Александр Конторович - Смертник в серой шинели. Тетралогия

— Кстати… — приподнимается он с места. — Минуточку…

Проворно, несмотря на свои габариты и возраст, подходит к камину и зачерпывает из него горсть золы.

— А подставьте-ка клинок…

Подойдя к нему, поворачиваю Рунный клинок плашмя и наклоняю над топкой.

Варшани высыпает на него золу.

Клинок по-прежнему поблескивает своим узором.

— Ну да, — кивает хитропоп, — мы тоже ни разу не смогли его запачкать. Даже краска на них не задерживается. Надо полагать, и яд как-то… даже не знаю, какое слово подобрать…

— Нейтрализуется?

— Как?

Поясняю ему смысл сказанного слова. Он согласно кивает.

— Да, так тоже можно сказать.

Мы снова возвращаемся к столу, и разговор продолжается.

Итогом длительной, почти пятичасовой, беседы стало следующее.

Имеет место заговор.

Не сиюминутный, направленный на свержение короля или убийство кого-либо из его приближенных. Если бы это было так, то многоопытные Коты или многомудрые церковники уж точно да углядели бы какой-то хвостик, торчащий из-за кулис. Сам характер глубокого внедрения слуги, располагавшего при этом фантастически дорогой отравой, указывал на то, что его хозяева никуда не спешат. Во всяком случае — не спешили раньше. Не исключено, что такие же неприметные товарищи, каковым являлся покойный постельничий, ждут своего часа еще где-то. Денег же на такие дорогостоящие операции неведомые злодеюки явно не жалели.

Заговорщики действуют умно, с многократной подстраховкой каждого шага. Оказывается, постельничий был первым и единственным человеком, который был уличен в применении Шерна. До сих пор установить виновников этого никому не удавалось.

У нас есть теперь индикатор ядов — Рунный клинок. Правда, все неудобство этого метода заключается в том, что его нельзя тиражировать. И в отрыве от меня (есть такое подозрение) он работать не будет. Во всяком случае, отец Варшани берется проверить все имеющиеся у него клинки на их реакцию с ядами.

У нас есть теперь не только образцы яда, но способ борьбы с заражениями и отравлениями. Эрлих сразу объявил производство спирта церковной монополией. После моего активного возражения он вынужден был сделать оговорку, что и целители могут его применять для лечения. Но не производить! Тут он встал непоколебимым столпом. Собственно говоря, никто и не возражал. Войти в историю страны как лицо, проложившее путь к повальной алкоголизации населения, я отнюдь не рвался. Да и была у меня одна хитрая задумка… Раз церковь монополизирует производство и потребление спирта, то волей-неволей ей придется сотрудничать с коллегами Мирны. Снабжать-то они их теперь обязаны? Глядишь, и сделают шаги к их официальному признанию…

Напоследок беседа коснулась солдат, вернее их необычайно быстрого появления. И вот здесь уже я уперся рогом, отговаривая собеседников от немедленного дыбоподнятия офицеров, кои вывели солдат на площадь.

— Да поймите вы! — в который раз убеждаю собравшихся. — Не может же быть причастно к заговору все командование этих частей! Стрелки — те точно были. И где они сейчас?

Присутствующие, исключая невозмутимого Кота, угрюмо молчат.

— Вот их-то на дыбу можно было бы подтянуть! Со всем основанием! Благо — законный повод имелся! А уж что он там, в процессе допроса, выболтал бы… дело уже совсем другое.

— Так что же делать? Отпустить предателей? — спрашивает епископ.

— А кого они предали, ваше преосвященство? Меня? А кто я для них? Данный полк подчиняется наместнику — а его еще нет! Город и его жителей? Где погибшие и разрушения? Быстро ввели войска в город? Показали хорошую выучку и умение оперативно решать сложные вопросы.

— Может быть, их еще и наградить за это?

— А что? Мысль! Можете ли вы, своей властью, выпустить какой-нибудь памятный знак или медаль в честь этого события?

— Могу. Только для чего?

— А даровать его обладателю какие-то привилегии по церковной линии? Ну, нечто типа льготного кредитования в банке святого Вайта?

Попы переглядываются.

— Ну… это тоже можно сделать. И что это даст?

Ага… контакты банкиров с церковью куда как более тесные, чем это кажется на первый взгляд. Как это было у Бабеля?

«Иногда трудно понять, где кончается Беня и где начинается тайная полиция…»

Да у вас тут прямо симбиоз какой-то!

