Дочь Революции (СИ) - Карнов Тихон

Манящим огоньком пылала кнопка, названная как «ПЕЧЬ». О её предназначении Нина догадывалась, потому избегала даже смотреть на неё.

Мать Войны схватилась за крышу закрытого храма — Нина подняла на боковой панели поясничный рычаг, и АДАМ наклонилась. Затем в дело вновь пошли контроллеры конечностей, установленные на подлокотниках. Руки титана синхронизировались и схватили Раге за правую голову. Деми отчаянно завопила.

Затем Нина опустила поясничный рычаг. Дочь Революции начала выпрямляться. Шалнеры заскрипели от тяжести. Раге вопила и, отбиваясь, махала руками. Наконец что-то хрустнуло. Хлюпнуло. Вопль стал громче.

Головной отсек дрогнул, а титан едва не упал, когда голова деми оторвалась и вместе с руками поднялась. По фрагменту вырванного позвоночника кровью бежала кислота.

Не успела Нина возликовать, как внезапно корпус АДАМ сотряс сильный удар, и бортовой компьютер уведомил повреждение отсека с резервными двигателями. Только Нина ругнулась, как внешние камеры зафиксировали атакующую цель. Ею оказалось вовсе не Раге, а закованная в доспехи женщина с огромным костяным луком. Чёрные стрелы с невероятной мощью били по титану. Зашлись скрипом ножные шалнеры, загремела обшивка.

— О, нет-нет-нет… — Нина в панике проверяла журнал бортового компьютера. Повреждения затронули слой биологической защиты на наружном контуре реактора. Произошло критическое нарушение целостности обшивки, вывод из строя внешней камеры № 3 — остальные две норовили выключиться в любой момент. — Как она это сделала?!

Уровень радиационного загрязнения рос в геометрической прогрессии. Пилотесса закашлялась, когда в кабине началось задымление.

В это время воспряла Раге и, нацелившись на АДАМ, остропалой кистью врезала по головному отсеку. Сорвало часть обшивки: началась разгерметизация. Завопила системы безопасности. Только Нина начала вводить код отмены тревоги, как следующим ударом её буквально выбило из кабины.

Эпизод третий

Карпейское Каэльтство: Градемин (Староград)

клуб «Клюква»

2-26/995

Оплавленный манекен так и стоял в свадебном платье перед входом в салон. Наряд, впитавший в себя отчаяние и боль, изорвали пули и осколки лопнувшей витрины. На сей раз вместо листовок в руке у невесты была горящая букетом связка фимиама. Чёрный дым коптил фату и вуаль. То, что осталось от губ, ещё хранило улыбку.

— Твой гард, значит, ха-х? — глянув на Анастази, усмехнулся Кемром. — Я не уверен, что ложь была необходима.

— Ты же представился другим именем.

— Своим карпейским именем! — ревностно возразил мужчина. — Одним из…

— Вот видишь! А я, между прочим, сбежала из мурмурация… Конечно, искать меня вроде не собираются, но всё равно неприятно, — фыркнула Анастази и взволнованно оглянулась. — Так куда мы идём?

По Старограду они с Кемромом перемещались подворотнями: безлюдными и тёмными тропами, в обход Дангери, играющей музыку горя.

— Нам нужно оружие.

— Тогда… Почему бы не позаимствовать его у покойников? — Лайне украдкой кивнула на лежащего за углом охотника. Расстрелянный в упор, он кровью питал взошедшую деми и площадь. — Думаю, он не будет возражать.

— Это слишком опасно, — возразил Кемром и неохотно признался: — Я… Я недостаточно оправился, после… «Панацеи». Я не могу гарантировать, что смогу защитить тебя или даже себя.

— Я не собираюсь высовываться. Просто… Подожди секунду.

Тогда Лайне убедилась, что спутник её и правда ослаб: не успел он среагировать, как она уже присела перед трупом и, отцепив от его пояса флиссу с револьвером, собирала по карманам патроны. Суммарно удалось набрать двадцать штук.

Каждые несколько секунд Анастази смотрела по сторонам. Внезапно её взгляд задержался на проходе к Дангери. Кемром, зло зарычав, не выдержал и подошёл.

— Демиган может становиться бронёй? — почувствовав его присутствие, вполголоса спросила вестница.

— Что?

Кемром изумлённо посмотрел туда же, куда смотрела Анастази.

