Соединенные Штаты России 3 - Полина Ром

class="p1">С севера послышался свист крыльев. Подлетел сокол с письмом. Он сел на плечо Скрипа, и радист, ныне библиотекарь, снял с птицы письмо. Прочитал и тоже вскочил.

— Едут! — сказал он возбужденно.

— Едут? — спросил Рим. — Сколько их, Скрип? Все трое?

— Не трое. — «Синеглазка» весь светился счастьем. — Четверо!

— Четверо? — удивился Бык. — А кто четвёртый?

Скрип щелкнул сокола по клюву и напутствовал:

— Лети обратно, друг. Порожняком давай. Быстрее будет.

Рим, усмехнувшись, позволил ему потянуть интригу. А себе дал время разобраться с пирогом — последнее время аппетит вернулся.

Ждать долго не пришлось. На площадку с пиром вскоре пришла целая процессия. Возглавлял их Степан, чью боевую кольчугу украшали знаки отличия.

— Воевода идет! — сказал Рим, вставая и прислоняя ладонь к виску.

Степан отсалютовал князю, и Рим убрал руку только после того, как это сделал воевода. Разумовский без вопроса признавал верховенство Степана в военных делах — по крайней мере пока они находились в Ладоге.

— Вот, привёл гостей, — сказал Степан, делая шаг в сторону.

— Чувак! — заорал в слезах восхищения Кот. — Здорово, друже!

— Не просто друже, — с гордостью объявил визитёр, одетый по последнему писку французской моды. — Граф Задрот, на минуточку! Попрошу вас блюсти приличия.

— Да, будьте внимательнее, почтенные сэры, — поддел его Дзю, щеголяя английским воротником поверх жилета из коровьей шкуры. — Не то я покажу вам, как мы ведем дела у нас, в нашей маленькой Англии.

Чук и Гек бросились к Коту на выручку, которого те двое уже начали было подбрасывать в воздух. Поэтому Рим поднялся и беспрепятственно подошёл к третьему гостю.

— Цинк, — сказал он, протягивая здоровую руку.

— Андрей, — кивнул ему человек с испанской бородкой. На его левом боку, почти доставая до травы, висела шпага с золотой рукоятью. На правом виднелась кожаная кобура с пистолетом будущего.

— Всё хорошо? — спросил Рим.

— Всё, — кивнул Цинк. — Получили весточку от тебя. Вот, приехали на свадьбу. Ну и попутно помочь России. У нас посольские печати, Рим. Испания, Франция и Англия готовы сотрудничать с Москвой по вопросам безопасности и экономики. С кем мне поговорить здесь?

— Давай сначала поедим, — предложил Рим, показывая ему на место за столом рядом с собой. — Говорить позже будешь, с Борисом. Он уже не царь. И никогда им не станет.

— Значит, всё правда? — спросил Цинк. — Будущее теперь неизвестно?

— Да, — сказал Рим. — Пирог вкусный, Марат испёк… Слушай, а как вы втроём в одно время приехали? Вы плыли на общем корабле, что ли? На испанском?

— Не совсем, — лукаво улыбнулся Цинк. — Нас подбросил конкретно вот этот гражданин.

И только сейчас Рим обратил внимание на четвёртого гостя, который с восхищением топтался на месте, оглядывая теремки.

— Да ладно, — вырвалось у Рима. — Бык! Глянь кто здесь!

Новоиспечённый муж, который в данный момент облизывал пальцы, политые мясным соком, думая, что его никто не видит, после обращения Рима уставился на гостя и завопил во всю мощь огромных лёгких:

— Ксехуитл!!! Добрый друг мой Ксехуитл!

— Да, это я, — заволновался министр Соединенных Штатов России, подходя к Быку.

— Ну всё, — хмыкнул Годунов. — Сейчас будут объятия.

Чук и Гек уставились на него с самым обалдевшим видом.

— Да уж, — скривился Цинк. — Культурный обмен порой принимает такие вот странные формы.

