Гений АвтоВАЗа - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

лишённым рамы и с несущим кузовом, вряд ли правильно. Но похожих конкурентов у ВАЗ-2121 на конец 1975 года просто не существовало.

Так развлекались по субботу включительно. Обе иномарки обошлись без заметных поломок, у УАЗа рассыпались шестерни в заднем мосту, и его наездники не смогли отремонтировать машину в походно-полевых условиях. В «нивах» тоже вылезали болячки, но все устранимые: подставив запаски, просто опрокидывали кузов на правый бок, подперев бревном, чтоб не ухнула обратно, и получали доступ к агрегатам не хуже, чем на подъёмнике. В общем, ощипанные, но непобеждённые, все десять зародышей первого советского кроссовера доковыляли до конца трассы. Вымытые, прокатились до Красной площади в Москве для торжественного фото на обложку журнала «За рулём». «Рэндж-ровер» и «ленд-ровер», естественно, в кадр не попали, чтоб не смущать советскую публику. Рядом с ними «нивы» смотрелись бы сиротливо.

Перегрузив имущество в одну из наших машин, мы с Барановым сдали свою на ВДНХ, демонстрировать недостигнутое пока достижение народного хозяйства, ибо до конвейера ещё не скоро, и отправились на железнодорожный вокзал. Шура держался молодцом, а у меня в поезде поднялась температура, дома разболелся вконец. Мало того, что «шестёрка» не до конца готова к раллийной гонке, неделю валялся и молился, чтоб ОРВИ не переросла в пневмонию, колбасило знатно.

Ухаживали за мной Лукьяновы. Мог бы попросить Яшу позвать Зою — пусть тоже проявит заботу о мужчине, но не стал. Конечно, придёт, не откажет. Сопли вытрет, о сексе в таком состоянии и речи нет. Вот только присмотр за больным запросто вызовет привязанность, причём — обоюдную, что из-за грядущего моего переезда не нужно обоим.

В итоге ралли по Украине пропустил, но до января всё же успел отметиться дважды и выполнить, наконец, норматив Мастера спорта СССР. Очень важно, если намерен заниматься с минской командой. Корочки мастера дают право на тренерскую деятельность и без высшего спортивного образования.

Новогодние праздники совместились с проводами. Белая дедова копейка, снятая с учёта в Тольятти и загруженная барахлом, а также запчастями и расходниками для её поддержания в Минске, терпеливо ждала под окном.

Раздал всё, что не брал с собой. Зоя, не имевшая никакого телевизора вообще, получила «Рубин», в Белоруссии производятся куда более современные и удачные.

Попросил Денисовича прошерстить знакомых, найти в Минске тренера по художественному мордобою, тот обещал.

Новый год отметили у Лукьяновых, разошлись рано — около двух. Зоя покинула меня ещё через час, расстались не без грусти, но и без драмы.

С утренними сумерками двинулся в путь — к новой жизни.

Дороги замело, ехал неторопливо, только через сутки добрался до съезда с Московской кольцевой в сторону Смоленска. Заправился, нашёл место, чтоб стать носом машины к ветру, поспал пару часов, не вылезая из-за руля и не вырубая двигатель, чтоб не мёрзнуть.

Как только тронулся, увидел девичью фигурку на обочине. Она не голосовала, но среди вьюги даже издалека выглядела холодной и замёрзшей. Притормозил.

— Вам куда?

— В Минск… — голосок дрожащий. — Но я боюсь сесть в машину к одинокому мужчине.

— Со мной страшно, только если засну на ходу. Если обещаете трещать без умолку всю дорогу, то нормально.

Она поколебалась, потом всё же села на переднее сиденье. На другое не смогла бы — там шмотки.

— Ох, тепло… Хорошо!

Невысокая, молодая. В шубке искусственного меха, впереди выбивается каштановая чёлка, успевшая покрыться имеем. Острый носик побелел от мороза. В руках только сумка типа спортивной.

— Давно мёрзнешь?

— Больше часа. 2 января, утро, практически никого на дороге.

— А чего не на поезде?

— Билетов не достать. Праздники, школьные каникулы. В Москву купила — с друзьями Новый год встретить, обратно думала — из брони или просто уговорю проводницу, но где там… Выбралась на попутках к шоссе. Мёрзла и боялась.

Мелкие черты лица, на нём трогательно-беспомощное выражение. Циничная часть натуры разменявшего три четверти века подсказала: именно такие, делано-беззащитные, пользуются мужиками наиболее беззастенчиво. А 25-летний Серёжа Брунов просто посадил окоченевшую девчонку и повёз в Минск — бесплатно.

— У вас радио есть?

— Есть. Ты. Я же поставил условие: разговаривать без перерыва. Еду из Тольятти, уже почти полторы тысячи намотал по снежной дороге, спал всего пару часов. Развлекай меня. Увидишь, что начинаю дремать — тормоши. Километров через четыреста остановлюсь ещё на часок — пообедаем, я посплю, будешь беречь мой сон аки верный страж. Лады?

— Лады!

Она улыбнулась. От первоначального страха, когда ужас от перспективы замёрзнуть боролся с опасением попасть в лапы страшному сексуальному маньяку, то есть мне, постепенно отошла.

— Чем вас развлекать?

— Для начала — знакомимся. Меня зовут Сергей, 25 лет, я инженер с АвтоВАЗа, перевожусь на работу в Минск. Обращайся ко мне на «ты», я — не старый дед. Правда — лишь снаружи.

— Но солидный мужчина. Всего 25 лет, а уже на собственной машине, на «жигулях»!

Успел как-то выпустить из внимания, что в начале 1976 года персональная «копейка» ещё достаточно престижна, чтоб снимать девушек на одну только крутизну тачки.

— Настя. Мне 20, студентка.

— Чего?

— Белорусский государственный университет, исторический факультет. Живу в Минске, с родителями.

— Ого! Наверно, домашний телефончик есть?

— Есть, — она чуть засмущалась, неужто клею её на третьей минуте знакомства.

— Вот вы и определили тему развлекательной программы. Заказываю: Великое княжество Литовское в борьбе с Русским царством! Битва не на жизнь, а на смерть.

— Ого… Об этом только специалисты знают. В школьных учебниках лишь вскользь, а так: русский и белорус — братья издревле и навек.

— Так давай о том, чего нет в учебниках! Трави сенсации! Как литовский король правил в Москве!

— В Литве был только один король — Миндовг, задолго до русско-литовских и русско-польских войн. Но если ты имеешь в виду Лжедмитрия-первого, действительно взошедшего на московский престол на литовских штыках…

— Пойдёт! Начинай!

Белоруска оказалась приятной спутницей. Мы болтали столь оживлённо, что сон перебился. Под Оршей я тормознул у магазина, накупил еды, с продуктами здесь точно не хуже, чем в Поволжье, и Настя продолжала кормить меня — не только побасёнками, но и кусками хлеба с колбасой, сама тоже чуть пожевала. Останавливались дальше лишь на заправке у Борисова, высадил её у дома в Минске, когда стемнело. Свой телефончик написала на листике бумажки.

— Спасибо, Серёжа! С Новым годом.

Не то, чтобы я собирался начать новую жизнь в Белоруссии романом