Константин. Аландская Звезда - Иван Валерьевич Оченков

— Отставить телячьи нежности! Перезаряди митральезу и будь готов открыть огонь. Если еще раз так отстреляешься, представлю к кресту.

— Лучше водки, — неожиданно сам для себя ответил никогда не пивший ничего крепче крюшона Пантелеев.

— Как скажешь, Мишель, — усмехнулся командир, направляясь к орудию, вокруг которого суетились уцелевшие.

— Что тут у вас, братцы? — спросил он.

— Пятеро убитых, семь раненых, ваше благородие, — донесся до него словно издалека голос кондуктора.

— Ерофеев? Живой?

— А что мне сдеется?

— Пушка цела?

— Никак нет, лафет разбило.

— Вот черт! — сплюнул от досады мичман.

В другой ситуации он мог бы с чистой совестью выйти из боя, но в ушах юного офицера все еще звучали слова Бутакова — «Держаться до последней крайности!»

— Передайте в машинное, полный вперед! — распорядился он, возвращаясь к штурвалу.

— Что ты собираешься делать? — удивленно спросил Пантелеев.

— Идем на таран! — твердо ответил ему мичман.

— Ты сумасшедший!

— Кассету в митральезе поменял? — проигнорировал полученный диагноз мичман.

— Так точно!

— Тогда по местам. Абордажа нам не выдержать, поэтому будь начеку.

Судя по всему, капитан «Пинчера» никак не ожидал, что медленно пятившаяся от него канонерка внезапно изменит свои планы и бросится вперед. Поэтому и не успел парировать этот маневр. Нет, он, конечно, попытался дать ход и повернуться к бросившемуся на него противнику носом, но тот был уже слишком близко.

Окованный несколькими слоями железных листов длинный нос русской канонерки ударил англичанина в борт под углом примерно в 60 градусов, мгновенно проломив обшивку и едва не застряв в ней. Однако бывший на чеку Тыртов тут же приказал дать задний ход. Мерно пыхающая машина сначала остановилась, а потом начала вращать винт в обратную сторону. Вода за кормой забурлила, и «Балагур» медленно пополз назад.

Пантелеев в это время усердно поливал вражеских матросов огнем, но вскоре заряды в кассете закончились, и митральеза замолчала. Зато несколько вооружившихся, чем попало, англичан успели перепрыгнуть на палубу русского корабля и бросились врукопашную.

Поначалу им удалось убить и ранить нескольких матросов, но потом по ним открыл огонь из револьвера Тыртов. После чего в дело вступили выскочившие из котельного отделения кочегары и пришедшие в себя артиллеристы. Особенно отличился вооружившийся гандшпугом Ерофеев, проломивший своим страшным оружием голову британскому старшине и переломавший кости еще двоим нападавшим. Трех других в пылу борьбы выбросили за борт, и лишь одному, вовремя поднявшему руки, удалось спастись. Тем временем «Пинчер» уже успел перевернуться и пойти ко дну, так что этот ливерпульский парень оказался единственным, кому посчастливилось уцелеть.

Увы, даже эта потеря не заставила англичан отступить. Изначально имея преимущество в числе вымпелов и артиллерии, они сумели не только защитить свои тральщики, но и отбросить русские канонерки назад, нанеся им достаточно тяжелые повреждения. В конце концов, им пришлось отступить. На всех русских кораблях имелись значительные потери. Так что слова Бойе стали пророческими — алтарь отечества оказался щедро полит кровью героев.

[1] В реальной истории Бутаков получил чин капитана первого ранга годом позже в возрасте 35 лет от роду. Раньше него, если не считать членов императорской фамилии, капитаном первого ранга стал только 34-летний Казарский.

[2] Гоголь — морская утка.

[3] Лейтенант-коммандер — чин в Королевском флоте примерно соответствующее современному званию — капитана третьего ранга.

[4] «Golden Hind» (Золотая Лань) — британский галеон, на котором проделал кругосветное путешествие сэр Френсис Дрейк.

[5] Starling — скворец (англ.)

Глава 20

Из восьми принявших неравный бой «константиновок» в строю к утру остались три. Остальные получили повреждения разной степени тяжести. Кого-то пришлось вести на буксире, другие вообще едва добрались до берега и выбросились на мель, чтобы не затонуть, на третьих вышла из строя артиллерия. Будь у защитников Свеаборга больше времени, можно было пополнить команды и исправить хотя бы некоторые поломки или даже переставить пушки, но, к сожалению, его-то у подчиненных Бутакова и не имелось.

Зато англичане могли праздновать победу. Во-первых, им удалось устроить в русских минных заграждениях достаточно широкий проход. А во-вторых, нанести серьёзный урон русским бронированным канонеркам, считавшимся до сей поры практически неуязвимыми.

— Поздравляю, сэр Роберт, — одобрительно кивнул немного повеселевший Кокрейн. — Кажется, вам удалось добиться успеха?

— Благодарю, милорд. Рад уведомить, что ваш приказ выполнен. Адские машины Черного принца оказались вовсе не такими страшными, как мы думали. Так что вход в Свеаборг теперь совершенно свободен!

— Кажется, у вас были потери?

— Увы, сэр. Коммандер Крэгг доложил мне, что две канонерские лодки — «Джаспер» и «Пинчер» погибли и еще пять вышли из строя. Все же эти бронированные брустверы — это не такая и дурная идея…

— Бросьте, сэр Роберт, эта задумка полезна разве что для такой лужи, как Финский залив, и никуда не годна в открытом море.

— Не могу спорить с этим, милорд.

— Что ж, передайте этому, как там его?

— Коммандеру Джону Крэггу, — напомнил Бейнс.

— Да-да, благодарю вас, так вот, передайте ему мое удовольствие. Я сегодня же напишу рапорт в Адмиралтейство с представлением его к чину кэптена. Клянусь святым апостолом Фомой, он сегодня достаточно сделал для доброй старой Англии. Это так же верно, как если бы я лично вложил персты в раны Спасителя. Выпьем же за успех и нашу грядущую победу, джентльмены!

В этот момент появился стюард командующего с подносом в руках, на котором выстроились серебряные стаканы, полные крепкого бренди. Обычно джентльмены пьют в такое время напитки полегче, но ради победы почему бы и нет?

— Единственное, что хочу заметить, — добавил капельку дегтя Бейнс, — мне доложили, что русские затопили несколько своих парусных линкоров на Среднем и Малом фарватерах.

— Это уже не имеет значения, сэр Роберт, поскольку мы и не собирались пробиваться там, — отмахнулся Кокрейн. — Наша цель — Густав-Сверт и батареи Скандаланда!

Приободрившиеся при получении добрых вестей штабные выразили всеобщее восхищение гением своего командующего. Сам же адмирал еще раз обвел глазами русские укрепления и обернулся к недавно прибывшему на флагман контр-адмиралу Мартину, под началом которого находились грозные броненосные батареи.

— Теперь дело за вами, сэр Генри. Я желаю, чтобы все ваши корабли прошли на внутренний рейд и уничтожили бастионы южного пролива!

— С удовольствием, милорд, — осклабился тот. — Обещаю,