Александр Маркьянов - Сожженные мосты. Часть 2

   А здесь? Та же Драганка? Она ведь не просто стрелять умеет. Она - снайпер, она и в полевые выходы ходила и людей убивала.

   Что теперь из нее получится? Что за жена, что за мать?

   - Что пригорюнился, пан коммандер?

   Сотник даже вздрогнул.

   - Да так... Кубыть привиделось чего. Мысли недобрые.

   - То плохо.

   - А откуда ты слово это знаешь - пригорюнился?

   - Богу знамо... У русских слышал.

   - Слышал, значит... Теперь послухай меня. Ты ведь служил? Карту читать умеешь?

   - То есть так.

   - Тогда вот что. Работать придется не одну ночь, потому что мы не знаем - кто когда и как пойдет. Ты сколько человек выделить можешь?

   Четный воевода подумал

   - Войков двадцать будет. Сам понимаешь, днем работать, а ночью по лесу шарахаться - не дело.

   - Не дело. А как вы шарахаетесь?

   - Так то ж не каждый день. И не такими группами. Войков десять - и добре. На ту сторону большой группой не пройти.

   - Добро. Значит формируешь две группы. По десять человек в каждой. Смотри на карте.

   Сотник развернул карту, где он уже прикинул план операции.

   - Вот лазы - где проще всего пройти через границу с той стороны. С той стороны информация неполная - если знаешь, где находятся лагеря, военные объекты - можешь нанести. Лишним точно не будет.

   Серб взял протянутый карандаш, покрутил его в пальцах, потом начал наносить по памяти расположение известных ему объектов с той стороны границы. Велехов отметил что и в самом деле служил - информация наносилась армейскими условными обозначениями, очень четко.

   - Все?

   - Все не упомнишь, пан коммандер.

   Сотник "приложился" к карте, к новой информации - чтобы прикинуть, где проще всего пересекать границу - не только проще, но и быстрее всего - от лагерей и военных объектов. Теперь таких лазов было всего одиннадцать.

   - Все мы враз не перекроем. Сил у нас хватит на один, максимум два коридора. Начнем вот с этих двух, потом пойдем дальше. План такой. Вы перекрываете два соседних коридора - но располагаетесь так, чтобы не быть обнаруженными. Ваша задача - просто оставаться незамеченными и когда пойдет группа - сообщить об этом нам - группе перехвата и группе огневой поддержки и маневра, которые будут в глубине территории. После того, как группа прошла незамеченной - ваша задача объединиться и отсечь пути к отступлению. Не скрою - опасно, тем более что приходится принимать во внимание возможность подхода подкреплений со стороны Австро-Венгрии и удара в спину с целью деблокирования попавшей в засаду группы. Но с нашей стороны - во-первых две бронемашины, причем способных работать и ночью. Во-вторых - при перестрелке время будет играть за нас и против них. Я никогда не буду предупреждать - чтобы не допустить утечки - но сам понимаешь, при перестрелке все поднимутся. Это наша земля, а не их.

   - Наша то наша... Пан коммандер, а если на арнаутов наткнемся?

   - Арнаутов?

   - Ну, контрабандистов. Их так между собой называют.

   - Мабуть так албанцев раньше называли.

   - То есть так. А теперь и эти... так друг друга называют, прижилось.

   Сотник подумал. Раскрывать сам факт засадных действий на границе не хотелось. С другой стороны - и пропускать тоже как то...

   - Ты первым работаешь - тебе и решать. Хочешь - работай, не хочешь - пропускай. Мы пропустим, но дальше сообщим о проходе, чтобы их дальше взяли. Добро?

   - Добре. То есть добре...

   - Да не совсем добре. Верней - совсем не добре. Ты как своих головорезов маскировать собираешься?

   - Камуфляж. И костюм такой... лохматый.

   - Не пойдет. У них серьезное оборудование зараз есть, коли плохо обернется - попластают всех. На позиции выходи еще днем и засветло. Машины - свои, я тебе транспорт не дам, чтобы маскировку не нарушать. Отроешь окопы, неглубокие - как получится в общем - и осторожнее с землей, не рассыпай ее, а относи в стороны. Дальше. Возьми с собой воды. Нарви травы, возьми с собой веток - на месте лучше не ломать. Сделаешь что-то типа загородок, набьешь травой и польешь водой. Так, чтобы каждый был в окопе, укрыт этой самой загородкой, с мокрой травой. И еще.. пусть каждый пленкой накроется на всякий случай.

   - Работы много... - с сомнением проговорил серб - не управимся.

   - Тогда возьми еще несколько человек - в помощь, если не управишься. Как сделаете - пусть они уходят к нам на позиции, будут в составе маневренной группы. Но сделать - надо если не хочешь, чтобы как в прошлый раз.

