Некромант Империи. Том 5 - Дмитрий Лим

и властный. — Я собрал вас здесь, потому что наш мир стоит на пороге гибели. Порталисты становятся сильнее с каждым днём. Их вторжения уже не просто набеги — это полноценная война на уничтожение.

Он провёл рукой над картой, и та засветилась, проецируя в воздух трёхмерную карту мира с мерцающими точками.

— Это магические ядра, источники древней силы. — продолжил Спиро. — Многие я нашел сам. Они многократно усилили мои способности. Если мы найдём остальные, если каждый из нас сможет принять в себя такую силу. Мы остановим вторжение и спасём наш мир.

— Мы станем Щитом, — голос Спиро звучал с непоколебимой уверенностью. — Каждый станет в десятки раз сильнее, эта карта мой дар вам. Вместе мы сможем закрыть порталы навсегда. Это наш долг перед человечеством.

Маги за столом переглянулись, а затем одновременно поднялись и склонили головы в знак согласия. Даже Невар, которого я помнил скептиком и циником, выглядел впечатлённым и решительным.

Внезапно воздух содрогнулся от мощного рыка. Я резко обернулся и замер в изумлении.

Позади нас, словно из ниоткуда, возникли три существа. Огромная гидра. Рядом с ней дракон с кожистыми крыльями и янтарными глазами. И между ними — прекрасная женская фигура с четырьмя крыльями, похожая на архангела, но с чертами лица, выдающими её нечеловеческую природу.

— Мои фамильяры, — прошептал я, узнавая их. — Мои верные спутники и защитники.

— Да, — подтвердила тень, становясь рядом со мной. — Они всегда были с тобой. До самого конца.

Из-за спины дракона выглянул огненный конь — его грива и хвост полыхали настоящим пламенем, не обжигая, но освещая пространство вокруг. Копыта высекали искры при каждом шаге по каменному полу.

— Антарес, — имя вырвалось у меня непроизвольно, это был мой конь.

— Так прошло ещё сто пятнадцать лет, — произнесла тень, её голос стал глубже, серьёзнее. — А теперь я покажу то, о чём ты не догадывался. То, чего не видел своими глазами.

Тень щёлкнула пальцами, и реальность вокруг нас снова изменилась. На этот раз мы оказались в полутёмной комнате с низким потолком. Стены были увешаны странными артефактами и картами, а в центре стоял массивный стол, инкрустированный рунами.

За столом сидели все члены Щита. Все, кроме одного — меня.

Невар, теперь ещё более погружённый в тёмные искусства демонологии, поднялся со своего места. Его некогда молодое лицо превратилось в маску из морщин и шрамов, но глаза горели тем же фанатичным блеском, что и сотни лет назад. Он подошёл к центру стола и положил на него странный кристалл.

— Братья и сёстры, — голос Невара был низким, с хрипотцой, как будто его связки повредило от частого общения с сущностями иных измерений. — Мы долго шли к этому дню. Искали ядра, следуя указаниям Спиро. Принимали их силу в себя, меняясь, становясь сильнее. Как он и обещал.

Невар обвёл взглядом собравшихся.

— Но его сила растёт непропорционально. Скоро он станет опасен.

По залу прокатился встревоженный шёпот.

— Мы скажем Спиро, что с помощью этого артефакта сможем попасть в мир порталистов, — Невар указал на кристалл. — Он не должен ничего заподозрить. Кристалл действительно на это способен… но есть ещё кое-что, о чём Спиро не узнает.

Демонолог наклонился вперёд, его голос упал до шёпота.

— Предательства от нас он не ждёт. Мы заберём его силу, разделим между собой в момент, когда его ядро взорвётся.

— Это… убийство, — Айрас поднялся со своего места, на его лице отразилось смятение. — Мы клялись в верности друг другу. Спиро был с нами с самого начала. Он наш лидер, наш брат…

— Он стал слишком опасен! — резко оборвал его Тераз, маг земли. Его лицо, теперь почти полностью покрытое каменной коркой. — Ты не видишь? С каждым днём его сила растёт, а жажда могущества — вместе с ней.

— Можем ли мы быть уверены, что закрыв порталы, он не решит, что ему нужно большее? — подхватила женщина с серебристыми волосами, магистр ветра. — Что он не пожелает абсолютной власти над миром, который мы спасём?

Айрас медленно опустился на своё место, в его глазах плескалось сомнение.

— Всегда верный, всегда сомневающийся, — с презрительной усмешкой произнёс Невар. — Не это ли чуть не погубило тебя во время инициации? Решайся, Айрас. С нами или с ним? Но помни — если Спиро заподозрит хоть что-то, мы все обречены.

Маг воды опустил глаза.

— Я с вами, — наконец произнёс он тихо. — Спиро стал слишком могущественным. Мы должны… восстановить баланс.

— Ну, а дальше что будет — ты знаешь, — спокойно сказала тень, когда видение начало растворяться. — Тебя там друг, как его, Костя будит.

В этот момент я почувствовал лёгкое прикосновение к руке. Не холодное касание тени, а тёплое, живое. Видение рассыпалось окончательно, и я резко вскинул голову, моргая от яркого света.

Классная комната. Парта. Склонившийся надо мной Костя с обеспокоенным выражением лица.

— Эй, ты совсем с дубу рухнул? — он легонько потряс меня за плечо. — Пускал слюни всю пару. Хорошо хоть не храпел.

Я провёл рукой по лицу, пытаясь стряхнуть остатки видения. Чувство было такое, словно я прожил несколько жизней всего за полчаса.

— Господин Волконский! — раздался строгий голос профессора Полозова. — Доброе утро! Вижу, вы хорошо отдохнули на моей лекции? Пора вставать. До конца пары…

Его слова потонули в оглушительном звонке, возвестившем об окончании занятия. Студенты зашевелились, собирая вещи и направляясь к выходу. Северов бросил на меня раздражённый взгляд и начал собирать свои записи.

— Волконский? — Костя щёлкнул пальцами перед моим лицом. — Ты вообще здесь? Что с тобой творится?

— Я в порядке, — произнёс я, собирая книги в сумку. — Просто… странный сон.

— Да что за сон такой? На тебе лица нет, — Костя нахмурился.

— Пойдём, — я кивнул Косте, когда мы вышли из аудитории. — Хочу рассказать тебе кое-что… о предательстве друзей.

Мы нашли укромное место в парке академии — старую беседку, увитую диким виноградом, куда редко заглядывали другие студенты. Полчаса я изливал душу, рассказывая о видениях: о демонической печати, о ядрах силы, о войне с порталистами и, наконец, о последнем ударе — предательстве Щита.

Костя слушал, не перебивая, только иногда хмурился или покачивал головой, когда рассказ становился особенно тяжёлым. Когда я закончил,