Боярич (СИ) - Демченко Антон

— Щедро. — Присвистнул я.

— Кирилл, это то немногое, чем я могу тебе отплатить за сделанное. Если бы не ты, Томилины, наверняка, прислали запись убийства моей дочери… и умирала бы она долго. — Тихо проговорил Федор Георгиевич.

— Знаю. Роман говорил. — Кивнул я.

— Извини… а ты…

— Записал. Пришлю. — Коротко кивнул я. — Это будет адекватным ответом. Только учтите, я не настолько сумасшедший, и запись самой стрельбы не вел. Так что, у меня имеется лишь часть с записью нашей беседы с Владимиром Александровичем и, непосредственно, моментом смерти Романа… ну и его бормотание перед тем… как…

— Ты удивительно спокоен, для человека впервые в жизни совершившего убийство. — Помолчав, заметил Громов.

— У меня было время, чтобы взять себя в руки. — Криво усмехнулся я в ответ, и добавил после небольшой паузы. — Кроме того, не забывайте, что я знаком с эфиром, а это дает кое-какой контроль над эмоциями. Чуть-чуть, конечно, но и это лучше, чем ничего.

— Понятно. Все-таки, наверное, не зря говорят, что у эфира есть свои преимущества. — Заключил мой собеседник и закруглился. — Ладно, Кирилл. Еще раз спасибо за помощь и… как проснутся, передай сестрам, чтобы позвонили мне. Я волнуюсь.

— Хорошо. Только один вопрос. Что с остальными Томилиными? — Поспешил я задать вопрос, пока Громов не отключился.

— Завтра будут переговоры. Наемники Вышневецкого были их основной ударной силой. Гвардию, мы частично заблокировали в родовых имениях, частично уничтожили вместе со складами готовой продукции в Севастополе. Оставшихся же, банально не хватит для полноценных боевых действий. Собственно, именно из-за твоей выходки, Томилины и не успели отреагировать, и вывести наемников из-под удара. Шестьдесят два человека, одним махом. Слишком быстро все произошло.

— Хм. А когда вы успели собрать отряд? Неужели рассчитывали на что-то вроде моей выходки?

— Нет. — Громов с удовольствием рассмеялся. — Отряд мы собрали для атаки на их Волго-Донский перевалочный комплекс. Это всего в часе полета от Москвы, так что, после получения информации о смерти Романа, мы просто изменили направление удара. Благо, найти примерные схемы этой фабрики, не составило никакого труда. Все-таки, не родовое имение…

— Потери были большие?

— Двенадцать человек. — Посмурнел Федор Георгиевич. Эка у него настроение скачет-то. Устал? Наверняка. — Сильны наемники, ни одного ниже старшего воя… да и дрались отчаянно. Четверть от общих потерь в этой… склоке… А ведь у Томилиных тоже не мальчики с водяными пистолетиками лямку тянут…

— Однако. — Протянул я. — Федор Георгиевич, могу я рассчитывать, что мое участие в этом деле…

— Даже не сомневайся. Обещаю. — Громов кивнул и, глянув куда-то в сторону, вздохнул. — Ладно, Кирилл, давай прощаться. Как переговоры закончатся, я сообщу. Там видно будет, что дальше делать.

Экран погас и я, выудив из кармана последнюю сигарету из запасов Николая, прикурив, уставился на алеющую полоску заката, поднимающуюся над кромкой далекого отсюда, парка. Красиво…

— Ну, что сказал наш герой? Пришлет запись? — Поинтересовался боярин Громов, привычно посасывая трубку. Сын вздохнул, отключил экран вычислителя и, потерев усталое лицо с красными от недосыпа глазами, уставился на отца.

— Знаешь, если бы я не был уверен, что у тебя, как всегда есть свои, бережно лелеемые и оберегаемые от всех причины, по которым ты пожертвовал Кириллом так же, как Колькой, я бы, наверное, тебя просто грохнул. И ни одна сука в роду не вякнула бы против. Уж можешь мне поверить. — Тихо проговорил Федор.

— Как ты правильно заметил, у меня есть причины, и пока не время их озвучивать. — Холодно отозвался старик, но по тому, как дрогнул Эфир, Федор понял, что тот не так спокоен, как хочет казаться.

— Доиграешься, отец. Ох, доиграешься. — Вздохнув, Громов-младший с сожалением покачал головой.

