Последний герой СССР - Петр Алмазный

Андрюхой посидим, поговорим, сто лет не виделись.

Я не стал настаивать, поехал в Барнаул. Звонок Сорокина застал меня на полпути к городу.

— Влад, ты сейчас территориально где? — не тратя время на приветствия, спросил он.

— Проезжаю Бураново. Через полчаса буду в городе.

— Нормально, сразу дуй в аэропорт. Будешь проезжать мимо Лисавенко, позвони — охрана присоединится. Надо встретить Алферова. Всплыли интересные обстоятельства в связи с твоей вчерашней находкой, — намекнул он.

Глава 25

Алферова я встретил и отвез в «Р. И. П.».

— У Петра интереснейшие находки, — сообщил он, впрочем, не вдаваясь в подробности.

И я прекрасно понимал, почему он не ведет серьезных разговоров в машине. Прослушать транковый канал связи сложно, машину спецы Сорокина на предмет жучков тоже проверяют — ежедневно, утром и вечером. Но все же, береженого Бог бережет.

Сорокин, встретив Алферова у ворот «Р. И. П.», тут же предупредил меня:

— Завтра в девять как штык. А сейчас догуливай свой выходной.

Я в который раз за день снова поехал по Змеиногорскому тракту. Тащиться к родителям на Сулиму смысла нет. Позвонил Вальку — прямо из машины.

— Влад… тебя мне послал Бог, — прохрипел в трубку друг.

— Видимо, Бахус? — подколол его, и только после вспомнил, что Валек гарантированно никогда не слышал о Бахусе, и уж, тем более, не читал о нем. — Что стряслось?

— У меня спектакль в четыре. Надо быть в ТЮЗе. А я вчера так набрался, что сегодня на мотоцикл взгромоздиться не могу. Какой тут ехать?

— А ножками до остановки и там на автобус не пробовал? — спросил c долей сарказма.

— Не дойду… Влад, хнёй не майся, выручай. Уволят же! — Взмолился Валек.

— Ладно, выскакивай к Змеиногорскому, подберу тебя. Я как раз мимо еду, — я свернул к обочине и остановил машину.

Валек появился минут через пять. Бледный, хотя куда уж ему быть еще бледнее, чем задумано природой? Но факт — красный загар схлынул, лицо приобрело болезненный зеленоватый оттенок. В руке бутылка с водой, к которой он то и дело прикладывался.

— Влад, у меня там делов-та на двадцать минут. Надо протолкать избушку и параллельно протопать курьими ножками. Ты меня потом до дома подвезешь? Блин, накидался вчера как дурак на поминках.

— Это точно. Сбавляй обороты, Валек. Алкоголизм — дело такое, непредсказуемое, — я рассмеялся.

Друг поморщился.

— Потише, голова трещит. Слушай, у меня дома по всему полу волосы валяются. Мать сегодня орала все утро. Говорит, что какую-то бабу наголо обрили. Ты не помнишь, че там было вообще?

Я улыбнулся.

— Да ты скальп с девушки пытался снять. Вместе с ушами. Менты еще не приходили?

— Скальп?.. — на Валька было жалко смотреть. Он позеленел еще больше, если такое вообще возможно. Глаза стали абсолютно круглыми, белые брови юркнули куда-то к волосам. — Еще ментов не хватало… — простонал он.

— Ладно, расслабься, — пожалел его, — там такая Злата была, с хвостом до задницы, так она сама себе волосы отхреначила. Ножом.

— Совсем чердак горит у девки. — Валек откинул голову на подголовник и простонал:

— Мама, роди меня обратно…

В ТЮЗе едва успели к началу представления. Помог Вальку натянуть «курьи ножки» и поставил его в избушку.

— Ты, главное, ноги по очереди переставляй, — хохотнул я.

Грех, конечно, смеяться, друг, все-таки, но не мог сдержаться.

— Воды… — просипел Валек.

Я посмотрел по сторонам. На небольшой тумбе стояла трехлитровая банка с водой, в которой скучал одинокий гладиолус. Вытащил цветок, подал банку блондину. Тот приложился к краю и жадно сделал несколько глотков. Потом поставил перед собой в избушке, на полочку и, взявшись за ручки, просипел:

— Где там эта долбаная Баба Яга?

— Я тебе покажу долбаную! — артистка в гриме, довольно неплохом, стукнула блондина по спине метлой. Она воинственно вскинула бутафорский загнутый нос с большой бородавкой на кончике, подправила съехавший горб, и, встав на ступень впереди Валька, скомандовала:

— Поехали!

Дальше пьеса пошла не по сценарию: Аленушка с братцем Иванушкой спрятались за яблонькой, Баба Яга в избушке выехала на середину сцены и высунувшись из окошка закричала:

— Дети, вы не видели сестрицу Аленушку и братца Иванушку?

Дети хором закричали «Нет!», и… в этот момент одна куриная нога запнулась о другую, избушка опасно наклонилась… Послышалось «Блин!», сказанное громким фальцетом и — на пол полилась вода. Все бы обошлось, но в тишине зала прозвенел громкий детский голосок:

— А Баба Яга описалась!

Дальше я не мог слушать, отполз глубже за кулисы и согнулся пополам в приступе смеха.

После спектакля Баба Яга, стащив с головы платок с висящими седыми паклями, лупила им Валька. Я кое-как оттащил него эту фурию, отметив, что волосы у нее натурального цвета — огненно-рыжие, некрашенные. Зеленые глаза артистки метали молнии. Девушка была яркой, но — как-то фрагментарно. Судя по звонкому голосу — молоденькая. Но — кто их артисток поймет, вдруг все еще «в образе»? Вряд ли узнаю ее без грима, но мне это и не нужно.

Выволок друга на улицу, запихал в «Волгу» и всю обратную дорогу ржал. Успокаивался, но снова приступы смеха одолевали, стоило только посмотреть на расстроенного Валька. Похоже фраза «Баба Яга описалась» станет в театре крылатым выражением.

Высадив Валька, поехал в «Р. И. П.», переночую там, в гостевой комнате. Пока ехал, думал, что смеяться приятно. Такая легкость появляется на душе, а ведь в своей прошлой жизни я совсем забыл об этом. Забыл, как можно просто радоваться, как простые вещи доставляют удовольствие, как это — жить без постоянного напряжения.

Надвигается катастрофа. Развал Союза. А простые люди этого не чувствуют. Продолжают жить своей жизнью. Водят на спектакли детей. Маются, как вот Валек, с похмелья. Садят картошку, разбивают клумбы. Занимаются тысячей мелких дел, погружены в бытовые заботы.

Почему-то пришло в голову сравнение с Титаником. Люди плывут к новой жизни, на огромном, супернадежном лайнере. Думают, впереди счастливое будущее в новой стране. А лайнер вот-вот налетит на айсберг… Причем капитан об этом знает, но все равно гонит вперед…

Ладно, все это «ложная патетика», как любит выражаться Петр.

Сорокин позвонил, когда я уже остановился у ворот нашей «конторы».

— Влад, переходим на казарменное положение. Быстро в «Р. И. П.», — приказал он.

—