Помещик 2 - Михаил Шерр

Перед самым постом он расширил свою лавки основательно подготовился к ней.

За время своих временных трудностей Савва не потерял нужные контакты с поставщиками рыбы. Анна выступила его поручителем и ему удалось заключить очень выгоднейшие контракты, которые позволяют ему теперь торговать держа цены на копейку или две ниже других.

В итоге у Саввы доходность торговли даже выросла.

Парадоксальным образом выросла доходность нашего ресторана, а вот отдача от трактира уменьшилась и значительно.

По мнению Вильяма главным фактором были не постные изменения в меню, а появление некоторой аскезы. Тише и скромнее стали цыгане, они поют в основном спокойные и даже печальные городские романсы, нет купеческих загулов и они сами частенько осаживают публику за чрезмерные гуляния.

В ресторане публика тоже ведет себя тише и скромнее, но гостей меньше не становится. Только каждый вечер среди посетителей обязательно кто-то из калужских священников.

Батюшки по очереди скромно сидят на отдельным столиком. Блюда у них строго постные и они молча наблюдают за происходящим в зале.

Каждый вечер не пустуют отдельные кабинеты, их снимают те, кто не желает себя особо ограничивать постными временами.

На второй день работы ресторана двое заезжих молодых гвардецев сняли отдельный номер и привели с собой местных куртизанок.

В какой-то момент молодые люди захотели послушать сестер в общем зале вместе со своими дамами. Кузьма проявил бдительность и оперативно призвав швейцаров помешал молодым офицерам.

Разгорающийся скандал быстро потушил жандармский подполковник ужинавший в ресторане.

Господа гвардейцы имели бледнейший вид выслушивая его лекцию о чести дворянина и офицера и мало того им пришлось еще и извиняться перед Вильямом как управляющим, а самое главное перед нашим метрдотелем, простым крепостным мужиком.

Во избежания подобных инцидентов полицейский чин стал дежурить не только перед трактиром, но и в самом ресторане.

Время неуклонно бежало и когда до Рождества оставался ровно месяц Анна утром во время завтрака как-то сказала мне:

— Саша, если в ближайшие два-три дня из Лондона не будет ни каких известий, я предлагаю начать поиски денег.

Я поставил чашку чая, который пил в эту минуту и достал свою записную книжку.

— Мне вчера не спалось и когда ты заснула, я немного поработал и подвел промежуточный итог.

Немного это конечно очень скромно сказано, Анне с вечера не здоровилось и Пелагея напоила её какими-то своими хитрыми травами, а я полночи просидел без сна.

Промежуточные итоги были не такими уж и плохими. Своих средств конечно не хватает.

Но я, во-первых, уже уверен, что их заём совсем не проблема, а во-вторых, не катастрофа если недостающую сумму просто даст Анна. Ей занять её еще проще чем мне.

— И сколько нам не будет хватать? — спросила Анна.

— Ровно половины.

— Сашенька, давай ты не будешь обижаться и спорить со мной. Будет лучше и проще если эти деньги займу я. Для серьезных людей с деньгами ты, не обижайся, никто, почти пустое место. Тебе конечно удастся занять эти деньги, я в этом не сомневаюсь ни на минутку. Но они зададут тебе кучу неприятных вопросов, отвечать на многие из них может оказаться даже унизительным. Поэтому, пожалуйста, сделаем как я тебя прошу.

Анна иногда когда о чем-то просила, то как-то очень смешно надувала свои прекрасные губки и становилась совершенно беззащитным ребенком. Спорить и отказывать ей в такие минуты я был совершенно не способен и тут же соглашался.

Вот и сейчас я сразу же согласился, правда не примянул поцеловать её.

— Хорошо, Анечка. Если ответа не будет еще три дня, мы поступим как ты сочтешь нужным.

Но занимать ничего не пришлось.

Дело шло к полдню двадцать седьмого ноября. Мы были в Сосновке и только что пришли с коровника, где с самого утра была приемка только что сложенной новой печки.

Пару дней назад была закончена реконструкция коровника и теперь есть теплое родильное отделение. Телится зимой коровы будут в тепле и первое время с маленькими будут находиться в нем.

Мне все понравилось и я был очень доволен. На улице было уже по настоящему по зимнему холодно и идя по морозу я размечтался о стопочке наливки и чего-нибудь теплого и вкусного.

Мы с мороза почти побежали в столовую, где нас уже ждал накрытый стол, как раздался непонятный шум и какие-то радостные возгласы.

В столовую быстрым шагом зашел, вернее даже сказать, забежал Андрей:

— Степан и… — кто и мы Анной и без его слов увидели за его спиной.

Я пулей выскочил из-за стола.

— Ко мне в кабинет.

Наши посланцы вернулись не одни. С ними было два молчаливых и очень серьезных господина.

Но когда мы оказались в кабинете, тот что по моложе весело и широко заулыбался.

— Рад вас видеть, Анна Андеевна, в добром здравии. А вы, сударь, — он повернулся с поклоном ко мне, — полагаю господин Нестеров Александр Георгиевич, калужский дворянин и жених Анны Андреевны.

— Вы не ошиблись, сударь, — ответил я. — с кем имею честь?

— Я компаньон и друг дяди Анны Андреевны. Он получил ваше письмо и поручил мне выполнить вашу просьбу. Вы надеюсь понимаете, что речь идет о достаточно крупной сумме денег, чтобы их просто так возить по Европе. Поэтому в Россию приехал я.

«Индийский набоб» решил своей любимой племяннице сделать небольшой рождественский подарок к её бракосочетанию будущему в следующем году: двести пятьдесят тысяч рублей серебром.

Сумма действительно огромная. Это на самом деле почти бешеные деньги. И тем более, что Анна просила сохранить это в секрете.

Поэтому для передаче этих денег с нашими камердинерами в Россию поехало двое вернейших слуг «индийского набоба». Один из них русский матрос спасшийся когда-то вместе с ним. Другой самый настоящий индус.

Двести тысяч рублей серебром это что-то в районе тридцати пяти тысяч фунтов стерлингов. Деньги были привезены а Россию естественно не в виде серебрянных или золотых монет и не банкнотами банка Англии, а в виде письма к главному придворному банкиру России: барону Людвигу фон Штиглицу.

Барон непосредственно в Москве не работает, у него только петербургская контора, которая обслуживает императорскую фамилию, само государство Российское и очень богатых русских дворян. Он имеет естественно обширные связи и деловые интересы в Европе и конечно в Англии.

Ему несложно провести по поручению одного из своих клиентов некоторые финансовые операции в Первопрестольной и Московская контора Государственного коммерческого банка охотно берется выполнить его поручение.

В тот