— Так вы с ним приплыли? — спросил Рим.

— Ацтеки воссоздали дизель, — сказал Цинк. — Я сам охренел, когда увидел их корабль. Он плывёт быстрее, чем плавала «Россия». Дзю и Задрот у меня гостили. Мы ждали, пока нам снарядят каравеллу. А увидев этот линкор, не могли уже отказаться. Решили двигать все вместе.

— Значит, мы победили? — спросил Рим.

— Андрюх, у тебя точно синдром самозванца, — рассмеялся Цинк. — Узнаю тебя. Каждый раз, когда ты побеждаешь, ты сам не замечаешь этого. Тебе вечно кажется, что ты сделал мало, что нужно ещё куда-то пойти и решить какой-то вопрос. Вечная гонка успешного полководца, не проигравшего ни единого сражения.

— Кто знает? — пожал здоровым плечом Рим. — Может, это и есть признак хорошего солдата?

— Ну вот, даже сейчас сомневаешься, — сказал Цинк, качая головой. — Неисправимый ты человек, Разумовский. Или теперь нужно обращаться к тебе «князь»? — с улыбкой поддел он.

— Да брось, Цинк, — сказал Рим и тоже облизал пальцы. — Помоги мне лучше пирожков собрать.

— Куда-то собираешься?

— Да. — Рим встал. — Проводи меня на берег. Хочу посмотреть на ваш линкор.

С пира они ушли незаметно. Рим подозревал, что Бык и Фифа отлично видели их уход, но из уважения не мешали, не окликали в спину. Цинк шёл, придерживая руку на эфесе шпаги, откровенно любуясь зеленеющей травой.

— Хорошо здесь…

— Хорошо, — подтвердил Разумовский, сделав вид что не заметил недоговоренного «у вас».

Они добрались до берега. При виде их ратники Степана учтиво склонили головы — не в поклонах, а в лёгком приветствии.

Рим встал на песке, любуясь вечными туманами и тучами Ладожского озера. Вода едва не лизала ему туфли, быстро впитываясь в песок и снова слегка отступая. Цинк стоял чуть сзади и справа, словно телохранитель.

Корабль Соединенных Штатов России покачивался перед ними. Он был огромен — раза в три больше, чем самая большая каравелла. И казался слегка приплюснутым. Рим насчитал три палубы. Такое судно могло исполнять какую угодно роль, от баржи до боевого транспортника.

— А ведь когда-нибудь они сделают летучий корабль, — проговорил Рим.

— Непременно, — сказал Цинк. — Но по мне, и этот прекрасен.

— Да, ты прав, — согласился Рим. — Они молодцы.

На корабле слышались голоса: кто-то отдавал команды. Шёл процесс разгрузки. Мешки переносили на пристань.

— Министр привёз зерно, — сказал Цинк. — На Ладогу хватит точно, а то, что вырастет на Ладоге — пойдёт уже на прокорм всей Руси. Ещё у него семена, коренья, разные культуры и знания. Пока я плыл сюда, то читал их книги. Странное было чувство, Рим. Вроде бы на русском языке и пишут о понятных вещах, которые, в конце концов, они сто лет назад от нас же и узнали. Только нового было — не перечесть. Как будто у тебя ребёнок, и ты не заметил, как он вырос и стал взрослым. И он говорит с тобой. И ты вроде его понимаешь, но не можешь привыкнуть к его словам.

— Кажется, понимаю, — сказал Рим.

— Андрей, ты хоть представляешь, как мы всё изменили?

Волны озера продолжали методично набегать на берег.

— Цинк, — проговорил Рим. — Я думаю, мы ничего не изменили.

— О чём ты?

Перестав разглядывать корабль, Рим повернулся к товарищу.

— Я думаю, все идёт, как и должно быть, — сказал он. — Знаешь, боевое ранение, — Рим чуть смущенно повел плечом, — даёт тебе много времени для раздумий.