Седьмой прыжок с кульбитом - Владимир Сербский

Натуральные персидские гости, блин! На Руси иноземных купцов издавна звали «гостями», но эти пузаны выглядели круче — не гостями, а хозяевами жизни. Однако первое впечатление бывает обманчивым, богатые одежды способны скрывать образ. Если гостей лишить цивильных нарядов, они могут показаться разбойниками. А если нарядить в овечьи шкуры, они станут пастухами. И только в офигительных кашемировых пальто важные гости выглядели хозяевами пастухов.

Прически толстяков отличались разительно. Один был по-ленински щедро лысоват, спереди и сзади. А второй, наоборот, обладал густой шевелюрой, мохнатой до кучерявости. А вот отчаянные усы под солидными носами делали их похожими на братьев. Не Ульяновых, слава богу, а братьев Алиевых из фильма «ДМБ». Поблескивая масляными глазами, оба брата-ихтиандра похабно улыбались. Явно чего-то веселящего покурили…

Тюркскую речь я понимаю плохо, однако матерщинным разговорным языком владею уверенно. И смысл пошлых сальностей уловил: лысоватый кривоногий джигит толковал товарищу о сказочной гурии. В смысле, о цыпочке, которая ути какая лапочка. И с такой сладенькой попочкой, что он готов немедленно скушать эту сахарную сладость. А кучерявый соглашался: мол, если ему доведется умереть на ней, то так и не жалко.

Тысяча чертей! Это они мою женщину обсуждают, что ли? Тоже мне, нашлись любители прекрасного. Козлы с немытыми взглядами!

Почуяв чужие взгляды, девушка следом за мной оглянулась. Вряд ли она поняла заморские речи, но иногда глаза людей говорят лучше слов. На щеках ее проступили красные пятна, а грудь заходила ходуном. В классической литературе начертались бы возвышенные строки: «перси начали взволнованно вздыматься высоко и часто».

Вот только я опередил ее с выступлением:

— Эй, гайван, ты не в своем ауле.

Мягко напоминая гостю правила хорошего тона, я собирался продолжить более резко. Но Хильда, наконец, собралась с мыслями и вставила своё веское слово:

— Видали мы карликов и покрупней!

Эту присказку частенько употребляет Анюта. Видимо, высокие девушки мыслят похожими категориями.

— Что сказала? — возмутился лысый.

А его кучерявый брат высказался более определенно:

— Нет, кушать эту цыпочку не буду. Надо делать секир башка.

Хильда вряд ли поняла, но угрожающий тон уловила.

— Дро эт хельвете, — бросила она по-шведски, а затем добавили немецкое слово: — Лек михь ам арш!

В переводе на культурный русский язык это означает «катись к чертям». Гости и заморскую речь поняли.

— Э, на куски порежу, — грозно пообещал вальяжный джигит.

Смущаться он и не подумал, только глаза засверкали. Поведение человека, выраженное в жестах и мимике, являет стороннему наблюдателю маркеры, которые характеризуют личность. При этом аффектация и открытое проявление враждебности говорит о низком культурном уровне.

Ненависть часто путают с праведным гневом, только откуда у гнева возьмется праведность? С изяществом, свойственным дипломатам, министр иностранных дел Лавров таких типов характеризовал кратко: «дбл, блд».

Но я не Лавров, и бесцеремонное хамство выбесило мгновенно, до белого каления. Без ропота и сожаления меня накрыла черная злоба, а в ушах полковым барабаном заб у хала ярость. Злость вытесняет слабость и прогоняет страх. Как и любовь, ненависть имеет свою особенную сладость, а следом за решительностью идет жесткость.

Выказывать раздражение считается недостойным, по китайским правилам этикета это потеря лица. Ну черт с ним, пусть меня не назовут возвышенным человеком. Вот не получается желать добра всему миру, как это делал Ленин с броневика. Не получается и не надо, хотя библейские догмы рекомендуют возлюбить ближнего своего. А раз это не мой конек, скажем иначе: с волками жить, по-волчьи выть.

Вернее, я так только подумал, а вслух сказал иначе. Ответил резко, не выбирая особенных выражений. В том духе, что вы, толстопузики — кони в кашемировом пальто. И даже не кони, а ишаки убогие. Вы, будучи пленниками необузданной страсти, достойны только овец трахать. И то не здесь, а там, в родных горах. Что касается цыпочки, то эта сладость уже моя. Своё заявление я подтвердил тем, что обнял девушку за плечи.

Финалом спича стала демонстрация среднего пальца. Этот знак, старый как мир, популярен в мире не менее китайского кукиша. Одинокий перст, обозначающий «бесстыдный палец», был известен еще древним грекам. А от них оскорбительный жест стал известен древним османам.

Реакция не заставила себя долго ждать. Левый пузан покраснел пятнами, а правый побагровел целиком. Натуральные вожди краснорожих, блин! Для пламенной речи я выбрал армянский язык, но меня поняли. Грубо поступил, конечно, зато этой аудитории доступно. Красноречивая, а точнее краснокожая реакция сладостратцев означала, что жестикуляция и незамысловатый армянский юмор до них дошел.

В завершения выступления я слегка «надавил» жаждой крови так, что гости отшатнулись. При этом они порывисто полезли за пазуху. Ничего удивительного, горячие парни, и именно так делает крыса. Загнанная в угол, она показывает зубы. Оскалу гостей последовал автоматический ответ — верная «Оса» немедленно прыгнула в правую руку. Бронежилет лег на плечи привычной тяжестью, а рукоять пистолета приятно захолодила ладонь, призывая к действию. Это был логичный позыв. Горцы сунулись к сердцу не для того, чтобы наградить меня ценным подарком.

Основное правило вооруженного конфликта гласит: незачем размахивать оружием в споре. Излишне это, достал — применяй. Короче говоря, бей первым, Фредди. Что я и сделал четыре раза. По два выстрела на тело — один в пузо, другой в лоб. Эффект не заставил себя ждать, сладострастцы кулями повалились на кафельный пол салона. Что характерно, с пистолетами в руках.

А с потолка раздался звон. Не колокольный, а обычный стеклянный звон, сопроводившийся глухим хлопком, будто шампанское открыли. Свет моргнул, и сверху посыпались мелкие осколки светодиодной лампы. Следом за осадками закружился пенопластовый снег, в который обратилась плитка подвесного потолка. Нехорошо вышло, видимо, срикошетила пуля в хрупкое осветительное имущество от какого-то крепкого лба.

Глава пятьдесят седьмая, в которой моей звезды на небе нет, моя звезда давно погибла

Праздно гуляющая по салону публика дружно прыснула в разные стороны, а побледневшая Хильда застыла статуей. Возле меня мигом образовалась личная охрана с обнаженными стволами.

— О, шит, — тихо воскликнула Хильда без особой печали. В ее голосе скорее звучала досада. — Только этого мне не хватало! Энтони, зачем ты их немножко убил? Горцы с некрасиво простреленной головой — плохо. Это крупные неопрятности. Можно же было негромко по башке постучать?

В подобной ситуации один известный киногерой изрек крылатую фразу: «Я Лёва Задов, со мной шутить не надо». А идальго Мигель де Сервантес не замедлил бы высказаться более высокопарно: «Неприемлемое