Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 - Ник Тарасов

мне три захода нужно было делать, теперь за один раз всё!

Григорий хлопнул Фёдора по плечу:

— Твоя идея с толстыми стенками сработала!

— И твои зажимы отличные! — ответил Фёдор, непривычно оживлённый.

Братья Волковы обнимались, радуясь успеху. Семён Кравцов улыбался во весь рот.

Вот оно — каждый внёс свою лепту, все работали как единая команда, результат превзошёл ожидания.

— Ну что, мужики, — торжественно объявил я, — поздравляю вас с первым серьёзным успехом! Вы создали сложное техническое устройство совместными усилиями. Это и есть то, чему я хотел вас научить — работать вместе, дополнять друг друга, создавать то, что один человек не смог бы сделать.

Григорий встал и поднял кружку с квасом:

— За новые знания!

— За Егора Андреевича! — подхватили остальные.

На следующее утро я собрал всех мастеров и торжественно объявил:

— Ну что, пришло время для самого важного этапа вашего обучения. Сегодня мы полностью разберём паровую машину и изучим каждую её деталь!

В мастерской повисла напряжённая тишина. Мастера переглянулись — паровая машина была для них почти священным объектом, чудом техники.

— Разобрать? — осторожно переспросил Григорий. — А потом соберём обратно?

— Разберём, изучим, поймём принципы, и да — соберём обратно, предварительно сняв все размеры с деталей, — подтвердил я. — Более того, после этого каждый из вас будет способен собрать такую же машину самостоятельно.

Это их вдохновило. Антон потёр руки:

— Когда начинаем?

— Прямо сейчас, — ответил я. — Но сначала — техника безопасности. Машина должна быть холодной, давления в котле нет, все клапаны открыты. Проверяем!

Мы провели тщательный осмотр. Убедились, что машина остыла, давления нет, ничто не угрожает безопасности.

— Отлично, — сказал я. — Теперь приступаем. Григорий, веди записи. Каждую деталь зарисовываем, описываем, измеряем. Эти записи потом станут инструкцией по сборке.

Григорий достал свою потрёпанную тетрадь, которую вёл с первого дня обучения, и приготовился записывать.

— Начинаем с внешнего кожуха, — объявил я. — Он защищает механизм от повреждений и удерживает тепло. Снимаем аккуратно.

Фёдор с Петькой принялись снимать кожух. Братья Волковы поддерживали детали, чтобы ничего не упало.

Перед нами открылось сердце машины.

— Красиво, — выдохнул Иван Волков. — Как… как живое существо.

— В каком-то смысле так и есть, — согласился я. — Машина живёт, дышит паром, двигается. Теперь давайте разберёмся, как она устроена.

Я начал объяснять, указывая на детали:

— Вот паровой котёл. В нём вода нагревается до кипения, образуется пар. Пар под давлением идёт по этой трубе в цилиндр. В цилиндре находится поршень. Пар толкает поршень, поршень движется, приводит в действие кривошипно-шатунный механизм. Механизм преобразует поступательное движение поршня во вращательное движение маховика.

— А зачем маховик? — спросил Семён Кравцов.

— Маховик — это накопитель энергии, — объяснил я. — Поршень двигается рывками — толчок, остановка, толчок. А маховик благодаря инерции обеспечивает плавное равномерное вращение.

Григорий старательно записывал каждое слово, делал зарисовки.

— Теперь снимаем кривошипно-шатунный механизм, — продолжил я.

Мы аккуратно отсоединили шатун от поршня, сняли маховое колесо. Каждую деталь внимательно осмотрели, измерили штангенциркулем, зарисовали.

— Смотрите на места контактов, — указал я на узлы вращения. — Они должны быть идеально гладкими, смазанными. Сильное трение — и КПД машины падает.

Фёдор Железнов взял вал в руки, осмотрел со всех сторон.

Мы продолжили разборку. Сняли цилиндр, извлекли поршень, отсоединили систему клапанов.

Семён Кравцов особенно заинтересовался клапанами:

— Вот эти штуки открывают и закрывают подачу пара?

— Именно, — кивнул я. — Видишь, тут два клапана. Один впускает пар в цилиндр, другой выпускает отработанный пар наружу. Они должны работать попеременно с движением поршня.

— Как? — не понял Семён.

— Попеременно. Сначала один, потом другой. Через кулачковый механизм, — я показал хитрую систему рычагов. — Видишь, маховик вращается, на нём закреплён кулачок — выступ. Кулачок толкает рычаг, рычаг открывает клапан. Повернулся дальше — клапан закрылся. Всё автоматически. Мы сначала сделали одноклапанный — и регулировали руками. А буквально перед вашим приездом сделали, чтоб работало автоматически.

— Ух ты! — восхитился Семён. — Значит, машина сама управляет поршнем?

— Частично да, — подтвердил я. — Это называется автоматизация. Человек только следит и регулирует, а машина работает сама.

Григорий не успевал записывать — столько информации обрушивалось на мастеров. Но он старался, заполняя страницу за страницей.

К полудню паровая машина была полностью разобрана. Все детали лежали на верстаке, аккуратно разложенные и пронумерованные.

— И так, — обратился я к мастерам, — теперь давайте обсудим, что мы узнали. Григорий, ты первый. Что тебе показалось самым важным?

Григорий задумался:

— Точность. Все детали должны подходить друг к другу идеально. Малейшая неточность — и машина работать не будет.

— Верно, — одобрил я. — Фёдор?

— Качество металла, — сказал Фёдор. — Поршень, цилиндр — всё из хорошей стали. Плохой металл быстро износится.

— Тоже правильно, — кивнул я. — Семён?

— Автоматизация, — ответил Семён Кравцов. — Клапаны сами открываются и закрываются. Человеку не нужно каждый раз дёргать рычаги.

— Отлично, — похвалил я. — Иван?

Младший брат замялся:

— Я… я заметил, что всё продумано. Ни одной лишней детали. Всё работает вместе, как… как оркестр.

— Иван, это очень точное наблюдение! — обрадовался я. — Действительно, хорошая машина — это гармония. Все части работают согласованно, дополняют друг друга.

В этот момент в мастерскую заглянул Никифор:

— Егор Андреевич, опять гонец приехал. Теперь от какого-то купца Третьякова из Москвы. Говорит, дело срочное.

Я вздохнул. Похоже, покоя мне не будет.

— Передай ему, что все дела через Фому Степановича. Пусть с ним связывается.

Никифор кивнул и удалился.

Фёдор Железнов, обычно молчаливый, вдруг заговорил:

— Егор Андреевич, а когда мы вернёмся на завод… нас там поймут? Или будут смотреть как на чудаков?

Вопрос был серьёзный. Я задумался, подбирая слова:

— Поймут не сразу. Сначала будут смотреть с недоверием — мол, новшества какие-то внедрять хотят. Но когда увидят результаты — качество выше, работа быстрее, брак меньше — тогда и поймут. А главное — у вас будет поддержка руководства. Иван Дмитриевич и генерал Давыдов заинтересованы в модернизации завода.

— А если не получится? — тихо спросил Иван. — Вдруг мы вернёмся, а ничего изменить не сможем?

Я подошёл к нему:

— Иван, запомни — изменения всегда начинаются с одного человека.