По грехам нашим. Книга 4 - Денис Старый

Интернациональное войско Ипатия не стало грабить сбежавших купцов, чинуш, богатых ремесленников, а, напротив, оставили с ними легкораненых бойцов, как на излечение, так и для защиты от незначительных отрядов и степняков и просто грабителей. К трем сотням охраны булгар присоединились тогда две сотни русичей. И это уже была сила.

Что касается действий Ипатия, из письма становится очевидным, что все крупные города и поселения некогда грозной державы без защиты и кишат разномастными бандами, занимающимися местными разборками. Монголы же снимали гарнизоны, вывозя наиболее ценные вещи и целыми кварталами ремесленников. Степняки терпели поражения от русичей и не видели возможности распылять свои силы на многочисленные гарнизоны, которые должно было держать в изрядном количестве, в том числе из-за беспокоящих набегов русских иррегуляров.

Нужно было степнякам и озаботится большим сопровождением в многочисленных караванах с награбленным добром, на что шло изрядное количество монгольских войск. Положиться в таком деле на союзников было невозможно и, без того немногочисленные монголы, которых было меньше половины в огромном степном войске, растворялись в охранных отрядах.

Несколько таких караванов были перехвачены Ипатием и отправлены частью в мои поместья, частью, из-за опасности перехвата уже степняками, прятаться в леса. Много полоненных людей было в таких вот караванах. И у ремесленников, которых монголы гнали на свои земли, впервые был выбор: они могли идти на все четыре стороны, на Русь, или же продолжить путешествие к «просвещённым монголам». Все было по желанию, но снабжение и охрана организовывалась только для ремесленников, отправляющихся в русские земли. Получалось, что де-юре, выбор есть, а де-факто – только переход до русских княжеств представляется единственным направлением.

Сейчас же Ипатий, пройдя через всю территорию уже некогда булгарского государства, соединился с Филиппом и они, отогнав башкир, занимаются зачисткой городов и, ничего не поделаешь, а надо, - разграблением и оказывающих непокорность самих булгар, но прежде всего монголов.

- Друг мой, я не знал, а только мог предположить варианты развития, как и ты, но мой прогноз исключал уничтожение Булгарии, я думал о крепком союзе между нашими народами, - соврал я, но исключительно ради дела, продолжая разговор, выждав время, пока Атанас придет в себя и выплачет горесть.

- Не могло быть союза между нами, эмир никогда бы на это не пошел. Мы были соперниками. Вы уже начали покорение марийцев, ты начал, а они платили дань нам. Мокша пошла под вашу руку, благодаря твоему другу, эрзя колебалась. А что было бы дальше? Буртасы, башкиры? Новгород смотрит за Камень, уже строит свои остроги в Парме. Нет, союза не могло быть, только война на истощение. А теперь у нас только один вариант – идти в вассалитет сильнейшему в войне. Эмир убит, его куввады так же, войско либо разбежалось без командования, либо в ватаги сбивается, но многие достойные уже погибли, - глаза Атанаса вновь увлажнились и скупая, но очень горькая слеза скатилась по щеке. Однако, купец сумел взять себя в руки.

- Мы защитим своих вассалов и не станем разрушать мечети, как это делали монголы, - сказал я, похлопав булгарина по плечу.

- А монголы и не разрушали святынь, они боятся истинного Аллаха, а у русичей есть свой Бог и вы поставите свои церкви на наших землях, - парировал Атанас.

Для меня тоже было удивительным, что захватчики не трогали мечети и мало того, старались не убивать служителей культа. Атанас, как и я, не знал ни об одном убитом имаме. Но все одна из мечетей в Булгаре была разграблена точно, сам видел. Скорее всего, это сделали не монголы, а их покоренные, но прецедент был.

- Давай к делу, друг. Можно много обид вспоминать, да заниматься пересудами. Но дело нужно делать. Так, что я предлагаю… Сначала нужно собрать людей, пусть это будут уцелевшие купцы, ремесленники, чиновники, воины. Они и должны попросить о помощи и поддержке земли, которая станет русской, но при сохранении веры, традиций. Русь сейчас в силу входит, и ваши товары найдут своих покупателей. Я поделюсь с твоими людьми секретами, дам зерно хорошее на посев, овощи разные, - говорил я, вырисовывая перспективы.

И главное, что я не обманывал. В интересах Руси, ну и в моих личных, были земли в Поволжье с отличными почвами и неплохим климатом, чтобы они давали свой хлеб, создавали возможности для экспансии на и за Урал. Урожаи должны перекрывать все потребности и русских земель, как и в их составе булгарских, так и накормим часть Европы без последствий для себя. Это и рост населения, и освоение Урала, куда уже рвется ремесленная молодежь, понимая, что старички, типа Дарена, свое не отдадут, а молодость она бунтарская, пассионарная.

- И Ярослав также ответит? – спросил Атанас.

- Да, о том уже разговор шел после битвы с Угедеем, - снова, пусть и частично, соврал я.

Разговоры такие были, чаше на пирах, «вводились в уши» будущего Великого государя идеи освоения Урала, соглашений не только с булгарами, но и с другими инородцами, что встретятся Руси на пути ее расширения. Идея проста: не трогать святынь и распространять православие плавно, часто даже с сохранением неких местных обычаев, дальше – соглашение о количестве ясыка, включение местных элит в государственную систему. Все это уже проходили в истории на разных ее периодах, но допускать тех же войн, как с чукчами, которых таки и не покорили, но крови пролили много, нельзя. Местным должно быть выгодно идти под руку Руси. А крепости и остроги с отрядами казаков, которых пока нет, но будут, должны иметь государственное покровительство и снабжение.

***

- Венчается раб Божий Ипатий рабе Божией Феодоре, во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь, - громогласно, зычным басовитым голосом провозгласил отец Михаил.

Ускорить венчание было решено, когда Феодора отправилась по Волге в поисках своего суженного. Прибывший в поместье раненый Ермолай, которому в одном их пограничных сражений с монголами западного улуса, отсекли ступню, стал тем катализатором, который подвиг бунтарскую натуру Феодоры к безрассудству. Ермолай принес в поместье информацию, что и Филипп получил ранения и Ипатий лежит обездвиженный, очень плох. При этом умудрился высказаться, что война закончилась и по Волге нынче не опаснее, чем завсегда, ходить на кораблях.

Феодора, приехавшая, в сопровождении своего дяди