Владимир Поселягин - Коммандос

За сорок минут мы добрались до нужного лесного массива, но садиться на поляну у базы, где уже произошло две авиакатастрофы, я даже не подумал. Меня тут не было довольно продолжительное время, и базу могли обнаружить, вряд ли меня там ждали, сколько времени прошло, но вот заминировать могли, и рисковать я не хотел, поэтому полетел на другую поляну. Она находилась в четырех километрах от базы и была мала, но для «Шторьха» в самый раз. Я ее разведал и очистил еще перед отлетом, за пару дней до того, как с егерями схлестнулся.

Сделав пару кругов над полянкой, осветил ее прожектором и пошел на посадку. Еще на подлете, километров за двадцать до леса, я перешел на самый тихий режим полета и фактически крался к лесу. Как я уже говорил, мне не нужно было, чтобы обо мне знали. Может, кто слышал стрекотание в небе, но надеюсь, нехороших последствий для меня не будет.

Посадка прошла штатно, потрясло слегка, несмотря на то что все ямы я на поляне засыпал, но места хватило, и тормоза сработали штатно, так что не врезался в деревья на опушке, а развернул самолет и заглушил мотор. Быстро покинув салон самолета и положив руку на закрытую кобуру, я прислушался, пока Смелый обнюхивал все вокруг и пытался найти звуки, чуждые лесу. Минут двадцать простоял, слушая лес, и никаких посторонних звуков, кроме потрескивания остывающего движка и фырканья Смелого, который что-то нашел на краю поляны, не услышал.

— Тихо, — пробормотал я и, вернувшись к салону самолета, достал веревку и блоки. Красота, и чего я раньше ими не пользовался, все сам корячился, перекатывая самолет? А тут проблем нет.

Закатив хвост под деревья, лишь крылья не давали отогнать дальше, я топориком нарубил ветвей и замаскировал машину. В темноте не думаю, что это качественно получится, но утром поправлю. Закончив с маскировкой и организацией лагеря, так же плащ бросил на землю, сверху одеяло, и направился к Смелому, что-то он подозрительно затих на другом краю поляны. Подойдя, я осветил его и крупную тушу животного. А я еще думал, мне показался легкий запах тлена, но нет, не показался, отсюда он шел.

— А ну, брысь, ты что, любитель тухлятины? — отогнал я щенка, но тот все равно принюхивался, видимо запах ему нравился. Осмотрев тушу кабана, секач матерый был, с густой гривой от головы до спины, я осветил пулевые пробоины на его шкуре и неумело отделенную заднюю часть.

— Не дай бог так оголодать, — пробормотал я. — Это же старый кабан, его мясо, сколько ни вари, не разжуешь, подметка мягче будет.

Осветив землю вокруг, я после десятиминутных поисков нашел сперва одну гильзу, потом вторую, а также в одном месте был найден отчетливый след левой подошвы сапога.

— Так, что мы имеем, — присев у туши, стал я вслух делать предположения. — Примерно три дня назад неизвестный из «ТТ» с тридцати метров четырьмя выстрелами поразил кабана, дважды промахнувшись. Четыре гильзы на листве, два пулевых ранения у кабана, одно в сердце, но это уже везение, касательное на спине и одно в молоко. Явно неумело отделил заднюю часть, как раз сколько один унесет, и ушел в неизвестном направлении, оставив глубокий след явно от советского сапога. Подметка явно наша, причем, похоже, свежая. Забрал, сколько смог, и не вернулся. Он или один, или группа ушла дальше. Вывод? На сбитых летчиков дальнебомбардировочной авиации мне просто везет… Смелый, за мной. За мной, я сказал!

Нехотя пес последовал за мной, постоянно оглядываясь, он просто не мог понять, как можно бросить столько мяса. Но потом смирился и с опущенной головой, грустный, последовал к лагерю, улегся на собранную мной подстилку из листвы, отвернулся и обиженно со мной не общался. Я же расстелил под крылом плащ и одеяло и буквально через десять минут уже спал спокойным молодецким сном, не обращая внимания на недовольное ворчание щенка.

Утром, позанимавшись зарядкой, окатился водой из канистры, вскипятил чаю в чайнике, наделав бутербродов, банально тушенки с галетами, Смелому опять рыбные консервы достались, но он не возражал, любил их, и мы после плотного завтрака направились к кабану. В руке я нес туристическую лопатку. Не знаю, сколько мне тут еще быть, но нужно тушу прикопать, чтобы хищники не набежали, и так Смелый полночи всякую мелкую животность гонял, тушу он явно считал своей собственностью.

