Фактор роста - Евгений Викторович Сурмин

несогласие, а вот Будённый наоборот кивал, то ли соглашаясь, то ли просто фиксируя услышанное.

Товарищ же Андреев слушал очень внимательно, определённо первый раз, и, кажется, даже пытался запоминать основные моменты.

Что касается, его майоров-истребителей, то слова Самойлова, похоже, воспринимались ими чуть ли не откровением. Впрочем, ничего удивительного. Грицевец сомневался, что даже генерал-лейтенант Смушкевич оперирует такими категориями большой политики. Чего уж тут говорить о майорах.

Он и сам до знакомства с Виктором придерживался мнения — «Малой кровью, могучим ударом…»

— Про Ла-Манш это понятно. Думаешь, поди, ты один грамотный, а маршала мхом заросли только шашкой махать умеют.

— А мне вот не очень, — заметил товарищ Андреев.

— Смотри, Андрей Андреич. Вот Виктор сказал 15 дивизий. Только он прав, сказки это. Чем они эти дивизии перевезут через пролив? Пусть они все пароходы нагонят туда, даже эту их «Королеву Лизку»[51]. Сколько этот лайнер зараз возьмёт? Полк? Два? Только второй рейс, на что хочешь спорю, он не сделает.

— Почему?

— Линкор, который ровнёхонько на ровный киль поставили и затопили по барбеты, становиться дотом с десятком орудий калибра под 30 сантиметров. Повыбивает он все пароходы враз. Хорошо если в первой волне высадиться несколько полков. А второй волны и не будет. И снабжения не будет. Я бы на месте германцев оставил с десяток дивизий для подстраховки. Против англичан лучше самолёты строить и подводные лодки.

Или я не прав? Что скажешь, Клим?

— Скажу, что товарищу Сталину виднее. И наркому товарищу Тимошенко виднее, — было заметно как тяжело давались маршалу Ворошилову даже эти более чем нейтральные фразы. Признавать правоту Самойлова он решительно не хотел, но и возразить на довольно стройные логические построения майора было нечего.

— Давайте про то говорить зачем сюда приехали. А нападёт Британия не нападёт не нашего ума дело.

— Погоди, Климент Ефремович, хочу последний вопрос задать. Так скажи, майор, значит, по-твоему, второго фронта не будет?

— Почему же не будет? Будет. Вот как погоним фрица. Как все его дивизии у нас увязнут. Как лишнего самолётика да пулемётика не будет незадействованного. Вот тогда союзнички и откроют второй фронт. Бриты, французы, американцы, канадцы, австралийцы. Все поспешат высадиться, чтобы потом можно было кричать, что это они Европу освободили.

Товарищ Андреев кивнул и строго посмотрел на лётчиков:

— Чтоб об услышанном молчок.

И уже Самойлову:

— А я твои слова обмозгую и своё мнение до Иосифа Виссарионовича доведу. А насчёт спортзала понятно. Думаешь смертники они, так пусть хоть сейчас к красоте прислонятся. Ну и правильно. Зная, что защищаешь и драться сподручнее и умирать легче.

— Ну что, товарищи, всё посмотрели? Пойдём дальше, или ещё что-то интересное тут есть?

— Виртуальные тренажеры, товарищ Андреев, — подсказал Грицевец.

— Погоди чутка, Сергей Иванович. Ты вот что мне скажи. А чего вот у этих которые рядком стоят, вроде как ручки самолётные? Неспроста поди, а?

— Неспроста. Да вы, Семён Михайлович, думаю и сами уже догадались. Тренажёр имитирует нагрузку на штурвал во время полёта. Видите, система тросов позволяет менять утяжеления, имитируя перегрузку до шести Же.

— Имитатор, ха. И как успехи?

— Прогрессируют. И бывшие курсанты и уже опытные лётчики на этом тренажёре занимаются в обязательном порядке. Да и вообще физической подготовке у нас уделяется достаточно внимания. У нас за неё майор Самойлов отвечает.

