Вперед в прошлое 11 - Денис Ратманов

Она потерла ушибленный бок, скривилась.

— Кто ж один туда пойдет? Только с участковым, и пусть оправдываются, а мы посмотрим.

— Они вообще не откроют, — предположил отчим. — А вламываться без заявления менты не имеют права. Короче, пусть твой Андрей все бросает и срочно летит сюда, а то без квартиры останется.

Подумалось, что дело черного риелтора Равлика цветет и пахнет. Помер Равлик, так свято место пусто не бывает, налетели стервятники нишу занимать. Ну да, черные риелторы простыми квартирами тоже не брезгуют: одна старушка — рубль, десять — червонец.

Наташка смахнула слезу, скривила губы и пробормотала:

— Да как, когда я не могу ему позвонить?

— Там, в Москве, нет телефона? — удивился отчим.

— Андрей только сегодня уехал! Он в поезде сейчас. В Москве будет завтра вечером. Как звонить? Куда?

— Ой, не нравится мне это! Как бы не влез твой Андрей во что-то, — разволновался отчим. — Хорошо, тебя в карты не проиграл, вот было бы!

Сестрица опять разрыдалась — заразительно, в голос, аж у Бори глаза увлажнились. Я снова обнял ее, подождал, пока истерика закончится, и попытался копать в другом месте:

— Как давно умерла его мать, он сказал?

— Сегодня третий день как. Андрей аж почернел весь, обижался, что ему так поздно сказали…

Ага, вот она, зацепка.

— Кто сказал? Менты?

— Соседка!

Вот это уже плохо, очень плохо. Сильно попахивает мошенничеством с недвижимостью. Если, конечно, Андрей не умолчал о близких родственниках или супруге. Да даже двоюродные могли подложить свинью, подделать подписи — и прощай, наследство. Если у них есть деньги, судебные тяжбы могут тянуться вечно, только плати, пока кто-то не умрет или не уступит.

Память взрослого подсказала, что в девяностые в связке с ментами работали мошенники со своими связями в суде, которые именно на наследственных делах специализировались. Менты наводили на одиноких пожилых и не очень людей, деятели помогали им отправиться в мир иной или ждали, когда старики отправятся туда сами. Подделывали подписи, писали липовые завещания, привлекали дальних родственников, с которыми немного делились. Что-либо доказать было невозможно из-за ангажированности судей.

Если так, то захватчики откроют ментам и покажут липовые документы. И поди проверь! А пока будет разбирательство, продадут квартиру под шумок.

— Твоему Андрею срочно нужно наложить арест на всю недвижимость матери, — посоветовал я. — Кстати, ты не видела, на чье имя приходили счета? Если квартира матери…

— На его имя. И квартира у них приватизированная, это точно. Знаешь, мне неловко было расспрашивать, не хотелось, чтобы он думал о том, что я с ним из-за квартиры.

Значит, не наследство. Это в Москве Андрея может ожидать сюрприз, а тут, раз квартира его… Или не до конца его? В общем, гадать на кофейной гуще смысла нет, надо действовать.

Я встал из-за стола.

— Ты куда? — Наташка схватила меня за руку.

— К Лялиной, — ответил я. — Попытаюсь договориться, чтобы она помогла, подопнула участкового, чтобы тот пошел разбираться, что за дебоширы поселились в квартире Андрея. Другого способа выйти с ними на контакт я не вижу.

— Они не откроют, — прохрипел отчим и покашлял в кулак, тоже подорвался. — Я с тобой!

Его глаза горели решимостью, но я остудил его пыл:

— Нет. Вы больны, а Анна беременна, не надо ее заражать. К тому же вам не стоит встречаться с отцом, и на жену он будет злиться, если увидит ее с вами.

— Мы тут с ума сойдем! — мгновенно выздоровел он.

— Я буду звонить, держать в курсе. Там рядом есть телефон, — пообещал я и посмотрел на Наташу. — Переодевайся, поехали. У тебя же остались тут какие-то вещи?

— Ну да, лоховские остались, — вздохнула она.

— Переодевайся. Не до выпендрежа.

— Там сапожки! Которые ты привез! — залилась слезами она. — И весь товар! И варенки, и курточка.

— Постараемся забрать. Давай скорее! Ты нужна как свидетель.

Наташка кивнула и убежала в зал. Отчим принялся ходить по кухне, поедая конфету за конфетой. Боря забрал рисунки с подоконника и ушел в зал.

Минут через пять Наташка вышла, одетая в черные выцветшие брюки, длинный фиолетовый свитер с огромными плечами. Накинула болоньевую куртку с короткими рукавами, которую носила два года назад.

— А обуви нет! Тут только босоножки.

— Мамины набуй, — посоветовал отчим. — Она не обидится. У вас один размер?

— У меня меньше. — Наташка надела мамины кособокие стоптанные сапоги — ну точно бедный родственник. — На чем поедем? На автобусе? Так он только ушел.

— На мопеде, он возле двери. Хорошо, помыть не успел.

Перед тем, как уйти, я дал Боре распоряжение отвечать на телефонные звонки и дословно записать все то, что скажет Каналья.

* * *

Через десять минут мы были у Лялиной. Я очень надеялся, что она уже дома, потому что больше мне помочь некому. Не к отцу же обращаться, он неадекватный.

Наташка осталась возле телефонной будки караулить мопед, я побежал на второй этаж, постучал в дверь Лялиной, всей душой желая, чтобы отца не было дома. Открыла мне Анна. Она только что пришла с работы и еще не успела снять милицейский пиджак, скрывающий округлившийся живот.

— Здрасьте, — проговорил я, не переступая порога. — Мне нужна ваша помощь, очень срочно. Точнее, Наташка, ну, сестра, попала в беду, и только вы в силах помочь.

— Что случилось? — строгим тоном и совершенно без эмоций спросила Анна.

— Она на улице ждет, у нее с отцом конфликт, боится заходить.

— Рома сегодня вышел в море на рыбалку, — все так же безразлично проговорила Лялина. — Его не будет. Зови Наташу сюда.

И все-таки что-то в ее тоне изменилось… или мне показалась эта холодная ирония? Догадалась, что за рыбалка и охота у мужа по выходным?

Через минуту, оставив мопед в коридоре возле двери, мы сидели за столом у окна. Наташка — зажавшись и зыркая по сторонам, как дикий зверек. Лялина — как обычно холодная и равнодушная ко всему.

Теперь уже равнодушно, факт за фактом Наташка излагала суть проблемы. Лялина слушала, прихлебывая чай и заедая сушками, задавала наводящие вопросы. Никаких новых деталей не всплыло. Когда Наташка закончила, я предложил:

— Анна, можно сделать так. Вы звоните участковому и просите его пойти проверить