Последний герой СССР - Петр Алмазный

И в этом, пожалуй, и заключается главная трагедия взросления — потеря способности пугаться по-настоящему, по-детски, без причины и без названия. Мы меняем живой, трепетный инстинкт на сухую, бездушную инструкцию по выживанию в нашем испорченном мире.

И если испуг стимулирует инстинкт самосохранения, то страх запускает агрессию — как реакцию защиты. Но здесь есть нюанс — научить Ванечку страху невозможно.

Здесь у читателей закономерно возникнет вопрос: почему пошли ученые таким сложным путем, создавая систему управления машиной возмездия? И подозрения, что дело не только в удовлетворении собственного любопытства за государственный счет, тоже будут справедливы. На этот вопрос пусть ответит Петр:

— Активация машины возмездия приведет к непредсказуемым последствиям. Во-первых, очень удачно выбрано место расположения нашего объекта. Срединно-Атлантический хребет — это область расхождения литосферных плит. Мы не знаем, что спровоцирует взрыв. Может быть одно гигантское цунами, которое смоет Восточное побережье США. А может быть, ускорение движения тектонических плит, и соответственно повышение вулканической активности и целый ряд землетрясений по всему миру. Добавьте сюда еще Гольфстрим. И мы получим натуральный Армагеддон. Короче, мало не покажется никому.

Что же ожидает остальных героев?

Лев Рохлин.

Генерал — силовая поддержка всей компании ученых. Без большой цели и без большой идеи он обречен на то, что с ним произошло в реальной истории. В книге же планировалось сделать его последним героем СССР — человеком, который смог взять на себя ответственность за пролитую кровь — в середине 90-го года процесс развала Союза зашел слишком далеко и бескровно реанимировать СССР было уже невозможно. Хотя… можно написать сказку. Но увы — начинать исправлять ошибки надо было раньше…

Полковник Сорокин.

Он сделает много полезного в новой реальности. Будет обеспечивать безопасность ученых во многих их проектах, вытаскивать из передряг, в которые те, в основном благодаря Петру, будут попадать регулярно. Станет для Ванечки, которого будут беречь, как зеницу ока, практически отцом. А Ванечка, в свою очередь, команду «Р. И. П.» будет воспринимать как семью.

Саруханов.

Там же, в «Р. И. П. е», приживется и найденный Владом и Петром бывший лаборант Виктора У — Саруханов. Он очень сблизится с Кузьмичем и станет работником склада. Выходить с территории РИПовского комплекса он не захочет ни за какие коврижки. Даже погулять. Даже в магазин. Даже к стоматологу. Причем по собственному желанию. Что уж такого с ним случилось, никому не расскажет.

Вовчик.

Этому товарищу всегда мало денег. Именно из-за денег он связался с членами секты Аум Сенрикё и всячески старался добыть для них информацию. Он зарабатывал деньги всеми способами и везде, где можно. Через подполковника Блохина он так же подвизался и у хаббардистов, и у кришнаитов — неплохо «поимел» Элин-банк, который в народе называли «Кришна-банком» или «Рама-банком». Но сколь веревочке не виться, а конец один. Посадили, что предсказуемо.

Хотя… может быть альтернатива: Вовчик успел сбежать с деньгами в Израиль, где быстро потерял все свои капиталы. Ну просто потому (как сказал один из наших известных юмористов соответствующей национальности), что там все евреи. Что потом? Потом переезд в США, брак с колоритной негритянкой. Очень грубой, но — не бедной. И дальше по кругу: Вовчик будет снова пытаться сколотить капитал, но, увы, безуспешно. В газетах он будет с завистью читать о том, как «высоко поднялись» некоторые люди, оставшиеся на Родине: тот же Березовский, Чубайс и прочие.

Подполковник Блохин.

Именно через него Лев Рохлин выйдет на главных антагонистов. Их имена пока что не будем раскрывать. А Блохин — он упадет в яму, которую сам же выроет для Льва Рохлина. Хотя… его вполне могут устранить ребята из Аум Сенрикё или кто-то из его высокопоставленных покровителей. Слишком много знает этот аккуратный человек, похожий на пастора.

Настя.

Сделал шаг в сторону прихожей, прижавшись к стене. Тень скользнула из столовой. Человек в черном, с головы до ног, только узкая прорезь для глаз. В одной руке — длинный, изогнутый нож. Он не видел меня. Его цель была явно дальше. Я пропустил его мимо себя на полкорпуса. Сделал стремительный шаг вперед, зажимая ему рот левой рукой, а правой с разворота постарался загнать свой нож ему под ребра. Тихий, беззвучный удар.

Но он оказался крепким чертом и в бронежилете под черной одеждой. Вместо того чтобы сложиться, он резко рванулся вперед, выскользнул из захвата. Но нож выронил — он чиркнул по броннику, и звякнул, сорвавшись на пол. Наемный убийца развернулся молниеносно, его собственный клинок блеснул, описывая короткую дугу у моего горла. Я отклонился, чувствуя, как ледяное лезвие рассекает воздух в сантиметре от кожи.

Снова перехватил его руку с ножом. Попытался войти в клинч, чтобы лишить его пространства для маневра, но он боднул меня головой в переносицу. В глазах потемнело, из носа хлынула теплая струя крови. Он воспользовался моментом, его пальцы вцепились мне в горло, перекрывая дыхание, а лезвие пошло вверх, под ребра, к сердцу.

И вдруг его тело дернулось и обмякло. Глаза за маской расширились от шока и непонимания. Хватка на моей глотке ослабла. Из его шеи, чуть ниже уха, торчала рукоять метательного ножа. Я оттолкнул от себя противника.

Настя стояла в рассеянном свете луны, выделяясь на фоне коридорного окна четким силуэтом. Со вторым ножом в руке, в идеальной стойке, лицо — сосредоточенная маска. Она подошла, быстрым, профессиональным движением выдернула из тела свой нож, проверила пульс.

Потом подняла на меня глаза. В них не было страха, только холодная собранность.

— Готов, — констатировала она. — Цел? — бросила коротко, повернувшись ко мне.

Я кивнул, и пока обыскивал злоумышленника, «библиотекарша» растворилась в темноте, чтобы проверить периметр, оставив меня наедине с трупом и мыслью о том, что эта ночь еще далеко не окончена.

Петр.

Петруша у нас так у нас будет глубоко и счастливо женат — на науке. Но наука — не стенка, может и подвинуться. Та девица, которая сдуру на той памятной вечеринке у Валька отрезала свой длинный, до пояса, хвост волос, не успокоится. А там уж неизвестно, как повернется. Любовь — она, знаете ли, слепа. Особенно, когда настигает абсолютно не подходящих друг другу людей. Кстати, ботаник так и будет звать ее Голдой.

Валек.

Белобрысый Валек не пойдет в криминал, и в АИ он не погибнет во время бандитской перестрелки. Здесь он женится на Бабе Яге. Да, той самой рыжеволосой артистке, которую поставил в