Другая жизнь. Назад в СССР-2 - Михаил Васильевич Шелест

Я лежал на своём диванчике раскрыв рот и впялившись в отсвет от фонаря на потолке, падающий из окна.

— И это можно попробовать прямо сейчас? — спросил я.

— Вот этого я и опасался, — «вздохнул» «мой внутренний голос». — Любопытство, как говорится, сгубило кошку.

— Чего ты опасался? — спросил я.

— Того, что ты начнёшь скитаться по иным мирам и временам и забудешь, что такое просто жить обычной человеческой жизнью. Поверь мне, состояние Бога, утомляет. Это неблагодарная работа, скажу я тебе. И… Человеку она не под силу. Человек подвержен страстям и переживаниям. Ты сгоришь буквально за пару лет. Ибо человек — не Бог. А тем более, такой молодой человек, как ты. Моя матрица, понятно, даст тебе некоторую психологическую устойчивость, но и её не достаточно, для того, чтобы править миром.

— Ты уже создавал мир и правил? — спросил я.

— Создавал и правил. И, запомни, тот мир, который ты создашь, — не иллюзия. В нём по-настоящему будут обитать живые существа. Жить и умирать. И тот мир можно будет уничтожить простой силой мысли. Раз, и пяти миллиардов человек нет. Вместе с другими существами параллельной вселенной, которых ты даже никогда не видел. Как тебе такая перспектива?

— Ох*еть!

— Самое печальное во всём этом, то, что я не могу тебе помешать воспользоваться «флибером». Он существо почти живое и откликается на призыв, не спрашивая моего разрешения.

— А ты бы не разрешил?

— Ты же ещё не совершеннолетний, а значит — не полностью дееспособный даже по земным меркам. Куда тебе справиться с, э-э-э, искушениями?

— И что ты мне предлагаешь?

— В свое время, я ставил себе ограничения использования флибера, отдавая ему приказание не активироваться до исполнения мне тридцати лет. У него и сейчас включена эта функция, но ты новая личность и можешь подтвердить или отменить запрет.

— В какой форме, отменить?

— Хм! В форме простого распоряжения.

— А если не подтверждать и не отменять?

— По умолчанию остаётся отмена.

— То есть я не могу сейчас вернуться в точку расщепления миров?

— Не можешь, пока не отменишь запрет. Но можешь стать наблюдателем. Однако, я бы не рекомендовал этим заниматься.

— Почему?

— А зачем? Живи здесь и сейчас. И старайся делать меньше личных расщеплений. В смысле, тех расщеплений, что ты сделал самостоятельно. По своей воле. Понятно?

— Понятно! А как меня перекинуло обратно?

— Как вернуло обратно?

Я мысленно «кивнул».

— Ты уснул, опасность для тебя исчезла, вот тебя и вернуло назад в точку бифуркации, чтобы ты определился.

— Каким образом?

— Хм! Что ты такой не понятливый? Ударил бы ты этого Бутылька также, как первый раз, и отправил бы он по вашим стопам блатных, значит вернуло бы тебя снова в эту точку. Пока ты не воспримешь ту реальность своей.

— А сейчас? Эту реальность нужно признавать своей?

— Почему нет? С братвой ты, вроде как отношения наладил. Реальность живёт сама по себе ты сам по себе. И, самое главное, точки бифуркации никуда не денутся. Ты в любой момент можешь изменить прошлое, а значит, — изменить будущее.

— Но уже с новой точки? — уточнил я.

— Так точно. С новой точки. С момента соединения двух реальностей.

— Ага. И как их соединить?

— Удовлетворись сделанным. Флибер сам всё поймёт правильно. И если в тебе останется хот чуточку сомнений, слияния не произойдёт и ты об этом будешь знать. Флибер умный.

— Дела-а-а… Но я, всё-таки стал другим, да?

— Так, я тебе о том и говорю… Ты можешь, по молодости лет и неокрепшей психики, начать тыкать ножиком всех подряд. И кем ты станешь? Понятно, что это бандиты и, как говорится в известном фильме, «вор должен сидеть в тюрьме». То есть, зло должно быть наказано. Но палачи, думается, не очень приятные типы. Да и у солдат, вернувшихся с фронта, меняется психика. Особенно у тех, кто ходил в атаку, особенно в штыковую. Или штурмовал город. Остаётся масса впечатлений, которые хотелось бы забыть, но долго не получается. Учись решать вопросы переговорами. А для этого наряду с зубодробительными техниками, оттачивай мягкие навыки рукопашного боя: липкость, айкидо, дозирование силы ударов в граммах. Много у тебя впереди интересного, если не заниматься «херомантией», кхм, в виде путешествий по разным мирам и проживания чужих жизней.

— Убедил, так убедил, — сказал я. — Путешествие по мирам — «херомантия». Кому сказать…

— А ты никому не говори… Даже не вздумай.

— Что я, дурак, что ли?

— Точно, не дурак! — ответил на мой «риторический» вопрос «предок». — Ну, так подтвердишь запрет на использование точек бифуркации для перехода матрицы?

— Однозначно подтверждаю.

— Почему — «однозначно»?

— Хм! Так ведь если я моя матрица покинет это тело, тело умрёт? Я правильно понял?

— Так и есть! Правильно понял! Хотя я об этом сейчас не говорил!

— Зато говорил раньше.

— Хм. Молодец! Это был мой решающий аргумент, но ты нашёл его сам. Молодец!

— Подтверждаю запрет на использование точек бифуркации для полного перехода моей матрицы в другое тело, — «сказал» я мысленно.

— Хм! Полного⁈ А частичного, значит, можно? — спросил саркастически «предок».

— А разве так можно? — удивился я.

— Можно, — вздохнул мысленно «мой внутренний голос».

* * *

Мой бой одновременно с девятью боксёрами не задался с самого начала. Бутылёк, на собственном опыте познавший эффективность драки ногами, уведомил друзей о том что драка намечается с каратистом. Про карате боксёры слышали, как и я раньше, занимаясь самбо. Слышали, а некоторые даже пинали грушу и друг друга, когда тренер не видел. И некоторые пинали друг друга неплохо. Ну, как, неплохо? По крайней мере, они понимали, что такое дистанция передних и боковых ударов ногами и чувствовали ей. Так же у этих карате-боксеров были неплохо набиты кулаки. У многих даже лучше, чем у меня… Да-а-а…

Мне, допустим, ещё больновато было бить кулаком в кость ноги, а они нисколько не стеснялись и едва не «отсушили» мне своими кулаками ноги, встречая их не стандартными каратековскими блоками, а простыми ударами. Причём, у них были набиты все костяшки, а не второго и третьего пальцев, поэтому они смело принимали мои удары ногами на мизинец. Я сначала думал, что они, после таких «блоков»