Ошибка комиссара - Евгений Васильевич Шалашов

рублей! — торжественно заявил представитель райисполкома. — Бешеные деньги по тем временам.

— Ну да, на двадцать рублей корову можно было купить, — присоединился к нему один из копарей.

У нас с Татьяной Ивановной было иное мнение. Но я ничего говорить не стал, предоставив слово специалисту.

— Клад закопали не раньше семнадцатого года, — объявила директор музея. Подумав, добавила. — Скорее всего, это было в восемнадцатом году. Революция уже свершилась, гражданская война началась. Деньги уже обесцениваться стали.

Вот теперь и я решил внести свои «шесть копеек».

— Я читал, что в восемнадцатом году простой красноармеец получал жалованье триста рублей в месяц, а у товарища Ленина должностной оклад составлял восемьсот рублей, — сообщил я. — А цены были — буханка хлеба стоила пятьдесят рублей, а полкило мяса — все сто.

— И закапывали, скорее всего зимой, — предположил кто-то из мужиков-копарей. — Если бы весной или летом, то поглубже бы закопали. А так, в мерзлую землю сунули.

— А кто закапывал-то? — хмыкнул Иван Федорович. — Ладно бы еще золото да серебро, а бумажки-то на хрена нужны?

— Так кто его знает? — пожал плечами товарищ из райкома. — Может, кто-то из местных кулаков, которые ожидали, что царская власть вернется?

— А что у нас было зимой восемнадцатого? — нахмурила чело директор музея.

Я знал, что Татьяна Ивановна по образованию искусствовед, а не историк, поэтому пришел к ней на помощь.

— Крестьянское восстание здесь было, — сообщил я, проявив незаурядное знание истории края.

— Точно! — хлопнула себя по лбу директор музея. — У нас же в фондах хранятся воспоминания тех, кто восстание подавлял.

— У меня родного дядьку расстреляли, ни за что, ни про что, — глухо сказала председатель сельсовета. — Мол, поддерживал восставших.

К счастью, никто из присутствующих не стал говорить, что у нас за просто так никого не расстреливали, и разговор о восстании потух сам собой.

Что я помнил про Шекснинское восстание? Только то, что прочитал некогда в краеведческих сборниках моего «прошлобудущего». Но после таких чтений много ли остается в памяти? А в нынешних книгах (читал как-то материалы по истории края) и того меньше.

Итак, осенью-зимой 1918 года по территории Советской России прокатилась волна крестьянских восстаний, связанная и с началом гражданской войны вообще и с проведением продразверстки в частности.

Череповецкая губерния (да, была такая с 1918 по 1927 годы) не стала в этом отношении исключением. Имеются данные о стихийном характере восстания — дескать, жители села Чуровское, недовольные мобилизацией в Красную армию крестьянских коней, убили представителей губвоенкомата, а потом дружно ринулись отвоевывать у большевиков станцию Шексна. К ним присоединились жители окрестных сел. Яганово, кстати, считалось одним из центров восстания.

Данные о численности восставших разнятся — от пятисот человек до тысячи. Впрочем, ничего удивительного. Точного подсчета не вел никто. После самого восстания большинство участников разбежалось по домам, а ловить их не было ни сил, ни средств.

Ход восстания более-менее ясен. Повстанцы, разоружив особый отряд железнодорожной охраны, захватили мост через реку Шексну, а заодно повалив телефонные и телеграфные столбы, прервали связь между Вологдой и Петроградом. Но к большой удаче местный телеграфист успел-таки «отбить» тревожную телеграмму в Москву.

Основную роль в подавлении восстания сыграл Череповец, создавший специальный отряд во главе с губернским военным комиссаром Королевым. Кроме того, из Вологды и Петрограда подтянулись два бронепоезда.

Восставшие имели на вооружении винтовки, а еще несколько пулеметов и два орудия, поэтому бой был, хотя и скоротечным, но жарким.

Не исключено, что все продлилось бы дольше, потому что и с той, и с другой стороны сражались люди, имеющие опыт Первой мировой войны, но у восставших не было той сплоченности, какая должна быть во время боевых действий, поэтому в течении ночи повстанцы были рассеяны, а мост возвращен под контроль действующей власти.

Итак, восстание, вроде бы, было стихийным, но кое-какие вопросы остались.

Почему, например, следовало брать мост? Почему не пойти на Череповец, не перебить местную власть и не объявить, что губерния перешла под контроль нового правительства, каких-нибудь «серо-буро-малиновых»?

Как выяснилось, восставшие имели руководство, состоящее из бывших офицеров. И эти руководители не были избраны на каком-нибудь митинге, а появились в самом начале восстания. И они примерно месяца за два до начала восстания вели в селах провокационные разговоры и отыскивали недовольных. А этих, после продразверстки и всего прочего, хватало. Офицеры обещали, что скоро с севера придет белая армия, выгонит большевиков и отдаст власть настоящим Советам. Земля же останется крестьянам. И зерно никто отбирать не станет. Конечно же, налоги платить придется, но немного. И кто узнает, сколько пудов ты продал, а со скольких заплатил? Надо немножечко подождать, когда начнется наступление, тогда и грянуть — идти на Шексну, захватить мост и удерживать его до тех пор, пока не подвезут динамит.

Динамит, кстати, позже был обнаружен в двух вагонах, стоящих на запасном пути.

Вот здесь пазлы начинают складываться. Уничтожить мост нужно было для того, чтобы Петроград не смог отправить подкрепление в Вологду, а из нее на север, где как раз планировалось крупное наступление армии генерала Миллера, при поддержке так называемого «экспедиционного корпуса» американцев, англичан и прочей сволочи, что влезла в наши внутренние дела.

Наступление началось в середине декабря, уже после подавления восстания. А ведь были еще и другие попытки сорвать отправку подкрепления на север. В том же Ярославле планировалось подорвать мосты, чтобы сорвать переброску техники из Москвы. А что бы могло произойти, если бы планы восставших удались? Вполне возможно, что в этом случае Миллер смог бы дойти до Вологды, а армия Колчака — выйти к Вятке. Вот тогда они могли бы объединить свои силы. И что дальше? А дальше Красная Армия теряет весь Европейский Север, возникает угроза наступления белой армии на Москву.

То, что выступление повстанцев в Череповецкой губернии началось раньше запланированного — чистая случайность. И так в истории тоже бывало и, не один раз. Вот, не срослось.

Еще одним доказательством тщательно спланированного восстания является факт, который может кому-то показаться несущественным. А так ли это?

Среди крестьянских телег, на которых восставшие мужики добирались до станции, сотрудники Череповецкого ЧК обнаружили повозки, где находились сундуки с красными крестами, в которых были сложены рулоны с бинтами — и самодельные, и фабричного производства. Еще там же отыскались бутыли с лекарствами — йодом и зеленкой. Во время стихийных выступлений