Глава 6. Два плюс один

Война. Я, честно говоря, предполагал, что она продлится несколько дольше… С другой стороны, это же не военные действия меж двумя странами, с их разбросанными по всей территории ресурсами и возможностью проведения всеобщей мобилизации. Так что, ничего удивительного в такой скоротечности нет. Другое дело, что даже с учетом ограниченных возможностей и ресурсов сторон, и небольшого количества объектов для атаки, скорость с которой Громовы вынудили Томилиных к переговорам, как минимум, наводит на мысль о серьезной подготовке к такому развитию событий. Хм. Дедушка предусмотрел смерть невестки? Да ну, ерунда… Впрочем, я же сам говорил Лине, что «уход» Ирины Михайловны был лишь предлогом для разворачивания войны. Так почему не допустить, что он оказался таковым и для самих Громовых?

Черт. Слишком мало информации. Кирилл просто не интересовался внешней политикой рода, а у меня не нашлось времени, чтобы узнать местные расклады… Да и когда бы я это сделал? За прошедшие три месяца с момента моего появления, у меня, фактически, не было ни одного спокойного дня. Все время куда-то бегу, что-то делаю… На-до-е-ло.

Надо остановиться, сесть и хорошенько подумать над всем происходящим… но, чуть позже. Опять есть неотложные дела. В частности, надо бы наведаться на бывшую базу «Гончих», посмотреть, что именно соизволили оставить мне Громовы. Времени немного… А еще, у меня из головы никак не идет та фраза…

Я перерыл всю Паутинку от и до, переворошил всевозможные ресурсы, но так и не нашел источник. Более того, чем дальше, тем больше у меня зрела мысль, что фраза эта знакома мне еще Оттуда. Но, тогда непонятно, почему я не помню подробностей… или Там это было совсем неважно? Эх, придется засесть с латинским словарем и переводить всю «исповедь» Романа. Глядишь, там и всплывет какая-то подсказка, и я, наконец, избавлюсь от этой навязчивой фразочки…

— Кирилл! — Ольга махнула мне из окна второго этажа дома. — Поднимайся!

— Иду. — Я вздохнул и, выкинув окурок сигареты, «стрельнутой» у старшего охраны, каждый день сопровождавшей нас в гимназию, двинулся к крыльцу. А за мной, уже почти привычной тенью, скользнула Мила. Последние два дня она не отходит от меня ни на шаг, но при этом напрочь отказывается говорить о причинах такого поведения. Только вздыхает и отводит глаза. Я пытался было привлечь к этому делу Ольгу, но она, коротко переговорив с Милой, покачала головой и посоветовала оставить пока все как есть. Мол, у девушки стресс, но скоро она оправится… От чего? Вроде бы, в бункере я был с Линой, но та себя так не ведет. Малина Федоровна, в отличие от сестры, предпочла прятаться от меня, словно ребенок от папы, пришедшего проверить несделанное домашнее задание… Только на тренировках ее и вижу. Но занимается Лина исступленно, чем-то напомнив мне Кирилла, когда он рвал жилы, осваивая свой невеликий потенциал. Хм…

За размышлениями, я не заметил, как добрался до кабинета Бестужева-старшего, из окна которого, Ольга меня и звала.

— Ольга, Валентин Эдуардович… — Я коротко кивнул присутствующим и, следуя предложению хозяина дома, уселся в легко креслице у рабочего стола. Бестужев-старший покосился на Милу, остановившейся в дверях и, покачав головой, указал ей на кресло в углу комнаты, где девушка и устроилась. Молча и тихо… М-да уж.

— Кирилл, мы тут поговорили с Ольгой… — Протянул Бестужев, и я напрягся. Что-то было в его тоне, м-м-м… настораживающее, я бы сказал.

— И… — С намеком проговорил я, поторапливая замолчавшего боярина. Тот, в ответ, усмехнулся, словно вспомнив что-то забавное и, пожав плечами договорил, уже совсем другим, расслабленным тоном.

— Дети сказали мне, во сколько роду Громовых обходится обучение Милы и Лины… Сумма, конечно, впечатляющая, но… я готов потянуть и не такую. В отличие от многих и многих, я прекрасно представляю себе настоящие возможности эфирников. Ольга — вой, уверенный середнячок. Ей, даже к границе с гриднем не подойти. И она уже почти добралась до своего потолка. Эфир же, серьезно расширит ее способности. Леонид… ну, думаю о нем говорить пока рановато.