Александр Маркьянов - Период распада (Третья мировая война) Часть 1

Первым заметил опасность старший лейтенант Шенкал — не закончив «ремонт», он соскочил с таранного бампера, захлопнув крышку капота, в одно мгновение ввалился на водительское сидение, готовый к действию.

— Наблюдаю колонну, две машины с тыла.

Офицер — координатор опустил бинокль, оглянулся. Через затемненные стекла Субурбана ничего не было видно…

— Что за машины?

— Американские. Хамви и большая.

Черт…

— Бер-главный, молния для Бера-один.[97]

Рация, как это и полагалось была у корректировщика — у капитана Гуля. Снайпера ничего не должно было отвлекать от его работы. Услышав «молния» экстренный вызов — капитан нахмурился…

— Бер-один — Беру главному, принимаю отчетливо…

— Бер-один, возможная опасность с тыла — колонна, две машины, бронированные, опознанные как американские.

— Бер-главный, принял. Наши действия?

— Бер-один, затаиться и ждать! В случае чрезвычайной ситуации — уходите самостоятельно.

— Бер-главный принял.

Капитан мрачно оглянулся по сторонам, пытаясь оценить маскировочные свойства их убежища. Свойства эти были хреновыми — более чем. Если в горах Турции, лесистых холмах Ичкерии или Крыма снайпер может спрятаться так, что не найдешь пока не наступишь — то здесь, на иссушенной солнцем земле плоскогорья спрятаться почти невозможно. Ночью они выкопали стрелковую ячейку для двоих, накрыли все это маскировочной сетью, и больше ничего сделать было нельзя. Такая позиция невидима метров с четырехсот, но не более, и если начнется прочесывание, то их несомненно обнаружат. Если уходить… тут на несколько километров ни одного мало-мальски пригодного укрытия. А на американских машинах — пулеметы. Крупнокалиберные. Что пуля такого пулемета делает с телом человека — капитан Гуль знал и на себе все это проверять не собирался. И отбиться при помощи снайперской винтовки — не удастся, машины бронированные. Остается только сдаваться, пока что они ничего не сделали, и максимум что могут сделать американцы — это отобрать оружие и вышибить из страны с волчьим билетом. Ну и… задание провалится. Не хотелось бы.

— Что там? — снайпер оторвался от прицела повернулся боком, достал из нагрудного кармана маленький пузырек, чтобы закапать себе в глаза лекарство, помогающее от усталости глаз.

— Американцы… Принес черт.

Эрим заморгал усиленно глазами — то ли от лекарства, то ли от удивления

— Им то что тут надо.

— Вот у них и спросишь.

— Мы что — собираемся сдаваться?

— Если хочешь — можешь повоевать, там две бронемашины. А я предпочитаю сдаться…

Американские автомобили — на каждом была башенка с пулеметом — затормозили очень грамотно, одна чуть в удалении, чтобы прикрыть огнем, а вторая — съехала с дороги и остановилась в двадцати пяти метрах от Субурбана, чтобы не перекрывать линию огня первой, и чтобы не попасть под удар если Субурбан окажется заминированным. Ганнер в Хамви целился точно в незнакомую машину, его не было видно в массивной, уродливой бронированной надстройке на крыше Хамви — но ствол пулемета был нацелен точно на чужую машину…

— Что им надо…

— Машина исправна? — вопросом на вопрос ответил координатор, известный участникам операции не по имени, а по многозначительной кличке «Забит».[98] Он не был офицером спецназа, все его знали только как «Забита», без должности и без звания. Однако, не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться в каких структурах служит Забит. МИТ, Милли Истихбарат Тескилати, турецкая внешняя разведка.

— Исправна, только завестись нам могут не дать…

Забиту внезапно пришло в голову, что это могут быть и бандиты. Американцев здесь не было уже давно, на их бронемашинах ездили представители иракской центральной власти, здесь не имеющей почти никакого авторитета. Среди тех, кого навербовали в новую «Республиканскую гвардию» — было полно откровенных бандитов, тем более что большая часть архивов перед падением режима были сожжены, а одним из последних распоряжений Саддама на посту главы государства было — выпустить из тюрем всех уголовников. Усугубили и американцы — достаточно было прийти к ним и заявить, что ты сидел в тюрьме по политическим мотивам — чтобы получить новый паспорт и место в полиции или армии нового Ирака. Проникшие в силовые структуры бандиты сбивались в преступные группировки, грабили на дорогах, крышевали бизнес, который тут еще остался. Американцы еще пытались это сдерживать, когда по-настоящему тут присутствовали — но когда вывод временно расквартированных частей был завершен, центральная власть тайно дала бандитам свободу. Те, кто сидел во Дворце Республики в Багдаде — отчетливо понимали, что никакой опоры в стране кроме этих вооруженных и натренированных американцами вооруженных формирований нет, и если они будут запрещать полиции и армии «зарабатывать деньги» — те просто устроят государственный переворот и скинут их. А бандиты, чувствуя безнаказанность, наглели день ото дня.