   Серб думал долго. Оно и понятно - за ним, в отличие от того же сотника - не натасканные на боевую работу волки. За ним - местное ополчение, которому еще здесь жить. У каждого сербского четника здесь дети жена, семья - и ему, командиру, если он потеряет своих людей, подставит их под огонь ради непонятно чего - потом жить рядом с ними, с семьями, потерявшими отцов, мужей, кормильцев. Жить рядом с немым укором в глазах, с немыми вопросами - за что, почему? Сербы - не казаки и тем более не русские, их мало и каждый - на счету. Они - все что осталось от некогда большого и сильного южнославянского народа - изгнанники с родной земли, живущие милостью на чужой. Но если ты живешь на чужой земле достаточно долго - она становится твоей, не правда ли? А не защитить родную землю - грех.

   - Добре - окончательно решил серб - командуй. С нами Бог.

   * вук - волк (сербск.)

   Дневниковые записи

   17 июня 2002 года

   Афганистан

   Интересно было бы знать - а дяде тогда так же было страшно? Или нет? Может, майор и в самом деле прав и героев не существует? Или он просто циник и уставший от войны человек?

   Плохо жить в мире где нет героев...

   Вчера у нас случилось летное происшествие - зависший над полосой Харриер рухнул на нее. Я помогал тушить огонь, потому что оказался недалеко и потому что должен был это сделать. Потом майор отругал меня - мог рвануть боекомплект, тогда бы нам всем была крышка. Но я понял, что часто майор ругается просто потому что у него плохое настроение. Ведь он сам полез, чтобы вытащить пилота.

   Кормят здесь плохо, все продукты размороженные и какие-то водянистые. Хоть это и запрещено - мы скидываемся и покупаем местные продукты, бесхитростные и свежие. Считается что они могут быть отравлены - но никто не помнит кто и когда последний раз так отравился. Майор сказал, что для местных жителей отравить врага - это бесчестие, надо его застрелить или взорвать. Видимо, и у местных есть какие-то понятия о чести.

   Национальностей здесь очень много и самых разных. Вообще Афганистан - это страна пуштунов, но здесь их не так много. Есть хазарейцы, есть таджики, есть узбеки, есть какие-то нури. Я начал зарисовывать их, пока получается плохо.

   Сегодня был мой первый боевой выход. Говорят, что дворянин не должен показывать страха - но мне так было страшно, что я едва не обделался. Нас подняли утром, раньше всех посадили в вертолет. Две группы - наведение и прикрытие. Наведение - это мы пятеро, прикрытие - взвод капрала Фрезера-Стокса. Этот взвод - на случай, если все пойдет совсем уж хренов, он должен будет находиться на некотором удалении от нас и нанести удар, если нас будут окружать.

   Утром в горах бывает ужасно холодно. Здесь вообще чудовищный климат тот, кто говори, что в метрополии отвратительный климат - должен побывать здесь. Ночью температура на камнях падает до нуля, днем же бывает за тридцать и даже за сорок. Воздух очень чистый, но нечем дышать - не хватает кислорода.

   Мы зависли над горой - черт, я смотрел на эти горы издали, а вблизи они еще более красивые. Выпрыгивая, я едва не подвернул ногу, если бы такое произошло - это был бы позор - но нет, обошлось. Потом на тросе спустили аппаратуру - она тяжелая и устаревшая, как и многое другое в британской армии. Я читал про североамериканцев, у них аппаратура наведения пусть и не такая мощная как у нас - зато она настолько легкая, что крепится на винтовке и ей может воспользоваться каждый солдат. А у нас - ее надо тащить в рюкзаке, она не терпит ударов и весит не меньше тонны под вечер.

   Мы долго шли по осыпям, по тропинкам. Здесь очень опасно, мои ангелы-хранители постоянно проверяли дорогу, нет ли мин. Потом мы поползли...

   Осыпь казалась словно живой. Одно неверное движение - и ты потревожишь камень. Один - но за ним полетит еще один, потом еще и еще. Будет настоящий обвал. А если и не обвал - то шорох даже одного потревоженного камня может привлечь внимание духов. Пуштунов - местных жителей, воинов гор. Воинов, у которых дети в качестве первой игрушки получают кинжал, и которые могут добыть мясо выстрелом из БУРа* метров с восьмисот. И ладно бы, если только БУРа - а если вон там, на склоне затаился пулеметчик, и в руках у него пулемет, который ему любезно предоставили русские, чтобы он с его помощью убил как можно больше бедных Томми? Чтобы выковырять его из-за тех валунов - потребуется миномет, а сам он может остановить продвижение роты на время, пока не кончатся патроны.