Ревизор: возвращение в СССР 15 - Серж Винтеркей

– Ну, а как ты ещё можешь в общественной жизни участвовать?

– А обязательно участвовать?

– Конечно. Тебя на поруки взяли! Ты должен активно исправляться, вливаться в общественную жизнь, проявлять активную жизненную позицию, стремиться приносить пользу обществу и родному трудовому коллективу.

Роман вспомнил вчерашний разговор с Павлом и подумал: «Чёрт с ними! Пока соглашусь, а потом смоюсь...», и вслух без энтузиазма произнёс:

– Ладно, что у вас там за самодеятельность?

***

ВНИИ синтетических и натуральных душистых веществ.

– Ну, что, Антон так и не звонил? – спросила Лидия Лину во время обеда в институтской столовой.

– Нет, – деланно равнодушно ответила Лина.

– И что, ты так и будешь сидеть и ждать?

– А что я должна делать? – не выдержала Лина и шмыгнула носом.

– Сама давно позвонила бы ему, – с недоумением взглянула на неё подруга.

– Неудобно…

– Неудобно штаны через голову надевать. Пошли к нам, пока обед не закончился и все не сбежались.

– Зачем?

– Позвонишь Антону.

Они быстро закончили обедать и поспешили в секретариат НИИ. Там Лина набрала рабочий номер нового приятеля. Обменявшись банальными приветствиями, Лина поинтересовалась, по совету подруги, планами Антона на выходные.

– Послушай, Лина, – напряжённо ответил ей новый приятель. – Ты мне очень понравилась сначала, но в конце… Твои расспросы, особенно, что касается моего материального положения… Я нахожу их неуместными на данном этапе... Прости, но я не готов развивать отношения…

Лина не дослушала и бросила трубку.

– Что? – ошарашено смотрела на неё Лидия.

– Ни-че-го, – беззвучно выдохнула Лина и расплакалась, прикрыв глаза рукой.

– Как? Но он же без ума от тебя был!

– Не понравилось ему, видишь ли, что я расспрашивала о нём… – ревела Лина. – А предыдущий, подполковник, меня бросил, потому что не расспрашивала…

– Вот, не везёт тебе, – с сочувствием проговорила подруга. – Спрашиваешь, не нравится. Не спрашиваешь, тоже не нравится. Что за мужики пошли?

Лина только ещё сильней расплакалась в ответ. Не то, чтобы Антон ей понравился, но получить отказ от него было очень обидно.

***

Приехал к отцу на кафедру и ждал, пока он освободится. Потом попили с ним чаю и выдвинулись в Пролетарский райком к назначенному времени.

От метро позвонил Сатчану. Когда мы подошли, он уже сидел в своей машине, поджидая нас.

Он привёз нас в какое-то учреждение, тут же недалеко, и провёл нас в здание. Там мы походили по разным кабинетам, оформляя покупку.

– По документам машина требует серьёзного ремонта после аварии, – объяснял нам Сатчан. – Не обращайте на это внимания, машина в отличном состоянии. Это чтобы меньше вопросов, в случае чего, было.

Отдали мы с отцом за машину две с половиной тысячи, а квитанцию получили на полторы. Короче, тут все не в накладе, как я вижу.

Батя на подобные мелочи внимания не обращал. Ему не терпелось увидеть свою новую ласточку. Нам выдали ключи, документы, вывели на улицу и подвели к новенькому синему «Москвичу-412». Отец был в экстазе. Глядя на него, улыбаясь, понял, что всё остальное для него не имеет значения.

Мы с ним пожали всем руки. Сатчан сел в свои «Жигули», а мы с батей сели в наш «Москвич». У отца от возбуждения дрожали руки, но он не пустил меня за руль, сел сам и потихоньку поехал в сторону Проспекта Мира. Он уже, оказывается, договорился насчёт стоянки на территории ближайшего от своего дома ГСК, и мы оставили машину в непосредственной близости от сторожки. Отец пошёл к председателю поговорить об аренде какого-нибудь бокса по моему примеру, а я поехал на электричке домой, клятвенно пообещав, что вернусь вскоре с женой обмывать покупку. Без этого обещания батя меня не отпускал.

Подходя к своему дому, заметил Малину у четвёртого подъезда и моего старого знакомого из поезда, что сейчас работал на ЗИЛе, Серёгу. Аж не поверил своим глазам.

– Серёг! Ты? – воскликнул я ещё издали.

Он привстал с лавки, вглядываясь в меня.

– Паша!

Мы обрадовались друг другу, как будто не вчера виделись последний раз, а год назад.

– Ты чего здесь? – спросил он, ошалело улыбаясь.

– Живу тут, – показал я на соседний подъезд. – А ты какими судьбами?

– Вот, товарищ у нас в коллективе агитбригады новый, – показал он на Малину. – Проставляется за знакомство. Это Роман. Роман, это Павел.

– Очень приятно, – одновременно рассмеялись мы с Малиной.

– Как ты в агитбригаду-то попал? – тут же спросил я Рому. – Ты ж не комсомолец.

– Да, за жабры взял комсорг твой, – ответил Малина. – Он, вообще, про самодеятельность говорил. А про агитбригаду ни слова… Сам, сейчас, удивляюсь.

– Вы как оформлены? – повернулся я к Серёге.

– Не знаю, никак, наверное, пока, – пожал он плечами. – У нас только одно выступление было.

– Ну, ничего, всё впереди, – похлопал я его по плечу.

– Мальчики! – вдруг выглянула из подъезда одна из девчонок, что выступала вчера с Серёгой. – Вы куда пропали?

– Парни, вас потеряли, – подмигнул я Ромке. Наверняка, и вторая подружка там же. – Давай, вливайся в коллектив, – сказал я ему на прощанье, он только улыбнулся в ответ.

Мы пожали друг другу руки, и я пошёл домой, приятно удивлённый. Надо же, как тесен мир.

***

Квартира Томилиных.

Евгения заперлась в спальне и злилась на родителей. Только что между ними произошёл настоящий скандал, в котором мать обвинила, в итоге, её, Женю.

Как только речь зашла о свадьбе, отец сразу потребовал от дочери начать учиться элементарным вещам в ведении хозяйства. Он хотел, чтобы она училась готовить, ходить по магазинам, убираться, хотя бы в своей комнате, стирать и гладить, хотя бы свои вещи.

– Хватит вам по портнихам бегать, – раздражённо опять начал сегодня отец, обращаясь к матери. – Лучше бы научила её, хотя бы, простой суп варить.

– Да, научится, успеет, – отмахнулась мать. – Свадьба единственной дочери один раз в жизни бывает.

– Опозоримся мы с этой единственной дочерью! – воскликнул ей в