Алексей Ивакин - Меня нашли в воронке

Тело бывшего полицая сползло на пол, а девчонка билась в истерике, залитая его кровью.

Иванцов вышел во двор.

На выстрел уже неслись по улице двое.

Он перезарядил трехлинейку и почти в упор разнес голову одной сволочи.

Второй остановился, задергался и побежал обратно за забор.

Иванцов пошел за ним. Но дойти не успел.

Пуля из немецкого карабина оставшегося в телеге часового пробила ему живот.

А потом двое полицаев добивали его прикладами… А он улыбался: «Два — один, наши ведут…»

Глава 3. Десантура

Автоматы выли,

Как суки в мороз;

Пистолеты били в упор.

И мертвое солнце

На стропах берез

Мешало вести разговор.

И сказал Господь:

— Эй, ключари,

Отворите ворота в Сад!

Даю команду

От зари до зари

В рай пропускать десант.

— Смотри! Леха!

— Да ну на хрен…

— Точно, Леха. Кровью сморкается…

— Да не может быть, у них повязки белые. Видишь? Это же полицаи!

Захар с Виталиком лежали в кустах, наблюдая — как по проселочной дороге ковыляла телега с пятью мужиками.

Четверо были одеты как обычные красноармейцы, только один сзади на телеге был в пятнистом камуфляже. И с белыми повязками на рукавах.

Время от времени «камуфляжный» утирал сочившийся кровью нос и сморкался красным на дорожную хлюпающую жижу.

— Значит, не только нас сюда забросило? И его тоже?

— Он же в лагере оставался…

— А сейчас тут…

— Не, не он. Не может быть, чтоб он с полицаями… Да и без очков этот…

Они молча смотрели, как телега удаляется за поворотом лесной дороги.

И тут же, не сговариваясь, броском кинулись на другую сторону леса.

Рывок получился удачный. Хотя и преодоление дорог в тылу врага считается одной из самых опасных тактических операций, но на этот раз им повезло.

Ни связистов, ни танкистов, ни прочих ганомагов с цундапами.

Только одна телега, на которой тряслись пятеро полицаев. И один из них чертовски похож…

Да мало ли что можно увидеть после того, как практически под тобой взорвался снаряд калибром триста пять миллиметров…

У Захара до сих пор уши были заложены. Хотя вроде и взрыва-то он не слышал. Шваркнуло огнем перед глазами и все. Сразу утро. Открываешь глаза, а тебе прямо в нос упираются берцы Виталика. И больше никого рядом нет. И лес другой. Вроде тот же, но другой.

Противогазы, колючка, воронки. И все свежее. Будто бы еще вчера шел бой прямо тут.

Хотя нет… Не вчера. Воронки и ячейки уже слегка осыпались, разнообразное железо покрылось ржавчиной, а осколки в деревьях уже заплывали смолой.

Причем ни оружия, ни трупов. Зато сотни пустых разбитых снарядных ящиков, брошенные противогазы, в том числе огромные лошадиные. Но трупами пахло. Кисло-сладко так…

Особенно из одной воронки. Они обнаружили ее когда, слегка очухавшись, побрели по изодранному лесу в направлении лагеря.

Из черной жижи полуразложившегося прошлой осенью человеческого мяса торчали кости, больше похожие на обуглившиеся деревяшки.

Запах стоял такой плотный, что казалось — воздух можно резать ножом.

После этого уже все стало ясно.

Они на войне.

На той самой, тела бойцов которой они искали в лесах и болотах Демянского котла.

Нашли, млять…

Совсем не так как хотелось.

Однако рефлексии оставим на потом. А сейчас надо выжить. И добраться до своих. Если свои своих узнают…

Обыскав поле боя, им удалось найти более-менее нормальную трехлинейку. Штык, правда, погнут, но шомпол на месте и ствол не пробит. Понятно, что она чуть заржавела — а чистить нечем, понятно, что патроны отсырели — а выход есть?

А еще нашлась одна граната — та самая РГД-33… Там, в «прошлом будущем» они собирали их десятками и, в дождливые дни, с их помощью разводили костер и кипятили воду. Правда надо было предварительно накрыть котел крышкой, иначе тротиловая копоть оседала на воде.

А тут одна, всего лишь. Зато, вроде бы детонатор исправен. Хотя узнать это можно, только кинув ее.

А потом пошли, предположительно, на восток. И там уже наткнулись на просёлок, по которому тряслась телега с полицаями.

Когда те проехали и исчезли, мужики бросились через дорогу.

Пробежав несколько десятков метров в глубь леса, они рухнули за огромной сосной.

Вроде и недалеко, а дышали как лошади. Одно дело на тренировках. Другое дело, когда жить хочется.

Смертельно жить хочется. Странная фраза, правда?

