Ливония. Продолжение - Андрей Готлибович Шопперт

будет с инфекцией бороться. Но десять лет опыта не пропьёшь, сейчас выздоровевших с каждым годом всё больше и больше, а тех, кого Антонов огонь в рай утащил, все меньше.

В каюте у капитана фон Роона было тесно, все желающие не вместились, пришлось подниматься на форкасл каракки и там стоя разговаривать. Только для князя Углицкого приволокли, два раза уронив на крутом подъёме, большой тяжёлый стул из почерневшего дерева, весь в резьбе. Трон настоящий. Боровой, прежде чем сел, его внимательно осмотрел. Вещь! Нужно взять у дойчей в подарок. Как образец для его фабрики мебели, что в прошлом году открыли. Там как раз не ширпотреб делали, а такие вот вечные мебеля. Эксклюзив.

Событие семьдесят второе

— Я бы хотел, хер принц, конкретно от вас услышать, что здесь будет происходить дальше? Я имею в виду не только Ригу и Ливонию. Что будет с Польшей, что с Литовским Великим княжеством и что с герцогством Пруссия? — Данатос этот прусский обвёл руками пространство вокруг себя. Ему пояснили, что князь Углицкий, он же младший брат царя Ивана Васильевича московского, глухой и вопросы ему будет писать вон тот богатырь в зелёном кафтане и зелёной мурмолке, а вот отвечать Юрий Васильевич будет сам и на немецком. Хоть немецкий у него плох. Какой-то южный диалект. Но вполне, если князь говорит медленно, то понять его можно.

Боровой прочёл записку Андрейки и вздохнул. Геополитика. Тут не знаешь, чем эта войнушка закончится? Нужно будет Ригу штурмом брать или получится, как с Мюнхгаузенами и Борхами? Покажешь медный грош и делай с ним, что хошь.

— Пятьсот ваших кнехтов, где они сейчас и можете ли вы сделать так, чтобы мне не пришлось их убивать? Деньги фон Кеттлер, насколько я понял, уже заплатил. Возвращать их — эти деньги вам не надо. Нужно возвращать домой кнехтов. А иначе закончится и для них, и для Пруссии всё плохо. Я половину убью, а половину возьму в плен, и заставлю брата моего герцога Альбрехта их выкупать за большие деньги. Или, если не договоримся, то отправлю их на Волгу строить новые города. Там они и останутся. Пруссия же в таком случае становится врагом России. Я легко ваш флот перетоплю и потом подплыву к Мемелю и Крулевцу и закидаю их бомбами. Вы спросите хер капитан у барона фон дер Рекке, он видел, что мои бомбы сделали с Або и Ревелем. Зачем вам разрушенные города?

Капитан Альбрехт фон Роон ожидал предсказаний всяких, но никак не таких явных угроз. А самое противное и печальное, что не нужно спрашивать никого и без этого ясно, что принц глухой правду говорит.

— Я не командую кнехтами. Ими командует барон фон Штош. Единственное, что могу сделать я, так это послать ему письмо. Но всё же, хер принц, я бы перед этим хотел получить ответ на свой вопрос. От этого будет зависеть, что я напишу в том письме.

Немец чуть свысока так посмотрел на Юрия Васильевича. Дескать, он-то себе цену знает, а вот ты, молодой человек, чего стоишь⁈ Не грош ли ты ломанный?

Боровой прочёл писульку на планшете. И велел Андрейке дать попробовать пописать капитану и потом стереть резинкой из одуванчиков. Попробовал немец, глазки заблестели карие. Золото в них отразилось. Умный немец и расчётливый.

— Прямые поставки вам, хер барон, таких карандашей почти по себестоимости, а вы торгуйте за сколько хотите. Прибыль будет серьёзная. Этот оставите себе. У Андрейки ещё есть. Этим карандашом можете написать письмо барону фон Штошу. Что же о будущем… Ливония будет объявлена королевством и станет вассалом России. Как герцогство Пруссия вассал Польши. Польша с Литвою будут долго воевать. Победит Литва, так как мы встанем на их сторону, а их князья на сейме выберут моего брата своим правителем. А вы, если не дураки, то разорвёте договор с Польшей, разгромленной совместно с нами литвинами, и заключите, как Терра Мариана такой же договор с Россией, с моим старшим братом. Первые десять лет от вас не нужно ни одного талера, и ни одного воина. От вас потребуется малость. Нужно помочь нам создать сеть гимназий и пару университетов. Развить печатное дело. В ответ мы научим вас делать много дорогих вещей. Фарфор, цветное стекло. Хороший порох научим делать. И будем защищать от любых попыток на вас напасть. Датчане вас обижают, так вместе сходим к Дании и заставим их флот бороться с их же пиратами. Я думаю, договор будет выглядеть так, хоть один датский пират нападёт на ваше или наше судно, и мы вместе снова подойдём к Копенгагену и разрушим его окончательно. А ещё захватим Зунд с обеих сторон и присоединим его к герцогству Пруссия. Да, маленький нюанс, в ваших школах, гимназиях и университетах изучение русского языка обязательно. Да вам и выгодно это будет. Ваши специалисты будут с удовольствием ездить к нам на работу. Им будут платить большие деньги. Так что, знание русского языка — не тяжёлая обязанность, а преимущество.

Альбрехт фон Роон услышал, что хотел. Хотел узнать о будущем⁈ Вот оно будущее. Возможно, не всё в жизни так гладко, как рассказал русский принц. Но по имеющимся у капитана сведениям стычки между шляхтой Литвы и Польши уже идут. Пока не война, но близко к этому. Уже целые полки участвуют. От войны же отличаются целью. Это набеги. Перейдут незримую границу и начинают грабить мелкие села и хутора, даже на небольшие городки нападают литвины. В ответ поляки собирают тоже полк и, отбросив грабителей, не останавливаются и тоже идут грабить пограничные селения. Пока это происходит далеко на юге. Но время идёт, а две почти объединившиеся державы со смертью короля, как с цепи сорвались. Все обиды, накопившиеся за столетия, вспомнились. Скоро кровь хлынет потоками. И нет лидеров, которые это смогли бы остановить. А ведь его Пруссия вассал Польше и герцог Альбрехт не раз повторял на совете оберратов (нем. Oberratsstube) — высшем органе власти в герцогстве, состоящий из ландгофмейстера, обер-бурграфа, обер-маршала и канцлера, что он не хочет ввязываться в чужую бойню.

— Я напишу письмо барону фон Штошу. Именно этим вашим карандашом и напишу. И выдам вам арестованного фон Кеттлера. Прямо сейчас выдам.

Глава 25

Событие семьдесят третье

Кеттлер оказался невысоким черноволосым человеком лет сорока с прикольными усами. Буденный в гробу перевернётся, увидев, чего можно достичь, если этими