Генеральный попаданец 5 - Ал Коруд

приложения теории игр и игровых методов к принятию решений, занимался проблемами создания крупномасштабных компьютерных банков данных, руководит проведением исследовательских программ по анализу систем общественного здравоохранения, образования, транспорта, связи и городского развития.

— Контакты элитных групп Косыгин — Джонсон.

— Аурелио Печчеи и продвижение научно-политической химеры Римского клуба;

— Со стороны Великобритании в проекте участвует представитель министерства обороны Лорд Цуккерман.

— С Советской стороны все это завязывается на Гвишиани.

Мы осветили плетущуюся паутину. Вернее, видимую часть ее.

Питовранов выключает экран и раздвигает занавески. Официантка заносит несколько подносов с кофе и чаем. Вкусы присутствующих были известны.

— Держать Косыгина дальше в неведении опасно.

— Надо поговорить об этом с Ильичом, — Грибанов глянул на протеже Генсека. Чем он его так заинтересовал, что тот отдал ему самые ведущие операции спецслужбы? — Я сам к нему съезжу. Что будем делать с остальными?

— Римский клуб продвигает Дэвид Рокфеллером, член «Комитета 300». Его правой рукой является Збигнев Бжезинский. Именно ему принадлежит идея «постиндустриального нулевого роста».

Шубников нахмурился:

— Много мы знаем об этом комитете? Пока только я видел слухи.

Питовранов улыбнулся:

— Нам не так важен сам комитет, а действия его структур. Мы пришли к выводу, что в стремлении к мировому господству новые элитарии планируют такие действия, как сдерживание демографического роста, а затем и сокращение численности населения развитых стран. Также планируется остановка промышленного развития под видом перехода к «постиндустриальному обществу». Далее будет ослабление национальных государств путем постепенной передачи функций частному капиталу, то есть приватизация государства, демонтажа границ, введения свободного трансграничного перемещения товаров, капитала, рабочей силы. Так называемый Глобальный мир.

— Есть по факту что-то кроме теории?

— Мы с середины 60-х годов наблюдаем в США насаждение так называемой революции «контркультуры», которая выражается в распространении среди американской молодежи культуры хиппи, рок-музыки, которая представляется, как музыка протеста. Вслед за этим последовала сексуальная революция, повальная наркотизация американского общества, всплеск бандитизма и прочие опыты, направленные на «великую перезагрузку» американского образа жизни. Поскольку Америка была признанным в мире «эталоном» Свободного мира, то ее опыт «великой перезагрузки» должен будет расходиться по всему миру.

Шубников поежился:

— Мрачноватое будущее у нас тогда вырисовывается.

— И на его пути стоит Советский Союз.

Все замолчали. Пазлы сложились.

«Пятый» прервал тишину:

— Наши действия, товарищи?

Питовранов хищно улыбнулся:

— У меня есть план…

Информация к размышлению.

из речи М. Тэтчер в Хьюстоне от 1991 года:

' Советский Союз — это страна, представлявшая серьезную угрозу для западного мира. Я говорю не о военной угрозе. Её, в сущности, не было. Наши страны достаточно хорошо вооружены, в том числе ядерным оружием.

Я имею в виду угрозу экономическую. Благодаря плановой политике и своеобразному сочетанию моральных и материальных стимулов Советскому Союзу удалось достигнуть высоких экономических показателей.

Процент прироста валового национального продукта у него был примерно в два раза выше, чем в наших странах.

Если при этом учесть огромные природные ресурсы СССР, то при рациональном ведении хозяйства у Советского Союза были вполне реальные возможности вытеснить нас с мировых рынков. Поэтому мы всегда предпринимали действия, направленные на ослабление экономики Советского Союза и создание у него внутренних трудностей'.

Лорд Цукерман вспоминает:

'…если соглашения по научному и техническому обмену между Соединенным Королевством и СССР отняли у меня немного времени, то создание Международного института прикладного системного анализа, в котором СССР играл главную роль, — напротив. Идея, лежащая в основе этого предприятия, всплыла в период разрядки, когда президент Джонсон рассматривал ее как попытку наведения мостов между Востоком и Западом. Макджордж Банди, к тому времени оставивший свой пост специального советника президента по национальной безопасности, успешно провел эту идею в Москве в 1967 году.

Я хорошо знал Банди, который приносил огромную пользу за кулисами переговоров. С русской стороны переговоры вел Гвишиани, с которым я до той поры не встречался. Он обладал очень энергичным и твердым характером и имел вес, как один из заместителей Кириллина и зять Косыгина. С итальянской стороны в переговорах участвовал Аурелио Печчеи, промышленник, ушедший в отставку, главный столп Римского клуба, представляющего собой неформальное объединение людей, твердо уверенных, что экономическое развитие имеет жесткие пределы, которые вместе с загрязнением окружающей среды и неконтролируемым ростом населения приведут человечество к гибели. Гвишиани и Печчеи быстро загорелись американской идеей, веря, что ее осуществление на самом деле поможет решению мировых проблем. Они же заботились и о том, чтобы мой интерес к идее не остыл'.

Сергей Валерианович Чесноков — российский ученый, математик, социолог, культуролог, музыкант, специалист по методам анализа данных и применению математических методов в гуманитарных исследованиях и проектах.

Еще эпизод. Я искал приложения для детерминационного анализа. Среди моих знакомых был Саша Сейтов. В конце шестидесятых он заведовал студенческим отделом в Московском горкоме комсомола. Мы познакомились, когда клуб песни просил у него автобусы, чтобы везти Галича, других бардов в Петушки. Саша нам их дал. Позже он во ВНИИСИ заведовал международным отделом. Я не исключал, что у Саши были обязательства перед КГБ. Это ограничивало темы разговоров. Во мне действовал запрет на информацию о других людях. Мы обсуждали положение в идеологии, в науке, ситуацию в стране. Я ему объяснял, почему считаю Сахарова великим человеком. Саша был мне симпатичен. Было интересно, как он видит мир, интересно с ним полемизировать. Шло общение, не имитация. Мы поддерживаем отношения до сих пор. В 1973 году он работал у Гвишиани в Госкомитете по науке и технике. Тогда создавался Институт системных исследований. Саша участвовал в этом. Однажды он дал мне хорошо изданную брошюру на английском языке. Там был проект Института системного анализа в Австрии, под Веной. Предусматривалось создание в СССР Института системных исследований. Он должен был стать филиалом венского института. Я просмотрел текст и решил, что здесь есть поле приложений для детерминационного анализа. Например, при моделировании социально-экономических процессов на микроуровне. Я показал брошюру Дмитрию Юрьевичу (Панову). Он полистал и сказал: «Сережа, если бы вы хорошо знали дипломатический английский, вы могли бы увидеть: все, что написано здесь, связано с разведкой — нашей и западной. Я вам не советую сюда идти. Это не для вас». Вот характер отношений с Пановым. Это меня устраивало'.

Левьен:

«Я могу с уверенностью сказать, что Советы способны внести большой вклад в развитие математических исследований и многому научиться в области методов и практики управления. Кибернетика имеет огромное достоинство