Красный Жук - Евгений Викторович Сурмин

и прочитала статью про ужасных чудовищ, живших на нашей планете много миллионов лет назад – динозавров. И больше всего её поразил описанный американским учёным Генри Осборном ещё в 1905 году Tyrannosaurus Rex. В журнале было написано, что облик огромного хищника восстановили по найденным где-то в Америке костям.

Этот поистине тиран всех других динозавров был столь невероятен и так её поразил, что Александра не постеснялась спросить у Командира, на самом ли деле такое существо некогда жило на нашей планете или это всё вымыслы учёных и журналистов, которые и корову-то видели в лучшем случае из окна железнодорожного вагона.

Командир подтвердил: да, были такие монстры, по-другому и не назовешь, на самом деле, да вымерли то ли от холода, то ли от метеорита в невообразимо далеком прошлом. А через неделю Валера принёс на кухню большую, два на два метра, картину, где тиранозавр нападает на стегозавра. И всё, повариха пропала, а Валера, соответственно, попал.

К началу 1941 года Александра Сергеевна была счастливой обладательницей целой кипы карандашных набросков, множества акварелей и порядка трёх десятков небольших фигурок динозавров. Если рисунки были делом рук Валеры, то фигурки, сделанные с разной степенью достоверности из глины, дерева и даже металла ей дарили все, кто имел или считал, что имеет хоть каплю таланта и знал о её нежных чувствах к доисторическим рептилиям.

Но главной гордостью коллекции были шесть написанных маслом картин. Пять из них, в массивных дубовых рамах, размерами немногим меньше чем «Охота Рекса», изображали пять разных динозавров. Выполненные в обычной для Валеры суперреалистичной манере, с холстов, развешанных в столовой, за Сашенькой присматривали массивные, но травоядные диплодок, трицератопс и стегозавр, хищный раптор и похожий на уродливую птицу птеродактиль.

Шестое полотно, огромное, во всю стену, висело в кабинете Александры Сергеевны. Посреди пронизанного светом мелкого водоёма, в толще изумрудно-бирюзовой воды, осознавая свою мощь, застыл морской владыка позднего юрского периода – Liopleurodon. Раскинув огромные плавники, он как бы парил в лучах пробивающегося ко дну солнца. А рядом с колоссальной пастью, полной саблевидных зубов, давая представление о размерах гиганта, проплывала большая белая акула, облепленная десятком крохотных рыб-прилипал.

Змеи и кости

Бух-бух-бух!

Некоторое время назад занятые спором курсанты не обратили внимания на сигнал клаксона, требовательно звучавший где-то неподалеку. Поэтому резкий стук, раздавшийся из маленького тамбура, соединяющего столовую с улицей, заставил их повскакать и рефлекторно направить винтовки на дверь.

Бух-бух! Стучали если не ногой, то кулаком точно: хлипкая дверь сотрясалась и, кажется, была готова лопнуть.

Белов глазами показал Кондрату, стоящему к ней ближе всех, на щеколду, а сам покрепче прижал приклад к плечу. Кондрат чуть кивнул, остальные вслед за командиром поухватистее перехватили оружие. Дождавшись очередного «бух», Кондрат быстро оттянул щеколду, разблокировав дверь, и, подгадав момент, рывком распахнул её.

К сожалению, задумка схватить неминуемо подающегося за кулаком «стукача» успехом не увенчалась. Сначала в дверном проёме мелькнула чёрная тень, а затем что-то молниеносно, словно плетью, больно ударило Кондрата по руке. Курсанты, понимающие, что за дверью может быть только кто-то из своих, от стрельбы удержались: целились всё же с намерением показать инструкторам свою бдительность, а не палить в кого ни попадя.

В следующий миг в комнату ворвалась разъярённая, словно фурия, девушка. Невысокая, с правильными восточными чертами лица, брюнетка. От природы красивая, в чёрном с красными вставками облегающем фигуру комбинезоне, она просто ввергла отделение в шок.

Прошло не меньше нескольких вечностей, пока до парней дошло, что девушка, не стесняясь применять нецензурную лексику, костерит их на чём свет стоит. Они же, глупо улыбаясь и не опуская винтовок, продолжали на неё пялиться. Ещё через какое-то время до «больных извращенцев» дошло, что оружие направлено туда же, куда и глаза.

И если винтовка Ивана смотрела девушке в лицо, то все остальные, кхм… в область сердца. А курсант Прудников, оказавшийся сзади, вообще собирался стрелять, скажем так, в мягкие ткани ног: наверное, хотел на корню пресечь возможное бегство.

– Кто детёнышам гамадрилов оружие доверил?! Где взрослые?! Убери винтовку, болван! – Девушка манерно, одним пальчиком, отвела ствол от своего лица.

Пройдя сквозь расступившихся курсантов, словно ледокол через однолетний лёд, у дверей брюнетка всё-таки обернулась. Но лишь для того, чтобы ехидно произнести:

– Идиоты, сейчас я про вас всё расскажу!

Подействовала ли на парней угроза рассказать «всё» или всё-таки вид удаляющейся стройной фигурки в чёрной коже, неизвестно, но курсантам хватило нескольких секунд, чтобы, забыв о приказе, ломануться следом за девушкой.

Перед Тором, сидящим в компании техника и двух докторов, вся компания вывалилась практически одновременно с незнакомкой. И стала свидетелем того, как она коршуном набросилась на Тора с упрёками:

– Твои раздолбаи меня чуть не убили! А дылда лапать лез! Похотливые животные! Только и могут, что пирожки жрать и в девушек беззащитных свои пукалки тыкать! А я вот перепугалась как…

– Отставить! – Привставший из-за стола Тор, отчаявшись вставить хоть слово, гаркнул во всю мощь своих лёгких.

К удивлению курсантов, скандалистка заткнулась на полуслове и даже вытянулась вместе с ними по стойке смирно.

– Белов, рассказывай.

– Так это, раздался стук в дверь, ну, громкий такой – бдыщь, бдыщь. Чуть дверь не треснула. Пока Кондрат открывал, мы проём на прицел взяли. А тут эта ненормальная выскакивает, Кондрата по руке огрела, а на нас лаяться начала.

– Кто, я?!

Девушка резко крутанулась на месте, поворачиваясь к Белому лицом. Причём скорость и плавность её движений курсантов неприятно поразили. Невольно рассматривая каждого встречного как потенциального противника, бойцы с удивлением поняли, что отнюдь не горят желанием задевать эту странную девушку с чуть раскосыми глазами.

– Мэй! Отставить!

Девушка извернулась с кошачьей грацией и уставилась теперь на Тора. С губ уже готова была сорваться колкая реплика, но красотка в последний момент смогла удержаться.

Впрочем, оказалось, что ей совершенно не обязательно открывать рот, чтобы оставить за собой последнее слово. Вильнув бёдрами, Мэй одним движением уселась на высокий верстак лицом к курсантам и, прекрасно осознавая, какое впечатление она производит на молодых парней, закинула ногу на ногу. А потом, насладившись наступившей тишиной и всеобщим вниманием, неожиданно рассмеялась и показала Тору язык.

– Ох, дочка, пороть тебя некому. Взять бы пруток ивовый да по голой жопе-то пройтись вдумчиво – вмиг бы вся дурь из головы выскочила. Здеся-то как раз справных воинов выучивают, чтоб, значицо, с ружом-то не расставались. Их похвалить надыть, а тебе всё хиханьки. Ох, придётся мне, старому, до Командира дойти.

По мере того,