Вармастер. Боярская стража. Книга II - Сергей Извольский

действительно так важен, или это субъективно-эмоциональная переоценка?

— Каждому свое.

— То есть проверку можно провести только эмпирическим методом.

— Именно так.

— Если что, я именно на это тебе и намекаю всем своим видом вот уже несколько минут.

Несмотря на внешнюю уверенность слов и действий, яркий румянец выдавал смущение девушки.

— Я прекрасно все понял. Но есть нюанс — даже учитывая свободу нравов боярского сословия, еще я прекрасно понимаю, что за такие эксперименты государь-император мне голову отрубит и на кол посадит. Как я тогда мир буду спасать?

— Но ты же уже согласился на мне жениться?

— Хм. Аргумент.

На следующее утро, кстати, я чувствовал себя вполне обычным человеком, со вполне обычными эмоциями. И это не было чувство «влюбленности во всех девчонок нашего двора», о котором я говорил Варваре, это было конкретное чувство зарождающейся привязанности к Марии.

Обелиск, взрывом которого меня ошарашило, вернув ненадолго в привычное человеческое состояния, был накопителем стихийной энергии воды. Как и Мария — выжигающие чувства и эмоции пожар в душе у меня словно притушило.

Другое дело, что к обеду уже все прошло. Но постепенно, эмпирическим методом стало понятно, что Мария приглушает сжигающий меня огонь. Я продолжал качаться на качелях от полного безразличия, до эмоций Маугли весной, когда ему хотелось плакать и смеяться. Подобное состояние — нормальное для обычного влюбленного человека, до этого у меня было только тогда, когда на меня воздействовала убийственная доза магии нифм, еще и приправленная афродизиаком.

День шел за днем и сосредоточившись на тренировках, я старался не думать о том, что в ближайшем будущем мне нужно будет делать сложный выбор. Ради которого, полагаю, меня и вытащило сюда из совсем другого пространства времени.

Глава 18

Тридцать четыре команды, тридцать четыре яхты качаются на высоких волнах.

Вроде совсем недавно мы только летели в Австралию, а уже сейчас вновь на другой стороне света, прибыли на игры в Европу. Самые разные флаги трепещут на ветру — Великобритания, Франция, Российская империя, Австрийская империя, Италия, Скандинавская уния, Османская империя, САСШ, Япония, Империя Цин.

Невероятные ощущения. Это не первая моя парусная гонка, я ведь в прошлой жизни был мастером парусного спорта. Но тогда, находясь в экипаже яхты просто для количества, я воспринимал происходящее больше как прикол, то и дело по команде просто переходя с борта на борт. Ветер во время тех единственных до этого момента моих соревнований был слабым, заставляя команды яхт учитывать каждую мелочь, чтобы выигрывать за счет техники и тактики. Сейчас же задувало так, что действовать еще до начала гонки приходилось на пределе сил. Мы даже до старта дошли с большими проблемами, а кто-то и вовсе не добрался — две яхты выбыло из гонки до ее начала.

Ветер дул со стороны Коринфа и через всю бухту нагнал высоких волн, то и дело срывая пену с белых барашков. Паруса хлопают звуками выстрелов, гик — подвижная держащая снизу большой парус балка, перпендикулярно скрепленная с мачтой, при перемене курса летает над головой стремительно. Попадись ему на пути, не успев пригнуться, выкинет далеко за борт.

По сути, гонка уже началась — вместе с обратным отсчетом стартовой процедуры, во время которой яхты занимают более выгодные позиции, готовясь в назначенный момент пересечь линию старта. С одной стороны она обозначена величественным храмом Геры на высоком скальном уступе — позолоченная фигура богини сейчас сверкает в лучах изредка проглядывающего через тяжелые тучи солнца. С другой стороны судейский корабль. Новейший эсминец греческого военно-морского флота, на носу и корме стационарные стихийные накопителей. На флагштоке — прямой белый крест на лазурном фоне, штандарт греческого короля, присутствующего на борту. Сильное волнение, заставляющее весь мир качаться вокруг нашей яхты словно на качелях, эсминец просто не замечает.

— Минута до старта! — пронзительно закричала Мария, реагируя на вывешенный на судейском корабле флаг. Поодаль почти сразу раздался громкий хлопок, и одна из яхт повернулась к волне боком, накрытая парусом со сломанной мачты; сорванный стаксель — носовой парус, затрепетал над самой водой словно вымпел. Флаг выбывшей яхты не видно, но судя по форме экипажа — китайцы. Яхта начала дрейф на волнах, кто-то выпал за борт, видны яркие спасательные жилеты.

Тридцать три яхты. Это не парусная гонка, а уже какое-то выживание.

Я привык начинать соревнование с выстрелом стартового пистолета. Во время прежнего опыта парусных гонок старт сопровождал гулкий звуковой сигнал. В этот раз он тоже был — корабельный ревун прозвучал с эсминца, но его почти не услышали. Потому что в этот момент с неба, одновременно с протяжным громом ударила ветвистая, на весь небосвод, молния. Внушительно получилось, я даже свист ветра слышать перестал, так грохнуло.

Незадолго до старта мы уже набрали ход, и в момент сигнала как раз пересекали стартовую линию. Для яхты это важно, она как машина быстро с места разгоняться не умеет, любая остановка или задержка могут быть критичными.

Ветер со стороны Коринфа дул нам прямо навстречу, а прямо навстречу ветру яхты ходить не умеют. Только под острым углом — левым или правым галсом, двигаясь вперед зигзагом, поэтому флот сразу после старта разделился. Основная группа яхт пошла направо, мы же по плану уходили налево, в сторону высокого скалистого берега — Мария надеялась, что волны здесь будут меньше из-за естественного изгиба береговой линии.

Вместе с нами налево двинулось восемь яхт. Среди них я заметил два желтых с красно-синим крестом флага Скандинавской унии. Несколько минут и стало ясно, что они здесь совсем не за победой. Пришла проблема, откуда не ждали — привлекая внимания Марии, я показал ей на лодки. Она только головой помотала со злой гримасой, тоже поняла происходящее.

Мешать нам собрались не только мои бывшие будущие — в бытность наследником престола, подданные. Совсем рядом с нами сейчас три яхты, и кроме скандинавов еще одна с черным крестом на белом фоне. Флаг Пруссии, команда которой выступает от Австрийской империи. Присутствии этой лодки стало понятно, когда на ней я увидел знакомое лицо. Нет, этого человека лично никогда не видел, но зато видел его брата, риттмайстера австрийского фрайкора Божидара Шлогара, убитого мною в Волчьей цитадели в самом начале своего пути. Похоже, наставник прусской команды.

На другой яхте, одной из двух от Скандинавской унии, тоже знакомая фигура –капитан королевских каролинеров Дуэйн Киркпатрик. Да и остальные лица видел на фотографиях — родственнички. Машут руками,