Космонавт. Том 3 - Феликс Кресс

на смеющихся ребят, на кипящую вокруг работу, на лёгкую, братскую атмосферу и ловил себя на мысли, что мне это безумно нравится. Эта курсантская жизнь, эти люди, ставшие за короткое время по-настоящему близкими. Я уже не представлял себя без этого шумного братства, без этой спайки, рождённой общим делом, трудностями и совместным досугом.

Кольцов, подобравший брошенный Алимовым «снежок», развернул его и вернул разговор в практическое русло.

— Мечты о танцах — это, конечно, сильно, — сказал он, — но надо же и номера готовить для выступления. Стихи, песни… Ребята, есть идеи?

Я призадумался. В голове само собой всплыло несколько мелодий из прошлой жизни. Одна из них показалась особенно уместной: весёлая, задорная и к тому же ставшая негласным гимном лётчиков в определённых кругах. Она была проста, запоминалась хорошо и идеально ложилась на гитарные аккорды.

Без лишних слов я встал, подошёл к углу, где были сложены музыкальные инструменты, и взял в руки гитару. Инструмент был старенький, с потёртым грифом, но я слышал её в деле, и звучала она прекрасно. Вернувшись на своё место, я уселся поудобнее, пробежался пальцами по струнам, прислушиваясь к звучанию. Подкрутил колки, добиваясь чистоты строя.

Когда инструмент был настроен, я поднял голову и окинул взглядом ребят, которые с любопытством смотрели на меня.

— У меня в загашнике есть одна песенка, — сказал я. — Думаю, подойдёт.

Кольцов, чьи глаза тут же загорелись любопытством, с энтузиазмом выпалил, подсаживаясь поближе ко мне:

— Давай, Серёга, играй! Интересно же.

Отвечать я не стал, вместо этого взял уверенный аккорд и начал играть бодрый, ритмичный проигрыш. После нескольких тактов я запел простые, но цепляющие слова, которые были невероятно популярны среди некоторых лётчиков, да и не только у них:

Кто мечтает быть пилотом,

Очень смелый видно тот,

Потому что только смелый

Сам полезет в самолёт!

Потому что только смелых

Уважает высота,

Потому что в самолёте

Всё зависит от винта!

Пока я пел и перебирал струны, я видел, как лица парней начали расплываться в улыбках. Они принялись покачивать головами в такт музыке. А когда я запел припев, несколько голосов сначала неуверенно, а потом бодрей, подхватили его. Зотов и Алимов даже начали постукивать кончиками пальцев по столу, отбивая ритм, словно играя на воображаемых барабанах.

На втором куплете Кольцов не выдержал. Он подскочил со стула, подбежал к углу с инструментами и схватил барабан с палочками. Осторожно, но метко он принялся подбирать ритм, встраиваясь в мелодию.

Схватывал он, как всегда, на лету. Я улыбнулся ему и одобрительно кивнул, продолжая играть. Андрей в ответ широко улыбнулся и увереннее забил в барабан. Веселье в комнате нарастало с каждым аккордом.

К концу песни припев уже пели хором:

От-от-от винта! От-от-от винта!

Когда затих последний аккорд и отзвучал финальный удар барабана, в аудитории на секунду воцарилась тишина, а затем её взорвал восторженный возглас Зотова. Он вскочил на ноги и зааплодировал:

— Вот это да! Песня — просто класс и про нас! Серёга, Андрей, вы обязательно должны это сыграть на концерте! Обязательно!

И тут тихоня Абакиров, обычно предпочитавший отмалчиваться, неожиданно поднял руку, привлекая наше внимание.

— Я… я могу попробовать поддержать вас на трубе. Или на тромбоне, — сказал он тихо.

Это предложение вызвало новый виток оживления. Парни наперебой начали обсуждать, как можно аранжировать песню, в каком месте вступить медным духовым, как выстроить выступление. Я с улыбкой наблюдал за этой бурной реакцией. Мне нравилась эта искренняя, мгновенная отзывчивость, с которой ребята подхватывали инициативу и начинали предлагать свои варианты. В такие моменты особенно остро чувствуешь себя частью одного целого.

Было решено немедленно приступить к репетиции с участием Абакирова. Я снова взял гитару, Кольцов занял позицию за барабаном, а Абакиров, подобрав тромбон, начал осторожно подбирать нужные ноты. Мы только начали входить в ритм, как дверь в аудиторию резко открылась.

На пороге показался дежурный по училищу. Он удивлённо посмотрел на нашу шумную компанию, скользнул взглядом по гитаре в моих руках, по барабану и тромбону, и сдержанно хмыкнул, оценивая картину. Затем его взгляд вернулся ко мне.

— Громов, — произнёс он, поправляя ремень. — Тебя Орлов вызывает. Срочно.

В аудитории моментально стихло. Все взгляды устремились на меня. Я медленно поднялся на ноги и отложил гитару в сторону. Интересно, что понадобилось Орлову в такое время, да ещё и срочно? Обычно все вызовы происходили в дневное время. Вечерний срочный вызов к офицеру попахивал чем-то неординарным.

Успокаивающе подмигнув ребятам, которые смотрели на меня с немым вопросом во взглядах, я направился к выходу, вслед за дежурным. Весёлое настроение куда-то испарилось, уступив место лёгкому напряжению.

* * *

Центральная клиническая больница Четвёртого главного управления при Министерстве здравоохранения СССР.

Стук каблучков Натальи Грачёвой разносился эхом по больничному коридору. Она шла по своим делам, погружённая в мысли о предстоящих дежурствах в праздничные дни. В руках она несла папку с новыми историями болезней, которые нужно было разнести по кабинетам. Завернув за угол, ведущий в хирургическое крыло, она замедлила шаг.

Впереди, у одной из палат, о чём-то разговаривали двое мужчин. По их позам и напряжённым спинам можно было догадаться, что беседа далека от спокойной. Один, более высокий и широкоплечий, жестикулировал, его голос, хоть и приглушённый, звучал взволнованно. Второй, пониже ростом, стоял, скрестив руки на груди. Весь его вид буквально кричал о непреклонном упрямстве.

Любопытство, естественное для любой женщины, на мгновение вспыхнуло в Наталье, но она собралась пройти мимо, решив, что дел у неё и без этого много, а беседа незнакомцев её не касается. Так она думала ровно до того момента, пока не рассмотрела профиль одного из мужчин.

В высоком мужчине она узнала отца Сергея, которого видела в училище после присяги. А потом её слуха достигли обрывки фраз, и кровь отхлынула от лица девушки. Решение созрело мгновенно.

Сменив траекторию движения, она направилась прямо к той самой палате, у которой стояли мужчины. Подойдя, она вежливо кивнула.

— Здравствуйте, — произнесла она нейтральным голосом. — Разрешите?

Мужчины поздоровались в ответ и посторонились. Не глядя на них, Наталья толкнула дверь в палату и вошла.

Оставив дверь приоткрытой примерно на сантиметр, она остановилась и осмотрелась. Внутри было пусто и прибрано — палату тщательно подготовили к приёму нового пациента. Прислонившись к стене у двери, Наталья затаила дыхание, превратившись вслух.

— Сергей, — заговорил один из мужчин. — К чему эта спешка, ещё раз