Шарлатан V - Квинтус Номен

— Вы, товарищ Кириллов, хотя бы иногда думаете что и где говорите? — возмутился Пантелеймон Кондратьевич.

— Думаю, и сейчас я объясню причины моего такого заключения. С вероятностью заметно большей девяноста пяти процентов Израиль готовится к производству атомных бомб, и с вероятностью свыше восьмидесяти пяти процентов он свою бомбу сделает уже к началу следующего года.

— Вы уверены⁈

— Абсолютно. Я могу здесь рассказать, почему мы к такому выводу пришли, но это долго, я лучше все материалы передам Павлу Анатольевичу и он проверит… он убедится, что наше заключение верно.

— Это… это в корне меняет ситуацию… — задумчиво произнес Климент Ефремович. — Но вы, надеюсь, и меры противодействия этому разработали?

— Я проанализировал уже разработанные варианты, и в них лишь только поправил кое-что. Это, конечно, нам влетит в изрядную копеечку…

— Которую ты же и возместишь, продавая за рубеж свои песенки и фильмы, для производства которых тебе срочно требуется… но это мы потом обсудим. Переходи к сути, мы слушаем.

— А чего там переходить-то? Нашей задачей будет обеспечить товарищу Асаду возможность в течение часа после атаки израильтян полностью уничтожить всю израильскую авиацию и все танки.

— И, как ты говоришь, завоевать мировое господство? Ты хоть примерно представляешь, как это проделать?

— Примерно — да. Я, между прочим, первую свою Звезду Героя как раз за это и получил. Примерно за это, но с тех пор прошло уже больше двадцати лет, за которые техника шагнула вперед. Далеко вперед, так что слушайте, что предлагают наши специалисты из Генштаба…

Валька в шестьдесят пятом полностью взяла под свое управление полеводство в Горьковской, Владимирской и большей части Рязанской областей. Колхозами она, конечно, не управляла, но вот все посевы там проводились в точном соответствии с составленными в сельхозчасти института планами. Причем, благодаря тому, что и «агрономы» научились ловко с вычислительной техникой работать, графики сева корректировались вообще дважды в сутки в зависимости от погоды. И я уж не знаю, как они там напрогнозировали, однако по зерновым (и в основном по пшенице) Валентина Алексеевна практически гарантировала урожаи, заметно превышающие таковые в черноземных областях. Правда, в этих черноземных тоже уже организовались какие-то свои «локальные» институты, причем по инициативе Вальки: она сказала, причем лично товарищу Булганину, что сил нашего института на все сельхоззоны просто не хватит. Она и казахские степи спихнула организованному в Акмолинске новому институту — но предупредила, что для получения зримых результатов им всяко потребуется минимум года три, так что не стоит с них требовать чего-то раньше этих сроков. Впрочем, в Оренбурге заработал завод по действительно крупнотоннажному выпуску поликарилата калия и в степях определенный прирост урожаев все же ожидался. Не особо большой (если на отдельный гектар смотреть) но уже для страны заметный — и лично товарищ Булганин выдвинул двоюродную на очередной орден. Даже смешно получилось: Валька Николаю Александровичу сказала, что до сбора урожая ее награждать все же рановато будет и он вроде с ней даже согласился. Но уже подписанный Ворошиловым указ о награждении ей показал…

А когда он этот указ себе в стол прятал, она увидела там еще один, уже о моем награждении. Но чем и за что — прочитать не успела…

Глава 20

Откровенно говоря, меня международные дела интересовали довольно мало. Я, конечно, понимал, что международная политика — это важно, но пусть этим занимаются те люди, которые такой политикой заниматься умеют, а меня больше интересовали дела внутренние. И в первую очередь — благосостояние трудящихся, поскольку искренне считал, что я-то как раз тот самый трудящийся и рост моего семейного благосостояния принесет мне большую пользу. Но ведь сам себе я все нужное мне и моей семье «благосостояние» обеспечить не могу, то, что делает мою жизнь лучше и комфортней, делают многие другие люди — а чтобы они делали это хорошо, нужно, чтобы и у них это самое благосостояние росло. Но — только у наших людей, на всяких иностранцев мне было вообще… безразлично.

И поэтому меня в принципе не интересовало развитие отраслей, скажем, экспортно-ориентированных: я искренне считал, что внешняя торговля необходима лишь для получения из-за границы того, что в своей стране недоступно. Например, бананов или авокадо, а все, что можно сделать у нас в стране, я закупать за границей я считал совершенно лишним. И не просто считал, а считал на мощных вычислительных машинах и результаты расчетов передавал людям, которые как раз «внешней политикой» (и внешней торговлей) и занимались. И меня очень радовало, когда там, наверху, принимались решения, совпадающие с моим мнением. Не всегда, правда, принимались — но я ведь и не претендовал на владение «абсолютной истиной»: меня, например, полностью удовлетворил расчет, проведенный Госпланом, показывающий, что возить из Болгарии или Венгрии овощные консервы просто экономически выгоднее, чем делать их самим: там просто климат был получше и овощи (не все, а некоторые, вроде перцев и баклажанов) там получались в разы дешевле. Но в целом, как я считал, политика партии была правильной: за границу отправляли лишь минимум разнообразной отечественной продукции, необходимый для получения оттуда чего-то более дешевого или в стране недоступного. А вот все остальное руководители страны предпочитали делать внутри страны.

И это было уже полностью оправдано: население СССР выросло до размеров, гарантирующий нормальное существование и развитие даже в условиях полной автаркии. Как раз в шестьдесят пятом в СССР численность населения достигла двухсот семидесяти пяти миллионов человек, а этого по моим расчетам было уже достаточно, чтобы любое производство товаров «народного потребления» стало гарантированно рентабельным. А свое время я слышал оценку что-то в районе полумиллиарда человек — но такая годилась для капитализма, где почти половина средств забирается буржуями — а в условиях социализма цифра могла быть заметно меньшей. На самом деле мои расчеты показывали, что было бы достаточно населения в районе двухсот тридцати миллионов, но у нас имелся определенный (и довольно существенный) «перекос» в структуре этого населения: детей было очень много. Поэтому количество нетрудоспособного населения превышало значения, которые обычно использовались для подобных расчетов, а когда я данные откорректировал, то у меня в итоге вышло, что «рентабельная автаркия» с имеющейся в СССР возрастной структурой населения достигается при двухстах семидесяти трех миллионах. И практика показывала, что мои расчеты (хотя вернее их было бы назвать «прикидками») верны.

А именно «прикидками» их было правильно называть хотя бы