Волк 10: Лихие 90-е - Никита Киров

Главное — мне нужно протянуть время, пока не сыграет один из главных козырей на будущее. Туз вот-вот должен был появиться в моих руках, надо было только до него дожить.

— Женя, — сказал я, закончив раздумывать.

Всё это он время молчал, разглядывая своё заявление. Мой голос вырвал его из мыслей, в которые тот глубоко ушёл.

— А, чё? — он вздрогнул. — Звал, Волк? Всё, исправил.

— Полетишь со мной в Москву? В идеале, через месяц, но, возможно, придётся намного раньше. Дадим Кравцову финальный бой. И ему хана. Ему, и остальным, кто против нас.

— А куда я денусь? — спокойно ответил Женя.

Глава 20

Москва, Лубянская площадь, две недели спустя

Месяц протянуть не удалось, хотя я лавировал как мог. Но около двух недель я себе выгадал. Теперь нужна встреча, чтобы на ней выбить себе ещё больше времени. И тогда, пока Кравцов будет ждать, мы победим.

Необычное дело — когда мы отдавали мой Мерс в салон в Питере на ремонт, со мной связывался какой-то немец, который на ломаном русском пообещал мне скидку за счёт фирмы. Я сначала долго не мог понять, что ему нужно, но потом догадался, что волей-неволей сделал рекламу немецкому бренду, что их бронированные тачки выдержат любое покушение.

Конечно, по мне не стреляли из крупнокалиберных пулемётов и гранатомётов, как по машине Шеварнадзе, но и моя тачка тоже выдержала все испытания. Из-за этого на следующей неделе после покушения резко выросли продажи бронированных тачек, особенно у нас в стране. Многие богатеи посмотрели новости и тоже решили обзавестись таким Мерсом или подобным. Мне даже звонил Ваня Студент по просьбе Крюкова, узнать, не собираюсь ли я продавать свой Чероки, оставшийся дома, и что буду делать со своим Кабаном.

Но даже несмотря на скидку, ремонт Мерседеса обошёлся мне в круглую сумму, и по факту ещё не был закончен. Стёкла поменяли быстро, у салона они были в наличии, будто заказывали их заранее, а вот с корпусом довести ремонт до конца не успели.

Что смогли, заделали, вроде и качественно, но всё равно, если смотреть с определённого угла, вмятинки от пуль видны повсюду. Но пока машина нужна, я её взял. Да и боевые шрамы на ней добавляли к ней интереса. Разберёмся с проблемой, продолжим ремонт.

Много охраны на Лубянку брать смысла не было, всё равно внутрь пустят только меня одного. А ехать было нужно. Выбить нам время, а потом посмотреть Кравцову в глаза, когда он поймёт, что всё было напрасно.

По его приказу убит Елагин, человек, который стал работать с нами, и это мы не забыли.

Но я признавался сам себе, что в этот раз рискую больше, чем раньше.

Мы ехали по городу. На улице пекло солнце, но окна у нас закрытые, в машине работал кондиционер. За рулём сидел я сам, Женя впереди, Олег, наш новый коллега, сзади, перебирая бумаги.

К Лубянке подъехать было сложно, поток машин не иссякал, а Москву я знал намного хуже, чем Питер, но Олег подсказывал, куда ехать.

— Тополиный пух, жара, июль, — звучал по радио новый летний хит.

Женя убавил магнитолу и ответил на вызов. Говорил недолго.

— Пацаны опять туда собираются, — он отключил мобильный телефон и убрал его в карман. — Подождали бы.

Манёвр с Исой удался, и Кравцов слишком поздно понял, что группа Ильдара не только пересекла границу, но и успешно вернулась.

Когда до него дошли сведения, он натравил на меня прикормленных репортёров с одного канала, которые хотели было обвинить нас в сотрудничестве с сепаратистами.

Провокация окончилась для них позором, ведь мы предъявили им человека, захваченного в плен ещё в 96-м году, и освобождённого нами. Продемонстрировали им пацана с Читы, одного, потом вместе с семьёй, и всё это показали по многим каналам. От нас по ящику мелькал Денис Машуков, который будет публичным лицом этой кампании первое время, пока не пройдёт в Госдуму в следующем году.

Ильдар, герой операции, был этому только рад, разведчик не любил много внимания. Он уже засобирался идти ещё раз, но я пока его держал, потому что Кравцов уже в курсе про всё это.

Клиентов генерала среди боевиков мы не нашли, да и на первый взгляд казалось, что мы потратили крупную сумму без всякой выгоды. Но только на первый взгляд. Мы проверили ходы и секретные тропы, узнали, кто из встречных готов помогать за деньги, а кто будет сотрудничать с федералами, чтобы потом получить плюшки в будущем, в новой администрации. Узнали, что кто-то из полевых командиром стал ваххабитом, а кто-то так их ненавидел, что был готов воевать против них даже на нашей стороне.

Это мало, но копилка знаний постепенно будет пополняться и всегда останется актуальной с каждой такой сделкой. Ещё какое-то время, и нам даже не придётся платить и торговаться, сможем забирать людей из плена сами, силой, попутно устраивая диверсии.

Надо только ко всему подготовиться.

Само собой, спецслужбы тоже вели такой учёт, но будем вести и мы, качественно, зная, что каждая вложенная минута и каждый вложенный рубль окупятся в будущем стократно.

Надёжный фундамент в будущее дело.

— Ещё время есть, — сказал я. — Подготовимся получше, узнаем побольше. Я с Ремезовым всё обсуждал, если всё выгорит, окажут помощь. А выгореть должно.

Остановились прямо напротив главного здания ФСБ. Женя пересел на место водителя, очень внимательно на меня посмотрев. Вид у него такой, будто он не в своей тарелке.

Всё это время, весь этот год с лишним с той поры, когда я получил свой второй шанс, он всегда приходил мне на помощь. Но в этот раз помочь ничем не мог, и это ему не нравилось.

— Удачи, Волк, — сказал он и полез было пожимать руку на прощание.

— Скоро вернусь. Не прощаемся.

— Спокойный ты, кхе, — печально хмыкнул Женя