Американец. Цена Победы - Игорь Леонидович Гринчевский

class="p1">Правда, датчане не просто возмутились, они объявили войну Германии и довольно успешно отбили попытки десанта на островную часть Дании — Зеландию. Британия же потребовала от Норвегии «перестать торговать с Германией». Учитывая особые отношения норвежцев с англичанами, Алексей ничуть не удивился, узнав, что те не только моментально согласились с этим требованием, но тоже объявили войну Германии и Центральным державам.

«Чёрт!» — восхищённо и одновременно недовольно подумал Воронцов-младший. — «До чего же интересно будет почитать комментарии предка к этим событиям!»

Ничего, совещание у Хруничева вряд ли затянется, так что ночевать он будет у деда. И постарается «добить» эту тетрадку с мемуарами.

из мемуаров Воронцова-Американца

'…Тот визит в Британию заставил меня вспомнить самое начало Беломорского проекта. Когда мы внезапно вляпались в параллельное строительство дюжины ГЭС, Беломорканала и железной дороги с заводами, посёлками и городами. Честно сказать, до сих пор не понимаю, каким чудом у нас тогда всё получилось.

Но тогда я хотя бы был не один! Рядом была Натали, был тесть, от проблем «сверху» прикрывали Сандро, Ксения и Воронцовы-Дашковы. А тут… вы можете представить, чтобы миллиардер лично разбирал склоки, неизбежно возникающие в женском коллективе? А чего стоило уладить шум, возникший, когда лорд Ротшильд потерял голову от шестнадцатилетней молдованочки Стеллы? Да, он тоже нашёл свою Звёздочку. А жениться на ней он не мог, этого не приняли бы ни лондонский свет, ни его еврейская родня, пусть и по разным причинам.

Или тот случай, когда группа шальных студентов перебила почти все запасы шампанского? И это за четверть часа до банкета! Разумеется, я решил этот вопрос, но скольких нервов это мне стоило⁈

А чуть позже выяснилось, что к пятерым нашим «моделям» подкатывали пресловутые «марсиане». Сам я про них за этой суетой подзабыл, но к счастью об этом помнил Иван Владимирович, которого Артузов отрядил сопровождать меня в командировке. И не просто помнил, а сумел раздобыть имена и фото тех из них, кто был способен попасть на наши мероприятия.

Девушек этих мои «безопасники» потом аккуратно расспросили и зашли в тупик. Общих тем было крайне мало — я, Малиновский, отношение беломорцев к войне и качество обучения в Университете. При этом все пятеро девушек были студентками Университета, Женских курсов или сотрудницами лабораторий. В общем, вращались в науке.

Так бы мы и не разобрались, наверное, в их новых интересах, но пришла шифрограмма от Кирилла Бенедиктовича. Оказывается, Иоффе написал сам Резерфорд. На него вышли эти сумасшедшие, и обещали заплатить достаточно большие деньги, если он свернёт работы по «атомному проекту». Как пафосно выразился один из них, «во имя человеколюбия и будущего всего Человечества». А если он отговорит от создания атомной бомбы «своего приятеля Иоффе», сумму обещали упятерить.

К его чести, никого отговаривать великий физик не стал и пытаться, но предупредил о том, что желательно быть осторожнее.

Артузов обоснованно предположил, что если раньше «Клуб марсиан» обвинял меня просто в попытке развязать Мировую войну, то сейчас они уверились, что мне это удалось. А прослышав про атомные бомбы, его руководители решили, что именно ими я и уничтожу Человечество.

Логика, конечно, своеобразная. Если бы я был агентом марсиан, а они владели бы секретом атомного оружия, зачем потребовалась бы вся эта кутерьма с войной? И зачем вооружать землян таким эффективным оружием? Но моя работа на инопланетян, похоже, была уже принята ими за аксиому. Ну как же, они же говорили, что я развяжу Мировую войну? А что мы имеем теперь? Правильно! Значит, их догадки были верны!

Увы, переубедить подобных людей почти невозможно, поэтому нам оставалось только усилить охрану. Ставки возросли, и я не удивлюсь, если теперь они организуют теракт против меня, моей семьи или Иоффе с Богдановым.

И ведь всё это — «только присказка, не сказка!»

Самым трудным было включить наш Иркутский алюминиевый в листинг Лондонских бирж. Именно бирж, во множественном числе. Акции — на фондовую, а уж только потом — сам металл на LME[2]. Зачем? Это действительно странно, учитывая, что большую часть металла мы напрямую законтрактовали совместным российско-японским предприятиям, расположенным на русском Дальнем Востоке, в Корее, на Тайване и в самой Японии, да ещё и по фиксированной цене. Уже даже был согласован кредит под залог этих поставок. Но потом японцы упёрлись — либо вы включаете комбинат в листинг поставщиков на LME, либо сделки не будет.

Похоже, они сами перекредитовали эту сделку в банках Лондона. Возможно даже, что у Ротшильдов. Вот и пришлось мне второпях выполнять сложнейший квест.

И посреди всего этого сумасшедшего дома посыльный от барона Ротшильда вдруг принёс мне конверт с приглашением на неофициальный визит к Георгу V, Королю Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии. Ага, так просто, чаю попить позвали!

А костюм новый пошить? А подарок найти? А этикету подучиться? Так что в те две ночи я спал часа по два-три, стараясь всё это успеть. И подарок на ходу придумал, вывернулся. Уникальный и драгоценный, какие и надо дарить монархам!

Доля в платиновом месторождении Ватерберг. Насколько я сам понял пояснения геологов, обычно платина и металлы платиновой группы встречались либо в россыпях, либо в виде примесей к иным металлам. И вдруг нашли её гидротермальное месторождение. Ничего подобного не знали до того и не нашли до сих пор[3]. Причем содержание металла очень высокое, до пяти килограмм на тонну руды. И не мелкие зёрна, а довольно крупные самородки.

Вот пять процентов акций Ватерберга я британскому монарху и подарил. И килограммовый самородок.

А взамен удостоился горячей монаршей благодарности за то, что разрешил доходы патентных выплат, получаемых в Германии, использовать на облегчение участи военнопленных. Ну да, после небольшого обсуждения с Николаем II и Столыпиным мы разрешили BASF использовать наши патенты на сульфадиметоксин и средство от туберкулёза. Разумеется, немцы отказались делать выплаты по ним в воюющую с ними страну. Но мы предложили отдавать их в распоряжение Международного Красного Креста. Первоначально — для заботы о российских пленных. Но суммы росли, и «излишки» мы направили на заботу обо всех раненых и увечных из числа военнопленных, вне зависимости от страны происхождения.

Вот за это мне и было сказано спасибо. Сначала я только чертыхнулся про себя. Дескать, могли бы хоть на орденок расщедриться. Но на буквально на следующий день внезапно сдвинулось с мёртвой точки застрявшее было включение нашего завода в листинг. И тогда я пересмотрел свою оценку. Похоже, именно монаршее «спасибо» позволило нам в итоге получить от японцев