В увиденном существе признать Вейнберг казалось невозможным. Мужчина с неверием смотрел на изломанную, искажённую деметаллом фигуру. Выросшая из плоти броня непрестанно кровоточила, и только голова, тронутая лишь самую малость, почти не изменилась. Верить в то, что Вилена нашла альтернативный способ использования демигана, решительно не хотелось.

— Пошли, — настаивал Кемром. — Пока у меня не будет чего покрепче, я не готов разбираться, на что она способна теперь.

Больше Анастази не стала спорить, однако — на всякий случай — передала добытое оружие спутнику. Тот, поблагодарив её кратким кивком, уверенно затянул её в один из тёмных проходов соседнего здания.

***

— Что это за место? — спросила Анастази. Стены длинного коридора, в котором они оказались, были обуглены. Помещение полнилось не выветриваемым запахом гари. — Оно не рухнет?

— Не должно, — ответил Кемром и практически любовно коснулся внутренней стены. Он с лёгкостью ориентировался в потёмках, и вестница едва поспевала за ним — следовала за его шагами да голосом. — Здесь был клуб, «Клюква».

— Пожар? — Из-за угла донеслось глухое подтверждение. — Почему его так и оставили? Он же почти в самом центре.

— Из-за элегии, — всё также лаконичен. — Огонь выжег очаг, но оставил историю.

Через прокопчённый коридор они выбрались в просторный зал. Перед ними предстали сцена с обгоревшим занавесом, заваленный обломками колосников танцпол и зона отдыха с перевёрнутыми столами… Близ входа обнаружились ящики с боеприпасами, на одном из которых стояла пара заправленных кадильниц.

— Похоже, мы здесь не первые, — коснувшись одной из них, уронила Анастази. — Уверен, что твоё оружие всё ещё здесь?

— Рагнара сделала тайник в моём… в кабинете — там всё ещё сохраняется элегический фон, потому там не бывает гостей. — Кемром сделал несколько шагов, а после обернулся и сказал: — Полагаю, сейчас мы оба беззащитны перед элегией. Фимиам нам не повредит.

Спички лежали рядом с кадильницей. Запалив её, Кемром с учётом звания спутницы передал сосуд ей, но та резко отпрянула. Источаемый дым обратился для Лайне ядом. Стало труднее дышать. Поражённые манифестом ткани вспенились под Воздействием фимиама, и побежавшие из глаз слёзы до черноты обожгли щёки.

— Понял, — невозмутимо сказал Кемром и отвёл кадильницу от балтийки. — Прими апейрон — я сам понесу.

Капитан направился к винтовой лестнице, ведущей на открытую часть второго этажа. Прежде чем последовать за мужчиной, Анастази послушно вдохнула аэрозоль. Краем глаза она заметила, что перед главным холод распласталась мёртвая девушка. Подойти к ней вестнице не решила — только осенила литерой Некры да прошептала:

— Бедняжка…

По сохранившимся останкам Анастази лишь приблизительно смогла оценить мощь произошедшего здесь пожара… и его жертв. Обгоревшие эндоскелеты, встречающиеся на всех этажах, утратили эрзац плоти, а шарниры их и трубчатый каркас поросли ржавчиной. Роботарии мёртвым грузом лежали на этажах — их, в отличие от людей, оставили здесь зловещим напоминанием о случившейся трагедии.

С лестницы открывался вид на стену, украшенную плакатами артистов, когда-либо выступавших здесь.

— «Снегурочка»… — прочитала с одной из сохранившихся афиш Лайне и оглянулась на спутника. — Кто это?

На мгновение тот замедлился. С печальным смешком посмотрел на увешанную макулатурой стену. Вполголоса ответил:

— Певица, чьим голосом запела Бездна.

Анастази отрешённо кивнула.

Более она старалась не смотреть на выцветшие постеры с женщиной. Чего вестница точно не ожидала, так это того, что незнакомка сама явится перед ней.

Снегурочка стояла прямо перед лестницей. Голова её была окровавлена, а в груди зияла дыра. Утратившее цвет новогоднее платье облегало лишённую жизни форму — Анастази, привыкшая к разным обликам мерцающих, не испугалась вовсе. В отличие от Кемрома.

— Кай… — булькнуло в горле женщины. Она запрокинула голову, обзору открылся кишащий червями рот. Стоило ему вновь открыться, как черноводным ручьём потекла кровь. — Верни моё сердце…