— Ну и что делать будем? — отдышавшись, спросил Захар.

— Думать, блин… — ответил Виталя. — Больше пока ничего не остается.

— Лично у меня два вопроса — как мы сюда попали и где наши?

— Наши — это которые? — покосился Виталик.

— Наши — это отряд. Мне кажется, что мы тут слегка чужие на этом празднике. И других наших тут нет. — Захар лег на спину, устраиваясь поудобнее.

— Я думаю, если мы на первый вопрос ответим, то на остальные ответ сам найдется. — Виталик дергал затвор мосинки, пытаясь разобраться в оружии. Затвор не поддавался. — У меня версии следующие — либо меня шандарахнуло так, что это все галлюцинация…

— И я тоже? — усмехнулся Захар.

— И ты тоже. Вполне убедительная, причем. Визуально-аудиально-кинестетическая.

— А может ты мой глюк? Я же тебя тоже вижу, слышу и обоняю.

— Чем докажешь? — спросил Виталик.

— А ты чем? — ответил Захар. — Неубедительная версия.

— Версия вторая. Ненаучно-фантастическая. Типа там мощная энергия взрыва пробила время и пространство, а нас с тобой закинуло в 1942 год.

— Почему в сорок второй?

— Сейчас весна? Стало быть, весна сорок первого отменяется. А весной сорок третьего эти места уже были освобождены. Значит сорок второй. Однако доказательств тоже нет. — Почесал Виталик щетину.

— Есть еще мистическая. — Добавил Захар. — Смотрел «Мы из будущего»?

— Смотрел, ага. Только вот никаких колдуний мы тут не встречали, это раз…

— А два — это то, что ты в мистику не веришь?

— Не верю. Ни в Бога, ни в черта, ни в теток с волшебными крынками молока.

— И потом, там этих придурков было за что в прошлое посылать. — Прибавил Захар. — Они же черные, глумились над останками там, и все такое…

— Мертвым вот не пофиг? — ухмыльнулся Виталя. — Они мертвые. Им все равно. Лежат себе в воронках и в удобрения перерабатываются.

— Да это ладно… Как твои версии нам помочь могут? — спросил Захар.

— Как, как… Надо в любом случае выходить к нашим. В смысле, к своим.

— В смысле — в Красную армию?

— Да ну на хрен… Воевать придется или вообще энкаведешники шлепнут… — поморщился Захар.

— А немцы шлепнут верняк и без комиссаров. Или в Германию отправят. На сельхозработы к своим бауэрам.

— Тихо! Слышишь? — Захар привстал на локте.

Над лесом катился звук ревущих моторов. Виталик не успел ничего ответить, как прямо над ними мелькнули две тени и с грохотом понеслись на восток.

— На бреющем… — зачем-то сказал Виталя.

— Немцы? — Захар пытался смотреть вслед самолетам, уже невидимым за сплетением веток.

— А я знаю? — И со злостью выкинул винтарь в кусты. — Приржавел затвор, сука.

— Ну и на хрена выкинул? С ней как-то все одно спокойнее. — Захар встал и пошел в сторону кустов. — Мало ли. Попугать кого придется.

— Пугало. — Огрызнулся Виталик. — Ну и сам таскай эту дубину. И улегся на прошлогоднюю листву, сквозь которую уже торчали маленькие зеленые стрелочки травы.

Захар долго шуршал по кустам и трещал ветками, как вдруг затих.

Виталик приподнялся на локте:

— Чего там?

— Виталь, иди сюда. Я какой-то ящик нашел. — Почему-то вполголоса сказал Захар.

Виталик нехотя поднялся и подошел к Захару.

— Сейф! — воскликнул он. — Не фига себе!

— Тяжелый, сука! — тщетно дергал его Захар.

— Да погоди! — Виталя продирался сквозь кусты как медведь, треща на весь лес.

— Чем мы его вскрывать-то будем? Болгарку бы… — вытер вспотевший лоб Захар. — У тебя пить есть?

— Откуда? — Виталя нагнулся к сейфу и подергал его за ручку. — Заперт.

— Знаю, блин… Не, ну точно, «Мы из будущего». Там в сейфе, наверняка, наши документы.

— Угу. И спецзадание — добраться до Сталина и переиграть войну. Путем внедрения технических новинок из будущего и знаний военной истории.

Захар посмотрел на Виталика каким-то ошалевшим взглядом:

— А почему нет? Мы же с тобой горы можем свернуть!

— Какие, нахрен, горы? — постучал ему по лбу грязным пальцем Виталик. — Ты чертежи калашниковские помнишь? Или дату начала наступления под Барвенково?

— Барвенково? А это где?

— Харьков, блин… Июнь сорок второго. Наши там по самые гланды получили.