Шурик 1970 - Петр Алмазный

— Ладно, уточню — позвоню. Если чего — тоже звони, не стесняйся. Магнитофон как, пашет?

— Еще как!

— Свою катушку, между прочим, отдал. Из Франции запись. Целую пластинку Высоцкий во Франции записал, соображаешь?

— А у нас? Много записал?

Николай не ответил, хмыкнул. Положил трубку.

Я приехал к павильону, на двери висел листок: «Магазин временно не работает по техническим причинам». Настя с Оксаной на стук открыли. Запустили меня и тут же заперлись. Они откровенно бухали, на полу у прилавка стояли три пустых бутылки «Плодово-ягодного», еще одна фигурировала на столе.

— Жалко Егорыча, — утерла слезу Оксанка и тут же улыбнулась. --- А мне пан Вотруба контрамарки подарил в театр. В выходные с Настей идем.

— Гусыня где? — спросил я, не замечая доблестного стража.

— Да на яйца села, — объяснила Оксана.

Я поставил Букашку на зарядку и отправился домой.

Дома хотел было сесть за работу, но настроения совсем не было. Поужинал пловом с кефиром. Очень хотелось добить остатки вискаря, но удержался. Перекурил на балконе, сел перед телевизором. Показывали старый фильм «Летят журавли». Блин, это там он старый, тут, кажется, совсем новяк. Баталов в главной роли, совсем на обнаруженного мною на прудах Гошу не похож. Вот что запой делает с человеком. В вечерних новостях показали репортаж с АЗЛК. Сообщили, что работы идут полным ходом, пообещали, что в следующем году конвейер заработает на полную мощность и начнет выдавать новую модель. Ну, дай-то Бог!

Я досмотрел до конца вещания. Диктор напомнил программу на завтра и пожелал всем спокойной ночи. На экране появилась круглая заставка и раздался мерзкий писк. Я переключил, на втором канале было то же самое.

Зины все не было. Да где же она? Ночь уже за окном. Есть же телефон, если задерживаешься — можно позвонить. Но если это опять Збышек, я ему точно морду набью! Или шокером в самое чувствительное место. Тоже мне, агент под прикрытием…

И тут я с облегчением услышал звонок в дверь. Ну, слава Богу, пришла! Наверное, опять потеряла ключи. Только звука лифта я не услышал. Она что, поднималась пешком?

Я почти подбежал к двери, торопясь, открыл. На пороге стоял… Шпак. Совершенно заспанный, в халате, накинутом прямо на полосатую пижаму.

— Шурик, я очень извиняюсь, но просят к телефону вас. Говорят, что ваш телефон не отвечает. Говорят еще, что очень важно, что вопрос жизни и смерти. Кажется, я услышал там голос Зинаиды. И она, кажется, кричала.

Мы быстро прошли в квартиру к Шпаку, я схватил трубку.

— Товарищ Тимофеев, — раздалось в трубке. — Вы, видимо, ждете Зину? Напрасно, она не приедет. Сама не приедет. Она будет ждать вас в гараже. В вашем гараже. Приезжайте как можно быстрее, иначе…

И тут я снова услышал крик Зины. Очень испуганный крик, близкий к истерике. Оборвался на высокой ноте, словно Зине кто-то заткнул рот.

Глава 27. В пространстве и времени

— Вы слышите меня? — продолжил тот же голос. — Приезжайте как можно быстрее. И не надо глупить, никакой милиции и прочего. Вы меня понимаете? Так что, если вы хотите увидеть свою жену живой…

В трубке запикало отбоем.

Шпак смотрел на меня как-то испуганно:

— Может быть, позвонить в милицию? — предложил он.

Я отрицательно мотнул головой. Зину я реально хотел увидеть живой.

Я гнал. Я реально гнал по ночной Москве, превышая допустимую скорость и уже ни на что не обращая внимания. Меня даже пытался тормознуть постовой гаишник, чуть ли не под колеса со своей полосатой палкой рванул. И, кажется, пытался пуститься в погоню на своем желто-синем мотоциклете с коляской. Да куда там ему с люлькой против Букашки… Да и черт с ним! Хочет, пусть догоняет. Если сможет. Не до него мне.

Все зашло слишком далеко! Если это и кино, то давно уже не комедия. Скорее — детектив, где запросто может погибнуть если не главный герой, то героиня — точно. На это я не был согласен. Пусть забирают эту чертову Букашку и делают с ней, что хотят. Но Зина?! Раба сцены, совершенно киношный человек даже для этого киношного мира. С какого боку она здесь? Зачем вмешивать ее? И из-за чего? Как там было в «Гараже», из-за «крашеного железа»?

Степаныча в будке не было. А свет в будке был. Я заглянул через окошко. Телефонный аппарат, разбитый валялся на полу у перевернутой табуретки, розетка была с корнем вырвана из стены. Видимо, это отсюда, с этого аппарата был произведен совсем недавно тот страшный звонок, когда Зина кричала. После этого телефон и разбили. Где Степаныч? А ладно, уже не важно. Важно, что ворота в гаражный кооператив открыты. Я въехал на свою линию, подъехал к своему гаражу. У соседнего гаража стояла машина. Синий «Москвич», 408-й. Ну вот и свиделись. Из-под калитки моего гаража пробивался тусклый свет.

Они там? Внутри? Зина и таинственные злодеи. Что они задумали? И как они туда попали? Подобрали ключи? Если бы не Зина, я просто закрыл бы гараж снаружи. Вставил бы в петли навесного замка какую-то железяку, или проволокой замотал. Потом позвонил, куда надо. Но если Зина внутри, то ей угрожала реальная опасность.

Я толкнул рукой калитку. Легко поддалась. Я вошел в гараж и сразу увидел Зину. Она связанная, с взлохмаченными волосами сидела на том самом ящике с разными железками. Видимо, она много плакала. Дорогая французская тушь черными разводами была размазана по щекам. Рот Зины был крепко завязан чем-то в полосочку. Галстук пана Сбишека? Зина увидела меня, попробовала вскочить на ноги, но сильная рука решительно усадила ее обратно. Рядом с Зиной кто-то стоял. Женщина. Крупная, в теле. Она поднесла к носу Зины кулак и погрозила. Потом повернулась ко мне и… подмигнула. Знакомая мне женщина в очках, с добрым, улыбчивым лицом. Вот ее-то я точно совершенно не ожидал здесь увидеть. Раиса Михайловна, воспитательница младшей группы на станции юных техников. Только теперь в ее руке не Мопассан и не указка, а маленький блестящий