Шатун: Шаг в неизвестность. Казачий князь - Эльхан Аскеров

было прям возле церкви повесить? – с таким же ироничным сомнением уточнил Руслан.

– Вот все бы вам, казакам, силой да оружием решать, – пожурил приятеля Михаил. – А как же подумать? Душевный разговор с людьми провести?

– Душевный, говоришь? Это можно. Пару раз сапогом в морду, и можно спрашивать, – продолжал мрачно шутить Шатун.

– Ну, можно, конечно, и так, но лучше первым делом просто пообещать прирезать, – в тон ему отозвался майор. – А если серьезно, то я завтра сам их как следует допрошу. Уж поверь, допрошу так, что они мне все выложат. Мне и самому вся эта история очень не нравится. Да и проверка эта дурная какая-то. Кроме подполковника, с нами вообще никто не разговаривал. И это они нас так проверяют?

– Мне тоже это показалось странным, – кивнул Руслан. – А что с последним фигурантом? Его все еще водят?

– А как же. Словно козла на веревочке. Мне его каждый шаг докладывают. И знаешь, что самое интересное?

– Дай угадаю, – усмехнулся Руслан. – Господин австриец имел беседу с кем-то из наших проверяющих?

– Не интересно с тобой, – делано огорчился Михаил. – Наперед все знаешь.

– И что у нас по господину из комиссии имеется?

– Пока ничего. Но депешу генералу я уже отправил. Лично в руки. Думаю, через пару недель будем знать все необходимое.

– Господи, когда уже нормальный телеграф изобретут, – мученически вздохнул Руслан. – Про телефон я даже не вспоминаю.

– Руслан, – осуждающе произнес граф. – Я же просил тебя.

– Уймись, Миша. Подобные работы уже ведутся, насколько я помню. Так что, еще немного, и это изобретение начнет внедряться повсеместно.

– А тебе откуда об этом может быть известно? – не унимался майор.

– Газеты читаю. И журналы тоже, – ехидно отозвался Шатун. – Миша, я еще не сошел с ума, чтобы говорить о подобных вещах с посторонними. Но ты-то обо мне знаешь все, и даже больше. Так что уймись. И постарайся понять одну простую вещь. Я не могу постоянно контролировать каждый свой шаг. Иногда мне нужно просто расслабиться и начать говорить с кем-то так, как я привык. В противном случае это может плохо закончиться. Это как с пружиной. Будешь держать ее постоянно сжатой, в нужный момент она просто сломается или не станет работать.

– Примерно так я и думал, – вздохнул в ответ Рязанов. – Ладно, мели, Емеля.

– Уже смолол, – отмахнулся Руслан. – Пошли собираться. Сегодня вечером будем кутить. А если повезет, еще и морду кому-нибудь набьем.

– Что, прям в ресторане? – делано изумился граф.

– А помнишь, как мы купца в чувство приводили?

– Это когда они с цыганами гуляли?

– Ага.

– М-да, и не поспоришь, – рассмеялся граф.

Не спеша собравшись, они уселись в коляску и покатили к дому Вяземских. Катерина уже ждала их во всеоружии. Сообщив полковнику, что уезжает, она легко вспорхнула в коляску, и кучер ловко щелкнул бичом.

В ресторане уже все было готово. Усевшись за дальний от сцены столик, вся троица не спеша принялась дегустировать поданные закуски. Убедившись, что готовить тут не разучились, Руслан жестом подозвал официанта и приказал подать кахетинского вина.

– А почему не французского или испанского? – тут же спросила девушка.

– Французское – кислятина. А хорошего испанского тут не найти. Так что доверься моему вкусу и поверь, что доброе кахетинское вино французскому ничем не уступит. Особенно если его не на продажу, а для себя делали.

– А разве есть разница? – усомнилась Катерина.

– Имеется, – решительно кивнул Руслан. – На продажу его много надо. Вот и пускаются люди на всякие ухищрения. А для себя делают от души. Потому и качество у него доброе.

– И тут наука, – удивленно покачала Катерина головой.

* * *

Вечер шел к окончанию, и вся троица от души веселилась, когда Рязанов вдруг подобрался, словно перед прыжком, и, улучив момент, тихо сообщил приятелю:

– У тебя за спиной пятеро из комиссии. Уже серьезно пьяны и, похоже, одному из них твоя Катя крепко понравилась.

– Ну, пусть попробует, – хищно усмехнулся Руслан, пригубив бокал с вином.

– Руслан, в данной ситуации дуэль просто недопустима, – быстро напомнил майор.

– А не будет никакой дуэли. Будет обычная кабацкая драка. А уж за последствия мы не отвечаем. Напомню, что офицер не только стрелять или рубить должен уметь, а еще и врукопашную биться. Тем более что мы их вообще не видим и внимания не обращаем.

– Только бога ради, не зашиби никого, – вздохнув, попросил граф.

– А вот это уж как получится, – зло оскалился Шатун и тут же добавил: – все, Катюшка бежит.

Девушка, вернувшись из дамской комнаты, уселась на свое место и, задорно блестя глазами, попросила:

– Миша, расскажите еще что-нибудь. У вас это так интересно получается.

Граф и вправду был великолепным рассказчиком, знавшим кучу всяких анекдотов и забавных историй. К тому же он был еще и галантным кавалером, умудрявшимся держаться так, что Руслан совершенно не чувствовал себя забытым или оскорбленным. Более того, у парня появилась очередная возможность сравнить старое воспитание и воспитание в будущем. Граф, по просьбе девушки, уже завел было очередной рассказ, про пехотного подпоручика, когда рядом со столом, чуть покачиваясь, появился ротмистр и, протянув Катерине руку, развязно произнес:

– Пойдем, красавица, потанцуем.

– Я не танцую с пьяными, сударь, – холодно отозвалась девушка, одарив пьяного офицера презрительным взглядом.

– Не ломайся, я же тебе денег заплачу, – ляпнул ротмистр, пытаясь схватить ее за руку.

Катерина невольно отшатнулась от протянутой лапы, но тут ладонь Шатуна перехватила кисть пьяного и, одним движением вывернув ее в обратную сторону, потащила в сторону от стола. Поднимаясь, Руслан поставил ротмистра так, чтобы у него за спиной оказался столик его собутыльников, и, левой рукой ухватив его за горло, прошипел, напрягая руку и медленно вздергивая противника в воздух:

– Сказано тебе, пьянь, что девушка не танцует. Так проваливай к черту, шваль.

Хрипя и задыхаясь, ротмистр попытался ослабить хватку парня, но Руслан не стал дожидаться окончания этого действа. Чуть качнувшись всем корпусом, он отвел противника в сторону, под правую руку и резко, от пояса ударил. Что называется, по всем правилам. От бедра. Отлетев на свой собственный столик, ротмистр опрокинул его и, перевалившись на другую сторону, замер, раскинув в стороны конечности.

– Как вы смеете?! – взвизгнул раскрасневшийся от выпитого поручик, замерший на своем стуле с рюмкой в одной руке, вилкой в другой и салфеткой на шее.

– Как видите, смею, – презрительно фыркнул Шатун. – А надо будет, так могу и повторить.

– Вы посмели ударить офицера! – завизжал поручик, словно не замечая, что перед ним стоит человек с погонами штабс-капитана на плечах.

– А он посмел оскорбить мою невесту.