Старуха 5 - Квинтус Номен

тамошние власти вообще не интересуются, куда оттуда концентраты вывозятся. Потому как официально – вывозятся концентраты боросиликатов. Кстати, там и германия получается прилично, так что денежки твои мы вложили с большой пользой.

– Хм… а куда вывозятся-то? Если янки узнают, что в СССР…

– Не узнают, точно не узнают. Вывозится все вообще в Чили, причем американцы при желании в этом удостовериться легко могут. А вот уже куда груз отправляется оттуда – они точно не узнают.

– А в Чили-то зачем?

– Ну ты же как-то рассказывала про чилийскую хамсу… Есть у нас некто… в общем, коммунист, из Испании вместе с Ибарури выехал, вот он и занялся промыслом хамсы в тех краях. Оказалось, что коммунист-то он коммунист, а как назначили его капиталистом… в общем, у него уже и флот рыболовецкий немаленький, и консервных фабрик уже пяток. И он консервы, кильку в томате, в США экпортирует… а мороженную тушку хамсы мы у него закупаем. Кстати, нужно немцам идею подкинуть, чтобы нам морских рефрижераторов с пару десятков быстренько построили: хамсы этой там оказывается столько…

– У меня больше загашников нет!

– А я что, хотя бы голосом намекал? Ты у нас не одна на всю страну заботливая, людей работящих много и все с утра и до вечера спин не разгибая… Да, пока не забыл: товарищ Ким тебе просил отдельную благодарность передать за завод по производству карбамида.

– Так я ему такой только пообещала…

– А он твои аргументы выслушал – и немцев на постройку такого завода подрядил. То есть только на карбамидную линию, завод аммиачный ему все же мы построили, а линию по выпуску карбамида немцы ему готовую притащили.

– Интересно, откуда они ее у себя сняли…

– Не у себя, точнее, не совсем у себя. Фарбен такую во Франции поставил, а немцы, уходя, ее обратно забрали… Ладно, последний вопрос: у тебя какой теперь график? Или ты все же отпуск до года взять собираешься?

– Очень хочется, но нам приходится в любом случае бежать быстрее паровоза, иначе нам буржуев не победить. Сейчас, раз американцы в войну влезть не успели, шанс на победу у нас очень большой, но вот упустить его легко. И хорошо, что мы знаем об этом, так что сделаем все, чтобы шанс этот не упустить – но ради этого работать придется еще сильнее и быстрее. Но зато, если все у нас получится, то уже году так к пятидесятому мы точно победим.

– Что-то сроки у тебя… не особо радостные.

– Наоборот, излишне оптимистичные. Однако, как показала практика, в придуманные мною сроки народ уложиться способен. Это только я одна не понимаю, как они это все же делают.

– Я тоже этого не понимаю, но это как раз не повод унывать. Будем просто радоваться… и работать еще усерднее. Мы ведь все только этим и занимаемся.

– Все это…

– А ты кого-то, кроме нас двоих, и не представляешь? Да там, за стенами твоего кабинета, тысячи, миллионы таких же… впрочем, кому я это рассказываю? Обедать пойдешь? Мне сказали, что в твоем Управлении теперь столовая вообще любой московский ресторан за пояс заткнет, надо бы лично данный факт проверить – а в хорошей компании такие проверки проводить гораздо веселее…

Глава 19

В самом конце декабря в Подольске закончилось строительство сразу двух угольных сверхкритических котлов по сто мегаватт, а в Калуге к этим котлам и турбины были изготовлены. Генераторы еще в производстве находились, но весной, когда оборудование поступит на строящиеся станции, и они будут готовы.

Сейчас мощные генераторы в СССР выпускались лишь тремя заводами, в Ленинграде, Харькове и Новосибирске, а вот небольшие – уже довольно много где. Если к небольшим относить генераторы в тридцать два мегаватта, то их производил Ростов и новенький завод в Лысьве, а совсем маленькие агрегаты, мощностью от сотен киловатт до четырех мегаватт, весной сорок второго начал производить филиал Ростовского завода, запущенный аж в Новотроицке. По таким генераторам (и вообще по маленьким электростанциям) в свое время у Валентина Ильича были довольно серьезные разногласия с Глебом Максимилиановичем, но в конце концов и Кржижановский согласился с тем, что такие маленькие электростанции все же очень даже полезны: страна-то очень большая, и в ней слишком уж много мест, куда тянуть линии электропередач просто невыгодно или вообще невозможно. И без электричества жизнь становится довольно грустной – а вот когда электричество есть, то и веселья добавляется.

Серьезно так добавляется веселья, потому что одним из первых мероприятий по «демилитаризации» экономики стал перевод сразу нескольких радиозаводов на производство именно домашней аппаратуры. А так как военный приемник даже внешне сильно отличается от того, который простой рабочий хотел бы видеть у себя дома, к этому процессу подключили и множество мелких артелей, которые делали деревянные корпуса тех же приемников и радиол и просто вставляли в них «голое железо», поставляемое им с радиозаводов.

И тут уже Вере пришлось прилично так наступить на горло народной песне: радиолюбителей (и радиопрофессионалов) в Советском Союзе развелось много, и артельщики изо всех сил старались запустить в народ собственные разработки. Некоторые даже очень хорошие, но Вера такое разнообразие в директивном порядке запретила вообще выпускать – подумав о том, с какими трудностями столкнутся мастера в радиомастерских, когда им нужно будет сломавшийся приемник починить. Так что уже до конца сорок второго был утвержден новый ГОСТ на бытовую радиоаппаратуру, в котором определялось три класса радиоприемников и радиол, два класса проигрывателей, три класса телевизоров – и, как это было уже довольно давно заведено, «отступления от ГОСТов преследовалось по закону». Некоторые