Американец. Цена Победы - Игорь Леонидович Гринчевский

и по реакции англичан на некоторые мои предложения я понял, что у них с этим металлом тоже туго. Так что, если бы нашли неисчерпаемый источник золота… И тут всё равно, будет ли им Философский камень алхимиков, золотой метеор, как в романе мсье Верна, оливиновый пояс, как полагают учёные, или ядерные превращения. Повторю — совершенно неважно, что это будет. Главное, что такой источник надо держать под нашим полным контролем. Золота надо добывать ровно столько, сколько необходимо для обеспечения нужд экономики, и ни унцией больше, джентльмены!

Повторюсь, это были киты, до которых мне ещё расти и расти, несмотря на весь накопленный опыт. Но тут, на несколько мгновений мне удалось их «пробить». Было ясно видно, что такого здравомыслия от меня они не ждали, но оно их радует. И мои шансы уйти из этой рощицы живым и здоровым только что существенно подросли.

— Так что мне действительно жаль, джентльмены, что я не представляю, реально ли вообще получить золото таким путём.

— Да? — колюче переспросил Карнеги, мигом растерявший вид доброго дедушки. — А что тогда каждую субботу вывозят инкассаторские броневики из подвалов физического факультета Беломорского Университета? Судя по тому, как проседают их рессоры, тонны по три, не меньше. И второй вопрос: почему они везут свой груз в депозитарий банка «Норд»?

Не успел я ответить, как прозвучал вопрос от Рокфеллера:

— И почему банду китайцев, которая неделю назад перехватила этот груз, так тщательно ищет ваша безопасность?

М-да… И ведь, вроде бы, мы всё готовили заранее. Но — снова будто могильным холодком повеяло. Теперь недостаточно голой логики, они вслушиваются в мои эмоции, отражающиеся в интонациях, в позе, выражении лица.

— На это могу ответить только две вещи. Во-первых, это не синтетическое золото. Это вообще не золото. А во-вторых… Знаете, у нас конечно джентльменам верят на слово, но… Я готов подписать юридически обязывающий договор обо всём, что говорил ранее. Если, я повторюсь, именно если, мне станет известен способ дешёвого производства золота методом ядерных превращений, я обязуюсь не производить его более, чем нужно для функционирования экономики. И предоставлять в виде займа под, скажем, пол процента годовых, банкам-агентам Федеральной Резервной Системы Соединённых Штатов и Министерства финансов Российской Империи.

— И всё? — удивился Фредди.

— Да, и всё. Остальные страны должны будут занимать уже у этих банков-агентов. Обкатать формулировки мы поручим юристам, но суть я изложил. И готов под этим подписаться.

— Юра, а вы точно не еврей? — вдруг спросил Якоб Шифф.

— Кто ж может такое знать абсолютно точно? Вопросы крови — самые непростые! — близко к тексту процитировал я роман Булгакова. — А я к тому же — сирота, ничего не знающий о своих предках.

— Логично. Предлагаю выпить за достигнутое взаимопонимание! — подвёл итоги Рокфеллер.

Разумеется, эти люди не верили в могущество бумаги. Но они услышали главное. Подрывать основу их власти я не собирался. И предлагал, если что, править остальным миром вместе.

И это их пока устраивало. Несмотря на все достижения и совершенные рывки в развитии, настоящего конкурента они ни во мне, ни в России не видели!

из мемуаров Воронцова-Американца

'…Разумеется, встречался я не только с этими хозяевами жизни, но и с инженером Гансом Манхартом, по моей просьбе вернувшемся в Штаты ещё до начала Великой войны, и со многими другими. Даже Вильсон нашёл время для короткой и неофициальной встречи. Жаловался на то, что не знает даже, выдвинет ли его партия на предстоящих выборах.

Сейчас многим странно будет это слышать, но в стране, больше всего заработавшей на той войне, была масса недовольных. Одним не нравился рост цен, другим — то, что из оборота исчезало золото, а третьим — обсуждавшийся запрет на вывоз золота из страны. Причём были недовольные и тем, и другим одновременно.

Многим не нравилась система с подоходным налогом, кого-то бесило, что Рокфеллер стал миллиардером. И больше, чем половина страны была недовольна тем, что всё больше становилось работающих женщин.

Досталось и моему «передвижному шоу». Наши «пацанки» были «одной крови» с местными флэпперами, так что и те, и другие скопом огребали за 'нарушение традиций.

Увы, но после Восточного побережья мы с девчонками расстались. Они отправились на Запад, а я был вынужден срочно возвращаться в Россию. Как компромисс между срочностью и безопасностью выбрали маршрут Нью-Йорк — Рейкьявик — Романов-на-Мурмане[5]. Из порта опрометью помчался на железнодорожный вокзал, где меня и встретила разъярённая супруга…'

Вагон поезда Романов-на-Мурмане, 30 мая 1916 года, вторник, поздний вечер

Натали встретила меня на перроне, но не позволила ни обнять себя, ни поцеловать. Только процедила:

— Пошли в вагон! Отправляемся немедленно!

Да что за муха её укусила? Прошлый раз нечто подобное было несколько лет назад, из-за Марии Соррель. Неужто опять приревновала? Поверила в сплетни «желтой прессы» о том, что я использовал девчонок в качестве передвижного гарема?

В нашем вагоне она напряженно сидела напротив и молчала, дожидаясь, пока поезд не наберёт ход. Чувствуя её состояние, я тоже ждал, теряясь про себя в догадках о причинах столь мощного негатива.

Наконец, когда никто уже не мог ни заглянуть в наши окна, ни подслушать из тамбура, она поднялась, подошла и наклонилась ко мне.

Хрясть! Пощечина обожгла, но ещё сильнее была обида.

— За что⁈ — завопил я

— Тише ты, кобель старый! Люди услышат! Я кого предупреждала быть осторожным? Не тебя?

— Да ничего не было!!! — пусть тише, но всё равно довольно громко произнёс я. — Кто и что тебе наврал?

— Ах, не было⁈ И под бомбы с торпедами ты не лез⁈

— Подожди, Наталья! — твёрдо ответил я, перехватив на этот раз её руку. — И да, на будущее. Не смей больше поднимать на меня руку. Ни-ког-да! Или я глава нашей семьи, или будем разводиться.

— Ах, так ты ещё и разводиться вздумал⁈ — казалось, она слышит что-то совсем не то, что я сказал.

— Нет. Ты для меня — единственная и самая любимая во всём свете. Больше всех я люблю тебя и наших детей. Но именно поэтому я не могу позволить, чтобы ты перестала меня уважать. Помнишь, как в Писании говорится?

— Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу… — прошептала она

— Именно. А после того идёт наставление мужьям — «любите жён своих»[6]. И это связано, дорогая. Если муж любит, а жена не