Ревизор: возвращение в СССР 31 - Серж Винтеркей

об этом, конечно, узнаете, но только тогда, когда все договора уже будут подписаны и армия США получит Авиано в своё распоряжение. И наводнит авиабазу ядерными боеголовками, сделав Италию одной из самых лакомых мишеней в третьей мировой войне для советских ядерных ракет…

— Это точно? — никак не мог поверить журналист. — Я ещё в прошлый раз, проверяя твою информацию, убедился, что у нас никто об этом и не слышал.

— Ну, теперь-то, кто-то точно слышал. Просто он не может об этом никому рассказать, иначе станет известно, что ему американцы уже заплатили за нужное решение по Авиано, — многозначительно посмотрел на журналиста Астахов.

— Чёрт знает что, — в сердцах бросил на стол Эдоардо льняную салфетку, которую держал в руках и уставился на Астахова, прикидывая, можно ему верить или нет.

Тот спокойно выдержал его взгляд, но думал при этом о своём. Если уж всегда выдержанный и прикрывающийся маской весельчака Мускарелли так отреагировал на эту информацию, то что тогда ждать от депутата Трунцо? Он же будет в бешенстве. Придётся опять с ним за городом встречаться… Как же я не люблю эти конные прогулки!

* * *

Глава 3

* * *

Москва.

В понедельник с самого утра прокурор Томилин отзвонился председателю комиссии по усыновлению в исполком и дал отбой по их с генералом Брагиным просьбе.

— Юрий Дмитриевич? Это Томилин. Наша с генералом Брагиным позиция по тому вопросу, что мы с вами обсуждали, изменилась, — только и сказал прокурор, учитывая, что это телефонный разговор, и это вполне устроило понятливого собеседника.

— Хорошо, тогда комиссия вновь соберётся в связи с изменившимися обстоятельствами у заявителей и пересмотрит своё решение, — пообещал тот.

Прокурор положил трубку, и задумался. Лев может обидеться на него, за такое самоуправство. В конце концов, дело это общее. Его же сын приемную девочку будет воспитывать. Но сил позвонить ему и уговорить прокурор в себе не нашел. А если Лев откажется? Влияния у него гораздо больше, генерал, все же, а не районный прокурор, он же легко сорвет удочерение. Не сможет он ему объяснить, что Женька сломается из-за чувства вины перед этим ребенком, он же ее не воспитывал, не растил, он этого не поймет. Скажет — перебесится твоя девчонка, и сам будет верить в то, что он прав. Так что только так, тайком от друга, это и можно провернуть. А что будет потом… Вся надежда на то, что потом, постфактум, Левушка его простит. Хотя, конечно, отношения со старым другом, наверное, уже никогда не будут прежними.

* * *

Святославль.

Выспавшись в поезде в купейном вагоне, Шанцев с вокзала сразу отправился на службу и вызвал к себе председателя жилищной комиссии. Как только Щербаков пришёл, сразу же и озадачил его:

— Кирилл Иванович, есть возможность аннулировать уже выданные ордера?

— Если есть основания, то конечно, — ответил тот.

— Например?

— А что за ситуация? — поинтересовался Щербаков. — Мне будет легче сориентироваться.

— Сын Якубовой с семьёй выписался из трёхкомнатной квартиры матери, и она обменяла трёшку на однокомнатную квартиру без учёта его интересов.

— Как так? Она что, обвела вокруг пальца собственного сына?

— Ну, вот так, — развёл руками Шанцев. — Говорит, что не специально… Так получилось.

— Ну… Надо проверить, что у нового жильца в этой трёшке с нормами? Сколько у него человек в семье? И есть ли у его семьи ещё какая-то жилплощадь? Если там что-то не так, то легко ордер на трёшку аннулируем.

— Понял. Узнаю… А как? — озадаченно смотрел Шанцев на Щербакова. — Кирилл Иванович, они же с работы должны приносить справки, что ведомственное жильё не занимают. Так?

— Ну, да.

— Посмотри, пожалуйста, в документах на обмен, где работает… Левичев Михаил, — посмотрел Шанцев в свои записи. — ну и все другие обстоятельства, что там можно установить.

— Хорошо, — с готовностью поднялся он, — сейчас все выясню и перезвоню.

* * *

Москва. Горный институт.

Встретившись в столовой с Юрой Бахтиным, Диана из вежливости спросила, как у него дела?

— На демонстрацию завтра собираемся, — воодушевлённо ответил он. — По Красной площади пройдём. Может, даже, по телевизору покажут.

— А я? — загорелась Диана. — Сижу там в архиве, ничего не знаю!

— Так приезжай завтра к половине восьмого сюда, — предложил он. — Конечно, как же без тебя! Все обрадуются. Тебя же не позвали только потому, что теперь и не совсем понятно, наша ты еще или уже нет… Наверное, в деканате подумали, что тебя архивное начальство должно отправить на демонстрацию. А они решили, что в деканате должны… Вот ты и потерялась.

Ну, вряд ли все обрадуются. В особенности Зойка Малюгина… — подумала Диана. Но идея пойти на демонстрацию нравилась ей все больше и больше. Ей так все мозги иностранными словами забили, что прогуляться пару часов по центральным улицам Москвы по весне — самое то. Тем более в памяти живо всплыло, как весело было в детстве шагать на демонстрации за руку с мамой по Святославлю. А еще раньше, когда была совсем маленькой, было еще лучше. Полная гарантия, что какой-нибудь мужчина подхватит малявку и посадит себе на шею. Так отмечать праздник было вообще здорово, видно далеко-далеко, ты словно паришь над головами людей!

— И приеду, — решительно сказала она Юрке. — Там нигде записываться не надо?

— Нет, вроде, — пожал он плечами.

— Но если вдруг понадобится, запиши меня и мужа моего, ладно? — попросила она. — Смотри, не забудь!

— Да ладно, ладно, — улыбнулся Юра. — Я же если забуду, ты же меня потом убьешь, верно?

— За несколько секунд шею сверну, — лукаво улыбнувшись, подтвердила Диана. — А уж если автомат Калашникова под рукой окажется, то еще быстрее прикончу.

Юрка рассмеялся, довольный тем, как она подхватила его шутку.

* * *

Москва. Камвольно-отделочная фабрика.

— Так, ну что? Всё у нас работает, всё у нас хорошо? — радостно потирая руки, осматривал цех с новой линией главный инженер Воздвиженский. — Комиссия соберётся часам к трём, товарищи. А пока можете быть свободны до приезда представителя Внешторга. Отчитаемся и можете возвращаться домой, — с благодарностью посмотрел он на американцев.

— Глеб Николаевич, а где нам комиссию ждать? — уточнил у