Строитель - Андрей Готлибович Шопперт

Щиты вообще не пострадали. Дружинники в основном добивали бегущих, никто с ними не рубился. Так что щиты и копья в целом после битвы финальной хозяева все собрали в целости.

Можно сделать небольшой запас и придётся перепрофилировать мастеров. И к чему их привлечь? Петли дверные делать? Вопрос. Плуги с косами? Ну, вот с косами и серпами и в самом деле правильная мысль. Всё руки не доходили, а теперь пора заняться. Ну, и с лопатами. Это и в самом деле для армии вещь необходимая. В обеих битвах помогли естественные препятствия в Мукачево русло старицы, под Житомелем овраг, что приток Тетерева прорыл. В следующий раз может так не повезти. И тогда ров нужно копать. Ага и земля будет твёрдой. Значит ещё и кирка. Ну, вот и нет кризиса. Есть опять куда стремиться.

Событие восьмое

Природные алюмосиликаты являются наиболее распространёнными минералами, на их долю приходится до 50 % массы земной коры. К ним относятся полевые шпаты (альбит, ортоклаз, анортит), глинистые минералы и слюды.

По дороге домой Луцка было не миновать, тем более что туда уже две недели как отправили в сопровождении десятка дружинников тело зятя Андрея Юрьевича Димитрия — князя Луцкого и Любарского. Похоронить уже естественно похоронили, но теперь дочь — Евфимия осталась одна с полугодовалым внуком Иваном. При этом девчонке — княгине всего шестнадцать с хвостиком. Только летом будет семнадцать лет.

Любила она там мужа или нет, теперь уже не интересно даже. Главное, что оставлять её одну с грудным внуком в Луцке нельзя. Можно и дочери, и внука лишиться. Пусть живёт пока во Владимире. Во! Там молодая жена Анна есть, они почти ровесницы, Анька младше на три года. Вместе веселей будет. А внука он сам в духе патриотизма воспитает. Хоть наследник будет. Неизвестно же будут ли у них с Анной дети и будут ли среди них мальчики. А тут страховка. Если же дети появятся, то ничего страшного, подрастёт и получит назад Луцкое княжество. А пока там тиун поуправляет. Владения не велики, два города, да два десятка селищ.

Однако в горнице у Ефимии в день, когда уже собирались выезжать во Владимир, произошло событие, которое круто поменяло не только судьбу дочери, но и судьбу Русского королевства, а возможно и всей Европы. А чего уж, судьбу всего мира.

Он зашёл поторопить Ефимию со сборами, время за полудень, а она всё собраться не может.

— Можно же потом за вещами ещё слуг послать, — зашёл в горницу Андрей Юрьевич поторопить дочь и напугал при этом горничную девку, которая тараканила ему навстречу небольшой сундучок.

— Ай, — девица, не заметив вошедшего князя, шла и говорила что-то хозяйке, весело заливаясь, столкнулась с Андреем Юрьевичем и выронила сундучок.

Бах. Дерево раскололось, ударившись о каменный пол, крышка сундучка отлетела и на пол высыпалось всё содержимое.

— Смотри, разиня! — прикрикнула на горничную дочурка и склонилась собирать упавшее.

Происходило это прямо у ног профессора Виноградова, и он наклонился помочь собрать безделушки или точнее вполне себе драгоценности. Не золото — серебро, хотя серебро и было. А так бусы из камня и стекла, гребень из черепахи, колты серебряные, камешки какие-то. Андрей Юрьевич гребанул своей огромной мозолистой пятернёй часть этого добра и хотел высыпать в сундучок, но тут взгляд его остановился на ручном браслете из бело-дымчатого минерала с чёрными прожилками.

— Что это? — поднял его профессор Виноградов и сунул под нос княгине.

— Это? — Евфимия пихающая в сломанный сундучок своё богатство, оттолкнула пытающуюся помочь ей девку и взяла у князя браслет, — Это Лунный камень, братец подарил на свадьбу.

— У тебя нет братьев? — не понял Андрей Юрьевич и браслет снова у дочери отжал.

— Как же нет⁈ Это Юрий Болеслав Мазовецкий сын твоей сестры Марии и князя Мазовецкого Тройдена.

— А! Понял. Двоюродный. А не знаешь, где он его взял, — профессор потёр камни в руках чуть не лизнул, крутя перед носом.

— Знаю, а ты не помнишь разве, он на свадьбе хвастал, что Лунный камень в его землях добывают. В… Шед… лив. А вспомнила — городок Шидлув называется. Там же и мастера из этого камня разные украшения делают. Правда красиво⁈ — дочь потянула браслет к себе.

— Доча, я заберу этот браслет на время, мне проверить одну вещь надо. А тебе в мае, как в Галич на встречу с генуэзскими купцами поеду куплю золотой браслет. Два даже, на каждую руку.

— И колты с лалами! — не отпускала рука Ефимия.

— И колты с лалами.

Андрей Юрьевич забрал браслет и начал вставать, но тут дочь взяла в руке последнюю не собранную ещё назад в сундучок вещь, она чуть откатилась. Странная такая штука красно-коричневого цвета. Кольцо сантиметров семь в диаметре и в сантиметр толщиной. А отверстие в центре чуть на конус где-то в сантиметра полтора в диаметре.

— А это что?

— Тоже заберёшь⁈ — дочь руку за спину сунула.

Если бы не этот жест, то Андрей Юрьевич и не загорелся бы поближе диковинку рассмотреть.

— Ожерелье ещё…

— Держи, — захихикала дочь и сунула кругляш профессору, — это просто пряслице.

— Что?

— Овручское пряслице.

— Погодь, — Андрей Юрьевич внимательно присмотрелся к штукенции. Без всякого сомнения это был плитняк и это был алюмосиликат. Минералогию Виноградов в институте изучал и из плитняка похожего у него был кусок двора на даче замощён. Названия минерала он естественно не помнил, но что это алюмосиликат можно было не сомневаться. Характерный блеск.

— Пряслице — это подставка такая в это отверстие веретено вставляется и крутится, когда пряжу на него наматывают.

— Три девицы под окном Пряли поздно вечерком… Овруч? — не слушал дочь Андрей Юрьевич, — Овруч? Стоп. Это Гедимин же сейчас Овруч взял. Из-за него на битву опоздал.

— Я не знаю…

— Я знаю. Я заберу эту безделицу, дочка, а тебе обязательно у генуэзцев ожерелье куплю. Ты не представляешь, какие это две ценные для меня вещи.

Событие девятое

Карет нет. Из Луцка во Владимир дочь со служанками и ребёнком ехали в тех самых телегах, что перевозили бомбы. Брезентовые тенты натянули, поверх соломы набросали перин и подушек разных, вполне комфортно получилось.