— А вот что… Право стать клиентом ордена еще надо заслужить, ведь так? И далеко не у каждого желающего стать таковым такая возможность появляется. Да и первое время тоже хватает различных ограничений и условностей.

— Все так! — кивает епископ. — Но отменить эти правила мы не можем. Они освящены обычаем и… это будет трудно сделать.

Скорее неохота. Ибо денежка от этого в орденскую казну капает исправно.

— Не надо ничего отменять. Просто в ознаменование счастливого избавления от страшной угрозы, которое к тому же случилось впервые в истории…

Отец Варшани согласно кивает.

— …церковь выпускает памятный знак, коим награждает всех, кто принял в этом посильное участие. Против этого возражений нет?

Заодно и кое-кого из городских властей наградим. Вот и будет им почет и уважение. А для меня это никакими затратами не пахнет…

Попы согласны. Данная идея находит у них горячую поддержку.

— А поскольку орден святого Вайта не вправе выпускать таких знаков отличия и награждать ими кого бы то ни было…

Судя по скепсису на лицах моих оппонентов, иные награды данного ордена существенно перевешивали все знаки отличия, жалуемые от имени верховной власти…

— …но тоже хотел бы со своей стороны как-то отметить столь выдающийся подвиг, то он предоставляет право льготного членства всем награжденным. Им не требуется поручитель для открытия вклада, и нет ограничений по первому взносу.

Эта часть моего заявления воспринимается абсолютно спокойно. Интересно, а каков процент прибыли у средневековых банкиров? И это я еще не все про них знаю!

— Помимо этого, лица, отмеченные этим знаком, могут и сами выступать поручителями для иных лиц. В этом случае они могут быть единственными поручителями, второго не требуется.

— Ну, хорошо, — кивает епископ. — Допустим, орден святого Вайта на это пойдет. Памятный знак мы выпустим. Кого-нибудь им наградим. Широко об этом оповестим. А дальше-то что? Зачем все это нужно?

Так…

В плане оперативной работы этот мир — просто поле непаханое!

Терпеливо объясняю свои задумки. Кое-что приходится растолковывать дважды.

— Мы не знаем, кто именно из военачальников связан с заговорщиками и насколько тесной эта связь является. Никто из них, судя по вашим словам, не относится к шибко знатным и богатым людям. Стало быть, обеспечить их верность кому-либо можно несколькими путями.

Ставлю на стол бутылку.

— Вот перед вами командир. Полка или сотни — сейчас не так важно. Я хочу, чтобы он был верен лично мне, но афишировать эту верность не имею желания. Каким путем я могу все это обеспечить? Путь первый — золото, — кладу рядом с бутылкой монетку. — Это значит — что я его купил. Но наличие у него внезапно появившихся богатств… обязательно вызовет подозрение окружающих сослуживцев. И ценному агенту, — кладу бутылку набок, — конец!

Обвожу взглядом собеседников. Первая в этом мире лекция по основам вербовки и оперативно-розыскной деятельности имеет несомненный успех. Попы в свое время просто не обратились к тем, кто может в этом хоть что-то понимать, но ведь такие люди тут есть! А вот заговорщики такими кадрами располагают — зуб даю! Вот и опережают нас. Насколько? А хрен его знает…

— Второй путь — дать денег его родственникам или жене, буде таковая имеется. Тоже не слишком удобно, ибо главной фигурой, в случае чего, все-таки будет именно командир. Как более серьезный персонаж.

Кот одобрительно кивает. Ему, судя по всему, такое положение вещей вполне понятно.

— А вот если в одном отделении ордена святого Вайта положить деньги и снять в другом… то вопрос легализации суммы проходит уже легче, ибо ее источник уже более-менее объясним. Всегда можно сказать, что взял деньги взаймы у ордена — и в это поверят, — мои слова вызывают одобрительный жест епископа. — А вот как я их буду отдавать — уже никому не интересно.

— Что такое легализация? — тут же влезает Варшани.

В течение часа объясняю собравшимся всевозможные способы сокрытия доходов, их последующей легализации и все плюсы и минусы данных фокусов. А также и то, какую выгоду из всего этого можем получить уже мы.

— Скорее всего, после неудавшегося нападения заговорщики постараются замести следы. Кого-то, несомненно, убьют. Кто-то просто пропадет неведомо куда. Пусть — мы все равно их не знаем и помешать этому не сможем. Но на заметку возьмем… А вот более ценных людей они, скорее всего, попробуют куда-то спрятать. В другой гарнизон переведут, ведь тут такое может быть?