Закапывание кабана у меня заняло часа полтора, но все же веревкой уволок его к яме и скинул, отрезав часть веревки. Развязывать пропитавшийся трупным ядом узел мне не хотелось. А потом просто засыпал и утрамбовал, пока щенок с беспокойством бегал вокруг меня, наблюдая за этим. Такой подлости от меня он не ждал. Закончив с этим довольно важным делом, я проверил, как маскировка самолета. Поправил ее в некоторых места, после чего подхватил рюкзак с личными вещами и побежал в лес в сторону основной базы. Смелый на свист не реагировал, а крутился у ямы и пытался копать. Плюнув, я побежал дальше. По следу он ходить умеет, найдет.

Не догнал. Когда я обследовал всю базу и убедился, что за зиму тут так никого и не было, дал еще несколько кругов вокруг и только потом, сняв растяжки и мины, открыл все три входа в землянки. Как я и думал, вода от снега попала внутрь, правда в одну только землянку, и там было сыро. Ничего, за недельку все просохнет. Вооружившись МП-40 и повесив чехлы с только что набитыми магазинами к нему, я побежал обратно, разведка проведена. Вернувшись, я обнаружил только зад Смелого, что торчал из вырытой им норы, да мотающийся туда-сюда хвост. Похоже, он все еще копал.

— Однако какой упрямый, — хмыкнул я, пересекая на бегу поляну и приближаясь к самолету. — Такой же хомяк, как и я, что мое, то мое.

После некоторых раздумий я решил не перегонять машину, а оставить ее тут. Маскировочная сеть есть, две штуки снял, когда «Юнкерс» угонял для летчиков и группы капитана Середы. Замаскирую так, что никто его не найдет. Мимо будут проходить и ничего не поймут. Но это позже, сначала нужно вещи перетаскать на базу. Жить пока я собирался в палатке, уже вытащил ее из схрона и расстелил под солнцем, чтобы просохла, а то слегка влажной была, а землянки пускай сохнут. То есть одна сохнет, две других нормальные, но проветрить их не мешает.

Подхватив лопату, я направился к захоронению. Шлепнул по заднице Смелого, выгоняя его из норы — на полметра уже заглубился, уже скоро туша должна быть. Я отогнал его и снова закопал яму. В этот раз накидав внутрь кореньев и мелких камешков — замучается теперь откапывать. Да еще поскакал на захоронении туши так, что неплохо утрамбовал. Понятое дело, все равно откопают, но я использовал спецсредство и щедро осыпал порошком захоронение. Это помогло, Смелый больше не подходил, в первый раз расчихался, и все, ему хватило.

Забрав остальные вещи, я снова побежал на базу. Весь световой день ушел на организацию лагеря, потом ночевка, следующий день я бегал по схронам и доставлял к самолету канистры с топливом, сливая горючее в баки, машина должна быть готова к немедленному взлету. Также канистры установил и в салоне машины. Их количества мне хватало с двумя посадками на дозаправку до Швейцарии, теперь не потребуется искать по пути топливо. Более того, провел частичную консервацию некоторых узлов, а одну запчасть так вообще снял и прикопал в стороне. Мало ли кто найдет машину и попытается у меня ее угнать, летуны, я смотрю, тут толпами ходят. Парни такие, только зазевайся, и все из-под носа уведут. Интересно, где тот, что кабана завалил? Поискать его можно, но бесперспективно, его уже, вполне возможно, и в лесу-то нет.

После того как с маскировкой самолета было закончено, я окончательно перебрался на базу и стал готовиться к рейду по Украине. Первым делом мне нужно разобраться с егерями. Соответственно, требуется провести акцию по уничтожению банды нацио налистов, оставив автограф, и вывести егерей в такое место, чтобы они последовали за мной, где мне удобно устроить засаду. Зря, что ли, я у себя в гараже кустарным способом делал корпуса «монок»? Только взрыватели мне не нужны, у немцев на аэродроме пару ящиков прихватил. На том же «Юнкерсе» диверсанты летали, а для них там много что на складе заготовили, я не поленился пробежаться и прихватил часть спецвооружения. Вот сейчас и заполнял корпуса мин взрывчаткой, у меня было четыре ящика с тротилом, и еще тротиловые шашки в двух ящиках. А сорок корпусов «монок» весили все вместе чуть больше двадцати кило, но я все равно доставил их на базу, несмотря на ту неудачную посадку на острове.

Сутки мне потребовались, чтобы сделать мины, поражающие элементы я использовал из подшипников, мешок целый привез в тридцать семь кило, именно корпуса мин и подшипники и заняли всю свободную взлетную массу, так что летел я на пределе, тяжеловато, но долетел.

На следующий день, нагрузившись вязанками мин и рюкзаком, из оружия были только автомат и пистолет, после чего направился тяжелой походкой в сторону выхода из леса. Мне требовалось транспортное средство, и я собирался его добыть. По пути я сделал небольшой крюк, решив посмотреть место боя с двумя егерями-братьями. К моему удивлению, их полуразложившиеся тела были на месте, видимо товарищи их так и не нашли.