Живи и ошибайся 2 - Дмитрий Соловей

Лешка уже не сильно переживал. Операции на глазах сложные и утомительные. У нас уже было два случая, когда зрение удалось вернуть частично. Там, конечно, больше пациенты, не соблюдающие нормы гигиены, были виноваты. В итоге у этих двоих только по одному глазу было видящему. Ровно половину оплаты мы вернули, попутно наслушались нелицеприятных выражений, когда и авторитет отца Нестора не помог.

В операциях на глазах даже солидная оплата не компенсирует трудностей. К тому же мы не собирались делать основным глазное отделение нашей клиники. Куроедов планировал рядом с аптекой устроить оптику, вот это нужное дело. Сосед, как всегда, держит «нос по ветру», безошибочно определяя наиболее выгодные дела. Сам он заниматься стекольным делом не будет. Я ему перечислил все проблемы, которые этому будут сопутствовать.

Ксенофонт Данилович нашёл желающих вложиться и развивать стекольную мануфактуру. От нас технологии, химикаты и советы. Оптика во всех её проявлениях будет популярной во все века. Не только очки, но и бинокли, микроскопы и обычные лупы будут востребованными. Основная проблема в качестве линз. Лёшка достал из запасов описание, уверенно заявил, что, в принципе, всё решаемо, и сам отказался этим заниматься. Куроедову было интересно создание конкретных вещей, а не сам процесс варки стекла. Повезло, что он отыскал энтузиаста и спонсировал его.

Так же удачно сложились обстоятельства, что наши земли усиленно охранялись. Каким-то шпионам за технологиями или просто нечистым на руку людям сюда было не попасть. Про разбойников и грабителей я вообще молчу. Для этих личностей, кроме Фёдора, имелась управа. Думаю, что слухи разошлись далеко и к нам никакой криминальный элемент не совался. Ну и старец Самарский не забывал напоминать народу о грехах.

С моей подачи он устроил в начале сентября праздник урожая. В Перовке летом застелили новые деревянные тротуары. Село и так-то выглядело опрятным, а тут совсем красиво стало. Цветочки в палисадниках перед избами цветут, бабы нарядные ходят, церковь сияет золотым куполом. В целом ляпота…

Ярмарка больше напоминала народные гулянья. Даже пиво наливали всем желающим. Мои мужики, не привыкшие к алкоголю, быстро захмелели. Жёны их домой отволокли и продолжили праздновать с песнями и хороводами.

Мы с Лизой поприсутствовали, искренне порадовались за людей. Жизнь у моих крепостных стала сытой не только благодаря огородам и новым овощам. «Туристы», в смысле паломники, приносили неплохой доход. Бабы теперь любую сотканную дерюжку выдавали, как освященную старцем вещь. Ни я, ни отец Нестор не возражали, позволяя крестьянам зарабатывать на этом нехитром бизнесе.

К концу сентября число приезжих начало сходить на нет. Дороги ещё не превратились в грязное месиво, но уже были близко к этому. Проехать можно при условии, что с тобой крепкие мужики в качестве толкающей силы. По этой причине я сильно удивился, когда к нам пожаловал очередной именитый гость.

— Карл Павлович Брюллов, — сообщил секретарь, зачитывая послание вслух. — Ожидает в Александровке разрешения на визит.

— Алексей Михайлович где у нас сегодня? — ответил я вопросом, сообразив, что такой гость явно по его части.

— На конезаводе, — после небольшой паузы произнёс Аполлинарий Герасимович, пряча ухмылку в усах. Не иначе Лёшка снова от жены скрылся.

— Пошли за ним и срочно. Брюллову дать разрешение на перемещение.

— Там полтора десятка людишек в сопровождении, — добавил секретарь.

— Проверить на инфекции и тоже разрешить, — ответил я, прикидывая, стоит ли толпу художников принимать у себя или отправить их в гостиницу?

Куроедову удалось приехать раньше гостей и Лёшки. Он, оказывается, проверял, как торгует аптека в Перовке, и получил одним из первых моё распоряжение. Мы дружно обсудили возможную причину появления в наших местах такой известной личности, которая вообще-то должна в Академии художеств преподавать.

Лёшка, вернувшись домой, первым делом помчался читать справочный материал, крикнув мне, что художников распределим по разным местам. У нас же есть специальная дача на берегу Самарки. Лиза захлопотала, гоняя дворню, чтобы готовили места для проживания в пристрое, заодно и на кухне отдала распоряжения.

Когда через сутки во двор стали въезжать кареты и повозки, народ был готов к торжественной встрече. Дворня вся в парадной униформе, мы тоже нарядные, даже Новосильцева новую шаль на плечи накинула.

Первое, что меня обрадовало, что «господ» было всего шесть человек. Остальные — охрана и слуги, которым не нужно предоставлять лучшие комнаты в доме.

В течение часа все суетились и размещались. Лёшка в это время пообщался с Брюлловым. Про то что художник успел жениться в прошлом году и прожить с супругой всего месяц, а после они разъехались, друг меня просветил. Теперь же узнал причину появления Брюллова.

— Ревматизм у него плюс депрессия и что-то ещё. Приехал к старцу на излечение, поскольку император его в Италию не выпускает.

Более подробно Алексей исследовал здоровье Брюллова на следующий день. Сказал, что там не только ревматизм, но и с сердцем проблемы. Для сорока одного года именитый художник выглядит изрядно потрёпанным и курс травяного лечения поможет.

— Никакого вина Карлу Павловичу, — предупредил Лёшка меня и слуг.

Лиза, согласно распоряжению, уже подобрала травы, применяемые при ревматизме. Будут делать ванночки и примочки. Для питья тоже подберут. От себя я добавил, что обычные витамины не помешают. Побольше свежих фруктов (они ещё есть) и овощей. Подобные рекомендации можно без боязни давать любому жителю столицы.

Ещё Брюллова с компанией перед обедом в обязательном порядке сажали на балконе. Пока солнечно, пусть позагорают. Самих художников немного шокировало то, с чем они столкнулись. Персонал не только в доме, но и в деревнях подготовленный. Всех проверили на возможные инфекции, и не один раз. Да и потом слуги продолжали сыпать медицинскими терминами, вводя в изумление господ.

— Они у вас все по медицинской части? — уточнил Брюллов, когда его осадила одна из девок, терпеливо поясняя, почему господину нельзя брать белый хлеб, копчёности, острое и солёное.

— У нас много профессоров гостило, да и Алексей Михайлович дал распоряжения прислуге относительно вашей диеты, — пояснил я.

К отцу Нестору этих художников, конечно, свозили. Ожидаемо, все они загорелись желанием запечатлеть старца Самарского. Никто возражать не стал. Как-то мы сами упустили этот момент. Тот же Крендовский умчался покорять столицу, не подумав о таком простом методе получения популярности. Брюллову популярность не требовалась, зато нам лишней не будет.

Почитав биографию Брюллова, я примерно представлял, что это за человек. Как говорится, «на кривой козе не подъедешь». Тут и самомнение, и то, что его в России воспевают все кому не лень. Этот академик сам решал, кого именно осчастливить изображением. К примеру, Пушкину не