— Ха, тогда можно быть уверенным. Чему лётчиков то, Виктор, учишь? Твои то горазды во всяком разном смертоубийстве.

— У нас всё обучение, можно сказать, состоит из трёх блоков. Как сказал, Сергей Иванович, общевойсковая подготовка за которую ответственный я. Лётная теоретическая подготовка на земле. И, собственно, сами полёты.

Я прекрасно понимаю, что главное — это именно лётная подготовка. Поэтому учим их самому минимуму. Только тому что повысит их шанс спастись в случае попадания на вражескую территорию. Бег, азы рукопашного боя, стрельба из пистолета, основы выживания вот в общем то, и всё.

— Ха-ха. Точно! Бег — первое дело, если кулаком в рыло сунуть не успел, — засмеялся Будённый и видя, что товарищ Андреев хочет что-то возразить, добавил, — ты, Андрей Андреич не сомневайся. Самойлов знает, что делает. А драка она прежде всего характер закаляет. Верно я говорю?

— Верно, Семён Михайлович. Рукопашному бою мы их учим не столько для того, чтоб они гитлеровцам шеи сворачивала, сколько чтобы со своими недостатками боролись. Лень, страх, неуверенность в себе. Конечно, никто не собирается тратить время, делая из хороших лётчиков посредственных бойцов, но отбиться от двух-трёх обозников наши парни смогут. Но это всё, можно сказать, армейские будни, банальщина. А вот тренажёр, который придумал Сергей Иванович — вещь. По-моему, таких больше ни у кого нет.

«Это я его придумал⁈ Интересненько, — полковник Грицевец постарался сохранить невозмутимое выражение лица, — ну хорошо, я значит я».

— Пойдёмте, товарищи, тренажёры виртуальной реальности у нас тут в соседнем зале стоят.

— Какой ещё вируальной реальности? — Ворошилов.

— В переводе с латинского виртуальный значит воображаемый. Сейчас сами всё поймёте, товарищи.

— А это чего такое? — маршал Будённый с интересом рассматривал три, стоящие на подпорках, «тренажёра».

Аккуратно выкрашенные в тёмно-зелёный цвет, в ряд стояли три кабины от новых истребителей. Кабина от стоящего первым ЛаГГ-3 была несколько деформирована и можно было предположить, что взята она от истребителя потерпевшего аварию. Ещё больше вопросов вызывали сиденья, прикрепленные несколько выше и позади места пилота.

— Это они самые и есть.

— Да? А не похоже.

— Погоди, Семён Михалыч, пусть товарищ полковник нам сначала всё растолкует. Правильно же, где лётчика тренировать как не в самолёте, — обошедшего кабину Андрея Андреевича больше заинтересовал странный рисунок вместо тактического номера. Товарищ Андреев даже поскрябал его пальцем, но от вопроса на некоторое время воздержался.

— Тут всё просто, товарищи. Идея, как совершенно правильно заметил товарищ Андреев, в том, чтобы обучать истребителя в истребители, — полковник улыбнулся своему незатейливому каламбуру.

— И так в общем-то везде и обучают. Прежде чем лётчика выпустят в самостоятельный полёт, он летает с инструктором на специальном учебном самолёте-спарке.

— Так зачем нужны эти… обрубки? Чем плохи нормальные самолёты? Спарки эти?

— Понимаете, Климентий Ефремович, всем хороши, но иногда и лучшие курсанты допускают грубые ошибки.

— И что?

— И всё. В лучшем случае разбитый самолёт. В худшем ещё и два геройски погибших лётчика. Наш же тренажёр через несколько лет будет полностью имитировать не просто полёт, а любые могущие возникнуть в полёте нештатные ситуации.

— А сейчас значит не может? — маршал Ворошилов неосознанно и не прилагая к этому усилий отыгрывал роль «плохого милиционера».

— Погоди-ка, Клим. Я, кажется, понял.

Будённый поманил, стоящего