Меченый. Том 4. Точка кипения - Андрей Николаевич Савинков

будущем, когда и у нас наладят производство всей линейки. От считывателей до денежных машин.

— А что, у нас их тоже производить будут? — Поинтересовался Ашманов.

— А то как же! Уже, говорят, начали линию готовить. Где-то в Подмосковье, вроде, но наверное одним заводом не ограничиться, представляете, сколько нужно оборудования, чтобы систему такую на весь Союз распространить? Сотни миллионов карт, сотни тысяч считывателей, десятки тысяч денежных машин. А уж сколько мощностей вычислительных центров оно сожрет, страшно даже представить!

В общем, фронт работ был обеспечен, задача поставлена, осталось только приступить к работе…

— А это что за штука? — Поход в местный овощной магазин тоже доставил немало удивления. Часть продукции тут было заранее развешено и упаковано в тканевые сетки. Мытая картошка без налипших комьев земли, еще и расфасованная по килограмму. Никаких тебе копаний в больших деревянных ящиках в поисках клубня поприличнее — просто взял, пошел оплачивать на кассу.

— А вы, мальчики, что, не местные? Это батат. Уж как с полгода регулярно к нам завозят, откуда-то из Африки, кажется, — дородная продавщица явно скучала в середине дня и была не прочь поточить лясы с новыми лицами.

— Да… — С сомнением протянул Александр, он к непривычным продуктам всегда относился с подозрением. — И как он на вкус? Как его готовить?

Ценник над этим самым заморским овощем бататом висел лишь чуть более завышенный по сравнению с тем же картофелем — 22 копейки за килограмм — и это вызывало у московского гостя подозрение. Ну разве можно что-то хорошее привезти из самой Африки, чтобы оно при этом еще и стоило как картошка.

— Так на картоху и похож. Тоже жарить можно или пюре делать. Только он сладковатый слегка и на вкус тыкву напоминает, капелюшку.

— И что? Берут местные заморский овощ? — Ашманов взял в руку из ящика здоровенный корнеплод и подбросил на ладони. Один клубень весил под кило, наверное, таким если приложить хорошенько, то и убить, поди можно.

Вообще в последние пару лет заметно наметилась тенденция на улучшение снабжения Союза иностранными овощами и фруктами. На прилавках магазинов — очень аккуратно и не везде, хотя, приехав сюда в город, живущий по отдельной норме снабжения, эту тенденцию стало заметно более отчетливо — появились невиданные доселе заграничные фрукты и овощи; те наименования, которые ранее мелькали эпизодически, стали порой даже задерживаться на прилавках дольше нескольких часов.

Например, мандарины, которые в предыдущие года всегда были исключительным атрибутом празднования Нового Года, зимой 1986–1987 года в Москве — да, Москва не весь СССР, но даже там это было непривычно — лежали почти во всех магазинах с начала декабря и аж до середины января. Сначала люди начали тарить их как не в себя, ожидая — по давней традиции, — что «выкинутый» единоразово продукт быстро исчезнет с полок, однако потом таким хомякам пришлось срочно подъедать начавшие портиться фрукты и с обидой смотреть за тем, как более воздержанные граждане спокойно покупают никуда не исчезнувшие и при этом более свежие плоды.

Примерно та же история случилась с бананами, которые вовсе достаточно быстро стали обычным и круглогодичным фруктом, стало «мелькать» порой манго — по слухам, индийское или пакистанское — ананасы из Вьетнама, апельсины и грейпфруты из Никарагуа.

Опять же, нельзя сказать, что теперь все граждане СССР, включая самые дальние медвежьи углы, могли регулярно обжираться экзотическими фруктами, однако положение с ними совершенно точно стало лучше.

— Берут, милок, как же не брать. Поначалу с подозрением косились, но народ у нас любопытный, все как один ходят, смотрят, щупают, вот как ты. Облизываются, сомневаются. А потом все же пробуют. По мне так картоха она поприятнее будет. А мож, просто привычнее, но и у этого батата тоже нашлись поклонники.

— Что еще у вас «интересного» есть? — Компьютерщик отложил все же странный клубень батата в сторону и подошел к прилавку, выложив на стол свои покупки.

— А вот еще есть странный овощ «авокадо». Тоже откуда-то из-за океана везут, но главное — непонятно зачем. Странный у него вкус, мальчики, я не советую. Что-то типа огурца, только более плотный и масляный — непонятно, куда его вообще применить. В салат разве что, но… Сильно на любителя.

— Да? — Игорь глянул сквозь стекло на коробку с забавно выглядевшими зелеными «яйцами», которые в отличие от батата потрогать было нельзя. — Сколько стоит?

— Рубль за штуку, — с ироничной улыбкой ответила продавщица. Явно не первый покупатель у нее вот так спрашивал цену и потом отступался по причине дороговизны заморского овоща. — Будете брать?

— Дороговато, — Пажитнов с сомнением почесал затылок, повернулся к товарищу, — Шур, как думаешь, взять авокадо на пробу?

— Бери, в жизни надо все попробовать. Когда еще доведется, глядишь, даже в Москве такого изобилия нет.

После того как все покупки были оплачены, парни вышли на улицу, Александр достал пачку сигарет и закурил. Сделал затяжку, выдохнул в воздух и многозначительно произнес.

— Есть ощущение, что коммунизм уже наступил. Только не по всему СССР, а только в отдельных его местах. Вот как здесь.

— Ты тоже заметил? — Игорь качнул головой и с улыбкой добавил. — Ну ничего, глядишь, и до нас скоро данная благодать докатится.

Следующие три недели парни колдовали над техникой по 16 часов в сутки. Как водится, то, что выглядело на первый взгляд плевой задачей, на практике оказалось тем еще геморроем. Впрочем, в итоге «Эльбрус» на японское железо — хоть и не без костылей — все-таки встал. На этом командировка логичным образом подошла к концу и ребята погрузившись в автомобиль — набрав экзотических фруктов в подарок близким и приготовившись писать километры отчетов о проделанной работе, — двинули обратно в Москву.

Глава 18

Романов и румыны

11 мая 1987 года; Москва, СССР

THE GUARDIAN: Корсика в огне: сепаратисты атакуют на фоне кризиса во Франции

На Корсике вновь обострилась ситуация — за последние месяцы боевики Фронта национального освобождения Корсики (ФНОК) совершили семь нападений на представителей центральной власти. Взрывы у административных зданий, обстрелы жандармов и поджоги государственных объектов стали ответом радикалов на ужесточение налоговой политики Парижа и сокращение субсидий региону.

Корсика, перешедшая под контроль Франции в 1768 году после сделки с Генуэзской республикой, всегда сохраняла культурную связь с Италией. Местные жители десятилетиями