Доктор Крюк - Виктор Гросов

полосами, с тяжелой крышкой, под которой прятались золото и камни. Это добро я Роджерсу оставлять не собирался.

Я шагнул к сундуку, чувствуя, как доски под ногами чуть прогибаются.

Но тут Роджерс застонал. Протяжный звук вырвался из его глотки и я замер. Он перевернулся на бок, рука свесилась с койки, пальцы дернулись, будто ловили что-то во сне. Храп оборвался, сменился тяжелым дыханием и мне показалось, что его веки дрогнули.

Неужели просыпается? Я бросил взгляд на кружку — сколько там Ли масла намешал? Должно было хватить, чтобы уложить его до утра, но этот старый пират, видать, крепче, чем я думал.

— Крюк, шевелись, — прошипел Филипп.

— Спокойно, — буркнул я.

Я откинул крышку. Внутри блеснуло золото — дублоны, монеты с грубыми краями, отчеканенные где-то в Испании или Португалии, перемешанные с горстью камней, что переливались даже в тусклом свете. Я быстро прикинул в уме: Роджерс дал мне «Принцессу» в долг, и хоть мои расписки ничего не стоили на Карибах, я обещал вернуть. Я отсчитал 26 000 дублонов, благо там было несколько мешочков по десять тысяч.

Пальцы двигались быстро, привычно, как будто я всю жизнь был казначеем, а не врачом. Монеты звякали тихо, пока я складывал их в аккуратную стопку на столе рядом с кружкой Роджерса. Пусть проснется и увидит — я не вор, я плачу свои долги, хотя и на своих условиях.

Роджерс снова застонал, громче, и теперь уже точно шевельнулся. Голова его мотнулась на подушке, губы что-то пробормотали — то ли ругательство, то ли имя. Я затаил дыхание, глядя, как он хмурится во сне. Казалось, еще секунда — и глаза его распахнутся, и тогда нам с Филиппом придется драться. А я обещал Ли никого не убивать. Надо было шевелиться быстрее.

— Крюк, давай уже! — Филиппу не нравилось то, что я сейчас делаю.

Но мне надо заплатить долг. Я должен быть в расчете с Роджерсом.

Я подозвал своих людей. Мы выскользнули из каюты, пока Роджерс продолжал стонать, ворочаясь на койке. Дверь я оставил приоткрытой. Сундук уже несли к шлюпке.

— Пошли, — бросил я, кивая на дверь. — Надо валить, пока они не проснулись.

Мы выбрались из каюты, и я двинулся к борту. Ночь обволакивала «Грозу Морей» густым покрывалом, только слабый свет луны пробивался сквозь рваные облака, отбрасывая серебристые блики на воду.

У перил уже ждали шлюпки — темные силуэты покачивались на волнах, привязанные грубыми канатами. Анри стоял там, чуть сгорбившись, его седая голова склонилась к Маргарет, пока он что-то шептал ей на ухо — то ли успокаивал, то ли наставлял. Она держалась рядом, но подбородок высоко поднят, глаза блестят.

Сэм и Стив возились у шлюпки, подтягивая ее ближе к борту; канаты скрипели в их руках, пока они переговаривались шепотом. Моя команда — растрепанная кучка парней, которые еще недавно сидели связанными в трюме, — тихо спускалась следом, ступая осторожно, чтобы не разбудить спящих головорезов Роджерса.

Я остановился у борта, из тени выступил Ли. Его худое лицо выглядело усталым, но спокойным, как будто он только что закончил тяжелую смену на камбузе, а не провернул целую операцию с усыплением команды. Он подошел ко мне, сунув руки в карманы своей потрепанной рубахи, и остановился в паре шагов.

— Ну что, Крюк, — сказал он тихо, чуть растягивая слова, — вроде все получилось. Ты свое забрал, теперь вали, пока они храпят.

Я выпрямился, глядя на него. Этот китаец с его травами и молчаливой верностью вытащил нас из ямы, и я чувствовал, что обязан ему больше, чем могу сказать.

— Ли, пойдешь с нами? — спросил я, кивнув на «Принцессу», что темнела вдали, покачиваясь на якоре. — Место в команде найдется. Ты свое дело знаешь, да и ром у нас будет не хуже, чем здесь.

Он покачал головой, и уголки его губ дрогнули в слабой улыбке — не то грустной, не то просто усталой.

— Нет, Крюк. Я Роджерсу клялся. Он меня однажды из такой дыры вытащил, что я до сих пор отмыться не могу. Долг есть долг. Пока он жив, я с него не слезу.

— А как объяснишь все это? — я обвел взглядом спящую команду.

— Придумаю, — хмыкнул кок, — не впервой.

Я кивнул, понимая. Роджерс умел цеплять людей — кого-то страхом, кого-то золотом, а кого-то, как Ли, держал из благодарности к капитану. Видать, история у них была не из тех, что рассказывают за кружкой рома. Я шагнул ближе и протянул руку.

— Тогда прощай, Ли. Но знай — если передумаешь, на «Принцессе» для тебя всегда будет место. Ты мне сегодня жизнь спас, и я этого не забуду.

Он посмотрел на мою ладонь, потом поднял взгляд и крепко пожал мне руку. Его хватка была неожиданно сильной для такого худого парня. А потом, будто решившись, он шагнул вперед и обнял меня — коротко, по-мужски, хлопнув по спине. Я хлопнул в ответ.

— Береги себя, Крюк, — буркнул он, отступая. — И не попадайся Роджерсу больше. Он таких, как ты, на завтрак ест.

— Посмотрим, кто кого съест, — хмыкнул я.

Ли отступил в тень, махнув рукой на прощание, и я повернулся к шлюпкам.

Мы отчалили, гребя тихо, но быстро. Волны плескались о борта шлюпки, а «Гроза Морей» оставалась за спиной — темная громада, полная спящих пиратов, что даже не подозревали, как мы их обошли. Когда мы добрались до «Принцессы», я забрался по веревочной лестнице на палубу — тело двигалось легко. Команда подняла сундук. Мои пираты рассыпались по местам, а Анри с Маргарет устроились у борта, тихо переговариваясь.

Я встал у штурвала, бросив взгляд на бухту. «Гроза» все еще стояла на якоре, и ни один фонарь на ней не мигнул — Ли свое дело сделал на совесть. Пора было убираться.

— Поднять паруса! — рыкнул я, но не слишком громко, чтобы голос не разнесся над водой. — Курс на выход из бухты. Живо!

Сэм и Стив кинулись к канатам, паруса затрепетали, ловя слабый ночной ветер. «Принцесса» ожила под моими руками — скрипнула, качнулась и медленно двинулась вперед, унося нас прочь от Роджерса и его спящей оравы. Я стоял у штурвала, ветер трепал волосы.

Ли остался там, с Роджерсом, из какого-то своего долга, но я знал — если судьба сведет нас снова, я буду рад видеть