Ревизор: возвращение в СССР 45 - Серж Винтеркей

Тот был явно озадачен таким вопросом.

– Я почему спрашиваю? – поспешно объяснил Захаров, чтобы сгладить неловкость ситуации. – Дело в том, что Павел Ивлев придумал такую интересную вещь, как детские площадки, равных которым не видывали и Великобритания, или США. Возможно, вы слышали о них или даже уже и видели? Несколько десятков по Москве уже установлено.

– Да, конечно, видел. Так это, получается, задумка Ивлева? – с нескрываемым удивлением спросил Межуев.

– Совершенно верно. Эскиз его жена рисовала. И ещё одну художницу они подрядили. При этом сам Ивлев благородно отказался от каких-либо процентов за авторское право, передал эти права жене и той самой художнице.

– Надо сказать, наш Ивлев открывается для меня с новой стороны, – подняв брови, сказал Межуев, – удивлён такой его разносторонностью. Право слово, молодец, что повёл себя так благородно по отношению к женщинам.

– Так вот, в развитие темы, – улыбнулся Захаров. – Сами понимаете, именно мы в горкоме и занимаемся указанием мест для установки этих новеньких детских площадок. Так что если у вас в семействе есть дети нужного возраста – площадки рассчитаны примерно на возраст от годика до четырнадцати лет, – то я могу посодействовать, чтобы такая площадка у вас во дворе пораньше появилась.

А если нет, то давайте адрес, и я присмотрю за тем, чтобы она у вас под окном не появилась, потому что, честно говоря, оказался у этой площадки неожиданный побочный эффект. Она настолько хорошая и так привлекательна для детворы, что вся мелочь не только сбегается с окрестных дворов, но и приезжает на автобусах, троллейбусах, и, говорят даже, некоторые по выходным и на электричках с родителями из Подмосковья в стольный град ради нее наведываются…

Так что шум во дворе стоит, конечно же, изрядный – детвора своё счастье ничем ограничивать не хочет.

– Вы знаете, это ценное предложение, – усмехнулся Межуев. – В этом случае я оставлю вам два адреса, где такая площадка должна быть, и где её точно не должно быть.

***

Глава 20

Куба, Гавана

Ночка у капитана КГБ Дьякова не задалась. Дочка съела что-то не то, и до утра маялась желудком. Только под самое утро ее отпустило, и она, наконец, заснула. Дьяковы сильно измаялись за ночь, но дело молодое, захотелось компенсировать как-то бессонную ночь, и капитан КГБ тут же потащил жену в спальню. Впрочем, никакого сопротивления с её стороны не наблюдалось, скорее ответный азарт. Но тут, едва он завалил её на кровать, внезапно зазвонил телефон.

Да что же это такое, – подумал Дьяков изумлённо. – Еще же даже не шесть утра, и суббота! Неужели американцы снова на Кубе высадились?

Жена, когда он с неё слезал, посмотрела на него с таким лицом, что он понял: потом у них будет отдельный разговор. По поводу того, насколько сильно его работа может вторгаться в их личную жизнь.

Ну да, если бы подумать, что такое возможно, то можно было бы на полчасика выдернуть штекер телефона. Потом оправдаться, что проблемы со связью были временные. Вот только не звонил ему никто в такое время раньше. Куба всё же спокойная сейчас относительно – это не Куйбышев, в котором в любое время тебя могли дёрнуть на усиление. Кубинцы со своими задачами по усилению сами прекрасно справляются. К КГБ никогда не обращаются за помощью.

Да, размяк он на этом острове, расслабился. Впрочем, несмотря на спешку, штаны он застёгивал аккуратно. А то вжикнешь второпях молнией, и звонящий телефон, и то, что он может разбудить дочку, станет наименьшей его проблемой...

– Капитан Дьяков? – услышал он начальственный голос, сняв трубку.

– Да, совершенно верно, – подтвердил он.

– Сейчас с вами будет говорить заместитель председателя Комитета государственной безопасности товарищ генерал Вавилов Николай Алексеевич. Вы готовы к разговору?

В полном шоке капитан подтвердил, что да, готов, хотя абсолютно не чувствовал себя готовым к разговору с самим заместителем председателя КГБ. Главное, что в обморок не хлопнулся от волнения. Уже очень неплохо для начала. А так-то, конечно, человек на таком уровне привык, наверное, к тому, что если позвонит вот так какому-нибудь капитану, тот будет в не совсем уже адекватном состоянии…

А ещё здорово-то как, – мелькнула в его голове мысль, – что они сегодня вина не пили. А ведь была такая с женой мыслишка. Ещё б сейчас не хватало, чтобы язык у него хоть слегка, но заплетался во время разговора. Вино плюс бессонная ночь… Тот еще комплект вышел бы. Некоторые начальники в КГБ, доподлинно известно, терпеть не могут нетрезвых сотрудников в любое время дня и ночи. Выходной, не выходной, им без разницы. Велят потом в отделе кадров, после разговора, поставить пометочку в личном деле, что склонен к алкоголизму – и всё. Твоя карьера на этом закончена. А то, что сразу не уволили, так в такой ситуации, может быть, и неплохо было бы, если б сразу и турнули с работы. Человек уже не имел бы иллюзий, что он чего-то в комитете сможет добиться, и пытался бы устроить свою жизнь в каком-нибудь другом месте.

В трубке щёлкнуло, и раздался властный голос:

– Товарищ Дьяков, это генерал Вавилов. Звоню выдать вам персональное поручение, о сути которого вы никому не должны говорить в резидентуре. И выполнить его вы должны тоже абсолютно самостоятельно, никого не беря с собой. Это понятно?

– Да, понятно, товарищ генерал, – подтвердил Дьяков.

– Вы на днях с вашим напарником, старшим лейтенантом Петуховым, ездили в одну гостиницу в Варадеро последить за одним человеком. Всё верно?

– Да, всё верно, – подтвердил обалдевающий от всего этого Дьяков.

– Так вот, вам нужно снова съездить к нему, но уже не следить за ним, а переговорить. Имя и фамилию называть не буду, вы сами их знаете, не будем по международной связи их озвучивать. Скажите ему следующее: что в Москве в курсе о его проблеме с МИД и готовы помочь ему с её решением, если он даст своё согласие на это. Запомнили формулировку?

– Запомнил, товарищ генерал, – сказал Дьяков.

–