тот просил оказать им содействие для поступления на российскую службу. А вы все знаете, насколько моя семья обязана принцу. Он моей жене и детям дал наследственный титул графов и графинь Гогенфельзен с гербом. – Великий князь отвечал спокойно и размеренно, но редкий тик левого глаза выдавал его сильное волнение.

«Из доклада Аленина-Зейского получалось, что Павел Александрович чуть ли не организатор артиллерийского обстрела Гатчинского дворца и готовящегося гвардейского мятежа в пользу его сына Дмитрия. Откуда-то этому псу стало известно о деньгах со счета мистера Адамса из Лондонского отделения банка Вогау. Хотя князя заверяли, что эта банковская операция останется в тайне. А про полмиллиона, которые получили по поддельной доверенности великой княгини Елизаветы Федоровны, даже он не знал. Интересно, куда ушли эти деньги.

И как этот подлец Аленин-Зейский все ловко завернул в своем докладе. В строку, можно сказать, его обвинения легло и то, что единственными, кто не приехал на Пасху в Гатчину из Романовых, оказался великий князь Павел Александрович с семьей и великая княгиня Елизавета Федоровна с Марией и Дмитрием. Плюс к этому подозрительные люди с поддельными документами в окружении старшей сестры королевы Великобритании».

Эти мысли проносились в голове Павла Александровича, пока он пытался доказать своим родственникам, что он