Александр. Том 2 - Олеся Шеллина

вклинился между нами. — Вы так страстно просили меня похлопотать за вас перед его величеством, что я проникся всей душой. Так что позвольте, я представлю вас его величеству на правах хозяина дома.

— Да-да, конечно, — Ришелье, похоже, сильно волновался, поэтому едва не совершил оплошность.

— Пётр Иванович, — обратился я к Багратиону. — Я всё услышал и не думаю, что нужно делать вид, будто я внезапно оглох. Подождите меня вместе с вашей очаровательной супругой, пока я уделю некоторое время герцогу.

Багратион тут же подставил руку Екатерине, и она с явной неохотой положила пальчики ему на локоть. Я же сделал приглашающий жест Ришелье и отошёл к стене. Добравшиеся до меня Краснов с Розиным остановились чуть в стороне, не пропуская к нам посторонних.

— Зачем вы так сильно хотели со мной встретиться, месье, что пошли на такие ухищрения? — Ришелье не знал русского языка, и хотя для самого герцога это незнание неудобств не вызывало, мне говорить с ним на его родном языке было некомфортно.

— Я хочу вернуться в Одессу, ваше величество, — твёрдо сказал он, глядя мне в глаза.

— Я никому не запрещаю посещать Одессу, — я невольно нахмурился, глядя на него недоумённо.

— Вы не поняли меня, ваше величество. Одесса — это, можно сказать, моё детище, и я хочу вернуться в неё в качестве градоначальника, чтобы продолжить усовершенствование этой жемчужины, — пояснил Ришелье.

— Вот оно что! — я внимательно на него смотрел. — Почему вы оттуда уехали?

— У императора Павла были некоторые разногласия с де Рибасом. А его величество не любил тех, кто близок с людьми, с которыми у него были разногласия, — весьма дипломатично ответил Ришелье, не сказав, что Павел его попросту послал, причём, похоже, весьма жёстко. Я некоторое время смотрел на бледного Ришелье. А ведь он действительно, как говорится, прикипел к Одессе. Ну ещё бы! Этот город был в какой-то степени именно его детищем, как он сам выразился.

— Мы вернёмся к этому разговору после коронации, — наконец ответил я, чувствуя, что молчание начало затягиваться. — Но не раньше, чем вы сможете повторить своё прошение на русском языке. Прошение на бумаге, так уж и быть, разрешаю составить с помощью переводчиков.

— Ваше величество, — пробормотал Ришелье, а потом вскинул голову. — Я буду готов к нашей следующей встрече.

— И я в вас верю, — ответив, я позволил себе легонько похлопать его по плечу и отошёл к ожидающим меня князю и княгине Багратион. — Наконец-то я могу уделить вам внимание, — сказал я, радостно улыбаясь.

— Само ваше присутствие в нашем доме — это уже большая честь, — Багратион вымученно улыбнулся. Похоже, всё это время прекрасная Екатерина не молчала и сумела-таки ему нервы поднять.

— Ну что вы, мы с Елизаветой Алексеевной просто гости, — и я посмотрел в ту сторону, где Лиза стояла в окружении дам и кавалеров и благосклонно улыбалась. — Но прежде, чем мы пойдём слушать наших сочинителей… Сегодня же литературный вечер? — всё же решил уточнить я.

— Да, и среди гостей много поэтов, ваше величество, — тут же ответила княгиня.

— Так вот, прежде, чем мы послушаем наших замечательных сочинителей, — повторил я и повернулся к Багратиону, — мне хотелось бы сказать вам, Пётр Иванович, что я хорошо обдумал то, о чём мы с вами говорили. Приказ о вашем назначении главным интендантом нашей доблестной армии готов и завтра вам его доставят. Понимаю, возможно, это не та должность, на которую вы рассчитывали, но я не смог придумать другую, которая подошла бы лучше для проведения тщательной инспекции в войсках. Как вы и просили, сейчас готовится план вашей годичной поездки. Вам нужно будет согласовать его с Кутузовым Михаилом Илларионовичем непосредственно перед отправлением. Всё равно все изменения в армии вы будете проводить вместе с ним, учитывая результаты проверки.

— Благодарю вас, ваше величество, — на этот раз Багратион улыбался совершенно искренне. А вокруг нас потихоньку начала собираться толпа. На этот раз ни Краснов, ни Розин не сдерживали любопытных, потому что получили приказ не делать этого ещё до того, как мы сюда приехали.

— Да, полагаю, Екатерина Павловна будет рада узнать, что я приготовил и для неё небольшое поручение, чтобы оправдать присутствие жены рядом с мужем, — я перевёл взгляд на побледневшую княгиню. — Расставание с супругом так надолго… Это ужасно, я понимаю. Поэтому высочайшим указом разрешаю вам сопровождать Петра Ивановича. Заодно поручаю вам оценить возможность создания женских школ и гимназий в губернских городах нашей большой страны. Ведь на столице Российская империя не заканчивается, и девочкам из благородных семей, и не только им, необходимо получать образование.

— Ваше величество, — пролепетала бледная княгиня. — Я не…

— Ну что вы, дорогая Екатерина Павловна, не благодарите меня, это такая малость на самом деле, не стоит даже упоминания, — я похлопал её по тылу кисти и отпустил холодную ручку. — А теперь давайте уже наконец послушаем стихи, мы же все здесь за этим собрались, не так ли?

Глава 19

— Чтобы жить в Кремле, его нужно капитально переделывать, — сказал я, вытирая остатки мыльной пены с лица после бритья. — И я пока не вижу в этом никакой необходимости. Тем более что мы уже через неделю двинемся обратно в Петербург.

— Вы пытаетесь меня убедить, ваше величество, что Кремль не годится для жилья? — Илья стряхнул несуществующую пылинку с парадного мундира и подошёл ко мне, чтобы помочь одеть его.

— Я пытаюсь успокоиться, — подойдя к зеркалу, посмотрел на себя. М-да, что-то бледноват слегка. И хорошо, что я настоял на тёмном мундире. Иначе был бы похож на моль белую. — Сколько приёмов нам с Елизаветой придётся сегодня посетить?

— Пять, — мне ответил Сперанский. — Закончить нужно будет в Останкине у графа Шереметьева. Говорят, что граф готовит нечто грандиозное. Там же её величество должна будет выбрать победителя в шуточной битве фейерверков и наградить его своим портретом.

— Ну что же, считаю, что это вполне приемлемо, учитывая, сколько сэкономила казна на этих балах. — Я ещё раз посмотрел на себя в зеркало. Никогда не думал, что буду так нервничать. Вдобавок ко всему меня слегка пошатывало после всенощного бдения.

— Ваше величество,