Человек, известный под оперативным псевдонимом «Забит» занимал в МИТ довольно высокое положение, по армейским меркам должность была полковничьей, в течение ближайших месяцев он рассчитывал на повышение и генеральскую должность. Он был большим специалистом по арабскому Востоку, свободно говорил на семи иностранных языках, не считая турецкого и курдского, и был активным, очень высокопоставленным членом «Серых волков». Сейчас, глядя на угрожающе направленный в его сторону ствол крупнокалиберного пулемета, он подумал, что все таки они правы, готовясь сделать то, что давно следовало сделать. Вся эта земля… американцы и британцы здесь ни черта не понимали, но они сделали доброе дело — расчистили дорогу для них. Здесь, в этих местах начнется возрождение Великой Османской Империи — Турана, который раскинется в будущем от Тигра до Волги, и который будет диктовать свою волю всему миру. И в Туране уж точно не будет бандитов, от имени власти грабящих людей и набивающий свой карман.

— Что нам делать, Забит-бей?[99]

Спецслужбист отложил в сторону бинокль, огладил рукой иракскую армейскую форму — у него были документы на майора полиции, подлинные.

— Не стрелять без команды. И вообще — не делать резких движений. Порой слово бьет точнее пули…

Один из сидевших в Хамви людей в форме офицера американской армии вздрогнул, увидев того, кто вышел из машины. Он всмотрелся, думая что это какая-то ошибка, что это — просто похожий человек — но человек шел навстречу их Хамви, шел медленно держа руки на виду, и это действительно был он. Круглое лиц, короткая, тронутая сединой стрижка, крючковатый нос и круглые, совиные, холодные как осколки льда глаза. Они учились вместе, а потом их пути не раз пересекались в призрачном мире разведопераций. Это и в самом деле был он.

— Стоять! — ганнер подкрепил свой крик одиночным выстрелом, он грохнул по дороге совсем рядом с идущим, подняв целый фонтан земли. Человек остановился — но было видно, что выстрел его не испугал.

— Не стрелять! — офицер ткнул кулаком по ноге ганнера, чтобы быстрее дошло — ты что, что с тобой происходит!?

— По инструкции к машинам нельзя приближаться.

— Это свой! Не стрелять!

Забит молча ждал, когда открылась дверь Хамви, и наружу выбрался человек в американской военной форме. Забит тоже его узнал, сразу — вместе учились в Тель-Авиве, в академии. Тогда его, в числе лучших отправили учиться искусству шпионажа у израильтян, настоящих мастеров в этом деле. Пять лет он прожил в Тель-Авиве, учась в месте, которое называли «институт». Тот, кто сейчас приближался к нему, хоть и одет был в американскую военную форму, на деле был израильтянином, учившимся вместе с ним в одной группе.

— Что ты здесь делаешь? — не здороваясь спросил подошедший израильтянин

— А ты? — вопрос на вопрос ответил турок

— Вообще то отвечать вопросом на вопрос — это наша привычка.

— У меня были хорошие учителя…

Каждый из разведчиков смотрел в глаза другому, и каждый знал, что ничего лишнего тот кто стоит напротив не скажет — ни единого слова. Даже сейчас, когда отношения Израиля и Турции, сильно подмоченные в период правления премьера-исламиста Эрдогана стали дружественными и откровенно союзническими, а союз двух сильнейших неисламских держав региона — пугал как соседние державы: Иран, Ирак, Сирию, Иорданию — так и Соединенные штаты Америки. США давно теряли здесь влияние, экономические проблемы крупнейшей экономики мира были подобно дырам ниже ватерлинии, в которые вода поступала быстрее, чем ее успевали откачивать. Американцы, в период своего расцвета присутствием здесь обеспечивали ключевые вещи: свободную торговлю сырьем и приемлемые цены на него. Сейчас сил не хватало, цен, приемлемых для дышащей на ладан мировой экономики уже не было — а потому ненефтяные державы вооружались, чтобы взять силой нефтяные поля, а нефтяные — вооружались чтобы этого не допустить. Встреча офицеров разведки Израиля и Турции в этом иракском захолустье была хоть и неожиданной для обеих сторон — но вполне закономерной.