Ревизор: возвращение в СССР 45 - Серж Винтеркей

Руслан гугукнул, мол, нормально вполне… Андрей вопрос вообще проигнорировал.

***

Куба, Гавана

Хуан Гонсалес проводил меня до машины.

А когда мы сели в неё, сказал:

– Товарищ Ивлев, вы однозначно понравились товарищу Кастро. Ваша беседа была рассчитана только на полчаса, а вы говорили в итоге больше часа.

– Да, это была очень интересная беседа, – вежливо ответил я ему.

Какие-то основные тезисы из речей Фиделя себе я накидал в блокнот карандашиком, и утащил его с собой. В принципе, и статья для «Труда» может получиться неплохая, вполне достаточная по размеру. Интересно, стоит ли предложить разместить в ней наше с Фиделем совместное фото, или мне скажут, что скромнее надо быть? Это надо будет обдумать… А, с Верой посоветуюсь, она точно подскажет, стоит ли этим вообще заниматься…

Хуан хранил молчание вплоть до того, как мы подъехали обратно к Президентскому дворцу.

Ага, и верно. Вильма же хотела со мной тоже ещё пообщаться, – вспомнил я. – Видимо, меня теперь к ней поведут.

Ну а то, что Хуан хранит теперь молчание, меня не удивляло. Похоже, он и в самом деле работник службы безопасности, который пытался меня прощупать на предмет того, не представляю ли я какой-то опасности для Фиделя Кастро. А то мало ли, ЦРУ коварно решило добраться до команданте через советского журналиста.

Роль его добросовестно выполнена, и теперь мы оба получали большое удовольствие от молчания в салоне лимузина.

– Идём к Вильме Эспин? – спросил я Хуана, когда мы остановились перед Президентским дворцом.

– Нет, вначале вы должны повидаться с Раулем Кастро.

Ага, вот оно как получается. Это я сам решил, что они с Фиделем будут вместе со мной общаться, а получается, что их разделили. Отдельно беседа с Фиделем, отдельно беседа с Раулем. Ну, тоже неплохо, может, и пригодятся мои заготовки по туризму. Но если он, как и Фидель, начнет за жизнь говорить, и за революцию, то лезть с советами тоже не буду, чтобы не сбивать настрой собеседнику. Смысла все равно никакого в этом не будет.

Наша встреча с Раулем оказалась обставлена гораздо менее тщательно. Никаких новых обысков на пороге его кабинета. Никаких толп охраны в коридоре перед ним. Пара человек в военной форме с пистолетами в приемной и все на этом. Ну, тоже дело понятно, похоже, на Рауля с таким азартом ЦРУ покушений не устраивает, как на его знаменитого брата. У них идея фикс на Фиделе, вообразили себе, небось, что, убив его, тут же покончат с революцией на Кубе, и вернут себе над ней власть. А также плантации сахарного тростника, казино и бордели…

Кабинет у Рауля оказался очень похож на кабинет Вильмы. Почти один в один, только стол немножко другой. Как и брат, он вовсю дымил гаванской сигарой. И выглядел внешне больше похожим на простого человека, чем на Фиделя. Длинные волосы, простецкое выражение на лице, никакой харизмы…

Ох уж эти сигары… Когда я к нему пришёл, голова уже пульсировала от того, что меня Фидель как следует обкурил. А тут, получается, будет продолжение. И, похоже, ещё и одежду придётся стирать, чтобы от этого запаха избавиться.

Зато хоть в разговоре Рауль Кастро сумел меня приятно удивить. Никаких философствований, никаких воспоминаний о своей революционной борьбе вместе с братом, которая привела к победе социализма на Кубе.

Нет, вместо этого он с места в карьер стал меня расспрашивать про Великую Отечественную войну. Увидев моё удивление такой необычной темой, пояснил:

– Вильма сказала, что у вас есть несколько статей по поводу уроков Великой Отечественной войны с немцами. О том, как лучше чтить память погибших и использовать это в идеологии.

«А, это он про «Бессмертный полк» и поисковые отряды», – догадался я. Конечно, тут же ему рассказал всё по этому поводу. Уложился минут в десять.

Он покивал и сказал:

– «Бессмертный полк» – это то, что мы сможем применить в нашей практике. Это прекрасная идея. Подумаю над организацией на следующую годовщину революции. В январе у нас как раз будет круглая дата – пятнадцать лет, так что нам пригодятся новые формы революционной работы с массами.

А по поисковым отрядам… Конечно, этот опыт нам трудно перенять. Наши бои были не такие масштабные, и всех погибших в борьбе с режимом Батисты мы уже нашли и захоронили, оказав им все необходимые почести.

– И всё же это тоже может быть формой идеологической работы с молодёжью Кубы. – улыбнулся я. – У нас в СССР сотни тысяч погибших так и не найдены, и не захоронены, их тела остаются на местах боев. – продолжил я. – Вы можете договориться с Министерством обороны Советского Союза и посылать каждое лето в СССР отряды революционной кубинской молодёжи, которые будут совместно с советскими сверстниками заниматься поисками погибших советских воинов. Мне кажется, это окажет очень мощное идеологическое воздействие на эту молодёжь, а также дополнительно сплотит прогрессивную молодежь СССР и Кубы в совместной борьбе за светлое социалистическое будущее.

Рауль оживился. Отложив сигару, достал небольшой блокнотик с обложкой из кожи и тут же в него что-то себе записал.

Глава 3

Куба, Варадеро

Генерал Главного разведывательного управления Министерства обороны СССР Александр Куликов возглавлял центр радиоэлектронной разведки в Лурдесе. Но это не означало, что его не интересуют другие, связанные с интересами советской разведки, вопросы, прямо здесь, на Кубе. Сегодня он специально так организовал свой рабочий маршрут, что выделил полчаса на то, чтобы встретиться со старым приятелем и договориться с ним о рыбалке на завтра, когда он планировал взять отгул.

Возвращаясь к машине, чтобы поехать дальше, он размышлял на ходу. Надо же, как интересно… А ведь просто заехал поздороваться со старым другом, удивить его, пригласить порыбачить. А тут такие новости. Какой-то его приятель уже с Эспин общался, а сегодня с Фиделем и Раулем поехал переговорить. И ведь, насколько я понял, он тут не для переговоров с ними приехал, а чтобы с семьей отдохнуть. Надо разузнать обо всем этом побольше. Тем более