Вперед в прошлое 13 - Денис Ратманов

и хочу работать с заделом на будущее. Гарантий я никаких дать не могу, так что, если ты не со мной…

— Пашка, ты рехнулся? Хочешь ангары — будут ангары, любой каприз за ваши деньги. Давай оставим этот разговор и сойдемся на ангарах, лады? Единственный вопрос: осталось десять мешков муки, куда их? Мне столько не надо. Могу по соседям попредлагать…

— Не надо. Оставь их мне. Мы кондитерку открыли, — признался я.

— Хоть бы угостил. Эльза Марковна хвалила ваши пирожные. Возьми в долю, коммерс!

Я пропустил шутку мимо ушей и уточнил:

— Короче, завтра занимаемся своим делами, не торгуем, так?

— Да смысла никакого. Единственное, у одной моей дамы день рождения на днях. Хотел ей торт заказать, но чтобы особенный.

— Это пожалуйста! Посчитаем, что говорится, по-братски.

— Для своих — в два раза дороже? — сыронизировал Каналья и тотчас себя поправил: — Я не нищий, считай по-нормальному. Торт нужен в понедельник, на вторник.

— Подумай, чего хотелось бы, напиши, я передам кондитеру.

— Хорошо. — Помолчав немного, Каналья спросил: — Как прошла свадьба?

— Ужасно, не спрашивай, — отмахнулся я.

— Никогда не женюсь, — пообещал Каналья и добавил: — Жаль, что с контейнерами ничего не получается. Нашел тут списанные за три копейки…

В голове щелкнуло: контейнер — гараж… Ларек же! Кто-то будто специально Каналье эти контейнеры подсунул, но — специально для меня!

— Стой! — вокликнул я. — Мне нужен контейнер под ларек! Сколько за него хотят?

— Неожиданно, — оценил мой вираж Каналья. — А себе почему не хочешь построить капитальное строение?

— Потому что торговая точка будет в таком месте, где ее через пару лет снесут, а мастерские не снесут.

— Ха, всему у тебя есть оправдание. Сто пятьдесят баксов один контейнер. Все четыре отдают за сто. Я уже мужиков нашел, которые могли бы их утеплить и обшить вагонкой, но увы.

— О, и мужики пригодятся! Только узнаю, можно ли его ставить там, где наше торговое место, и сразу дам знать. Это важно!

Важно, потому что климат тут довольно дождливый, и ветра часто — на столике в такие дни не поработаешь, да и от обычного ларька непогода будет отгонять людей, а вот в павильон, да под навес народ, наоборот, станет набиваться.

— Завтра Артур приедет за своим «москвичом», и обсудим контейнер.

— Буду очень благодарен! Если что, бронируй, мне один по-любому нужен на стройку, — сказал я и поймал укоризненный взгляд Наташки, подпиравшей стену, быстренько простился с напарником и повесил трубку.

— Когда постеры будут? — спросила сестра. — И мне с мамой бы поговорить, узнать, что там.

— Бабушки еще нет, — ответил я, уступая ей место у телефона. — Человек, через которого я заказываю постеры, уехал в командировку, так что будут они примерно через неделю, не раньше. Зато сразу много.

— Квазипуп — козел, — донеслось из гостиной.

«Тр-р-р, т-р-р-р, тр-р», — затрещал телефонный диск. Мне тоже было интересно, как там мама и Афанасьевы, и что с налетчиками, закрыли их или нет.

Но, как я и думал, никого дома не оказалось, Наташка еще набрала какой-то номер, но и там не ответили, и она поплелась к себе, понурившись.

— Ты че, хочешь ставить ларек? — воскликнул Боря и прискакал на кухню, куда и я пошел.

— Да. Хочу попробовать его сделать из контейнера.

Торт мы съели чуть ли не руками, сидя на волнорезе, так что пришлось довольствоваться чаем с печеньем, потому что есть хотелось ну просто адски.

— Круто! Так а реклама тебе все же нужна?

— Ну конечно. Реклама на треноге будет напротив пешеходного перехода. И еще надо нарисовать баннер во всю стену ларька и подумать, какими материалами воспользоваться, чтобы его не размыл дождь…

— Какими-какими… красками нарисую прямо на стене. Обычными, которыми красят батареи. Главное, чтобы поверхность была ровная, — предложил Боря и поднял руку, развернув ко мне ладонью. Я хлопнул по ней своей ладонью.

— Гениально.

— Сто баксов, — прищурился брат, но быстро сдал назад: — Да и пяти тысяч хватит, я ща зарабатываю нормально.

Мы хрустели печенье, пили чай, думая о своем.

— Пирожных бы сейчас твоих, — мечтательно говорил Боря, звеня ложной в чашке. — Или торта. Мало я его взял, все стервятники растащили. Вот как они могут так жрать в гостях? У меня кусок в горло не лезет, когда кто-то смотрит, как я ем. Другое дело — дома, спокойно…

Вот теперь и мне стало жаль торт. Наверное, остатки забрали менты. Ужас, а не свадьба.

Боря продолжал мечтать:

— Возьмете меня подрабатывать в кондитерку? Вообще работа-мечта, все время вокруг вкуснятина. Правда, легко разжиреть, а потом кататься, а не ходить.

Хотелось позвонить деду, узнать, отправил ли он мне одноразовую посуду, но было поздно кому бы то ни было звонить. Я привык вставать рано, потому меня клонило в сон. Зевнув, я поставил чайник на плиту, чтобы помыться из ведра, и тут зазвонил телефон. Наташка бросилась к нему, схватила трубку:

— Мама! Как дела?

Мы с Борей тоже за нее переживали, потому встали рядом с сестрой, чтобы слышать разговор. Наташка это сообразила и говорила так, чтобы мы понимали суть, даже если не расслышим, что сказала мама.

— Менты вас отпустили? — говорила Натка. — Хорошо. А их? Задержали. Отлично. А бабушка с тобой? А то Паша ей звонил, а ее нет… Ты чего ревешь? Че-го-о-о⁈ А где он? В машине ночует? — Сделав круглые глаза, Наташка посмотрела на нас.

Я посоветовал шепотом:

— Скажи ей, что это нормально, многие молодожены ссорятся после свадьбы. Потому что сильно устают…

Наташка только открыла рот, но заговорила мама. Слов было не разобрать, но глаза у сестры становились все круглее, и круглее, и круглее.

— То есть как, он не хочет писать заявление на бывшую жену? — воскликнула она. — Жалеет ее?

— Квазипуп — козел, — в очередной раз сказал Боря, развернулся и ушел.

— И тебя заставляет не писать заявление? Он офигел? Да я тоже в шоке. Мы все слушаем и офигеваем. Ну конечно правильно. Она смерти тебе желает — с чего тебе ее жалеть. А он дебил! Ну и деби-и-ил!

— Козел, — гнул свою линию Боря.

Мама еще что-то говорила — видимо, на жизнь жаловалась, и лицо сестры сделалось угловатым, злым. Наташка больше не повторяла ее слова для нас, просто слушала, кивала, вздыхала и иногда изрекала междометья.

Наконец разговор закончился, Наташа пришла к нам в кухню и поделилась информацией:

— Бабушка с мамой, утешает ее. Отчим отказался писать заявление на бывшую и маму хотел заставить, но она послала его. Не, ну вы представьте — эта тварь пришла испортить праздник,