Чужак из ниоткуда-3 - Алексей Анатольевич Евтушенко

— Август, не раньше, — ответила мне обсерватория Аресибо, когда я позвонил им второй раз (после первого они пообещали быстро подумать над моим предложением и сделать всё возможное). — Освободим вам неделю на радиотелескопе с тринадцатого по двадцатое. Сможете приехать?

— Обязательно, — сказал я. — Буду у вас одиннадцатого. Или даже десятого, чтобы подготовиться. Не один, разумеется.

— Отлично, ждём вас. К слову, и Фрэнк Дрейк обещал прилететь к этому же времени.

— О как. А он по каким делам к вам, по тем же самым?

— Можно сказать и так, — засмеялись на том конце провода. — Мы взяли на себя смелость и сообщили ему о вашем приезде. Он очень заинтересовался. Очень. Надеемся, вы не против?

— Ну что вы, сочту за честь познакомиться.

Про Фрэнка Дрейка и его эксперименты по поиску внеземных цивилизаций я читал в «Сайнтифик Америкэн». Еще тринадцать лет назад, в шестидесятом, даже до полёта Юрия Гагарина, этот американский парень задумал и пробил финансирование проекта «Озма», названном так в честь принцессы Озма, правящей волшебной страной Оз из известнейшей в Америке книги тёзки Фрэнка Дрейка — Фрэнка Баума «Удивительный волшебник из страны Оз» (наш Александр Волков незадолго до войны написал своего «Волшебника Изумрудного города», во многом отталкиваясь от книги Баума).

Так что с чувством юмора, как я полагал, у американского астронома было всё в порядке. С одной стороны. С другой, он забыл или не придал значение старой, как мир, примете — как дело назовёшь, так оно и пойдёт. Несуществующая волшебная страна Оз? Значит, и никаких инопланетных цивилизаций тоже не существует. Во всяком случае, на Тау Кита и Эпсилон Эридана. Это ближайшие звёздные системы к Солнцу, на которых, по предположению земных ученых, могла быть разумная жизнь. Первая на расстоянии, без малого, двенадцать световых лет; вторая — десять с половиной световых лет.

Помню, я еще подумал, что неплохо бы потом связаться с этим Дрейком. Парень-то сообразительный: одно то, что он догадался слушать пространство на волне двадцать один сантиметр, соответствующей излучению межзвёздного водорода, было гениально. Правда, с частотой ошибся. Один и сорок две сотых гигагерца хороша для больших расстояний только до определенной мощности радиопередатчиков, и мы, на Гараде, использовали другую частоту. Но откуда Дрейку было это знать? Он делал, что мог, и уже этим мне нравился. Сам такой. А тут оказалось, что и искать его не надо — сам готов встретиться.

Что ж, август так август.

Июнь прошёл в разнообразных делах, а большая часть июля ушла на поступление в Бауманку.

Я мог бы поступить буквально за два дня, но решил подчиниться общему порядку и поступать наравне со всеми. В конце концов, так было даже лучше — скромность украшает человека. В особенности, человека советского. «Ты ведь советский человек? — спрашивал я себя иногда и сам же себе отвечал. — Советский. Вот и веди себя, как советский и административный ресурс применяй только ради общего дела и только тогда, когда другого выхода нет. А то 'мяу» сказать не успеешь, как заразишься той отвратительной болезнью, которую Владимир Ильич Ленин называл хлёстким словом «комчванство».

Советский и гарадский, — добавлял я обычно, размышляя на эти темы, а размышлял я на них много и часто, поскольку мне постоянно приходилось сравнивать советское общество с гарадским, искать пути их будущего объединения. В том, что когда-нибудь этот вопрос встанет перед нами во всей красе, я не сомневался — уж больно похожими путями шёл Восточный Гарад и нынешний Советский Союз. На Гараде это закончилось объединением планеты. Да, после страшной войны, но — объединением, и победили, скажем так, идеи и смыслы, близкие к коммунистическим. Но закончится ли тем же и здесь, на Земле? Очень бы хотелось. Но при этом без Третьей мировой войны, пожалуйста. Возможно ли это? Я верил, что возможно. С помощью Гарада и, конечно, моей. Как там говорил Мересьеву Комиссар из замечательной книги «Повесть о настоящем человеке»?

— Но ты же советский человек!

Вот именно. Советский и гарадский.

Впрочем, слегка использовать административный ресурс всё же пришлось. Это касалось двухнедельной производственной практики, которую должны были проходить все абитуриенты, поступившие в тот или иной советский ВУЗ, но ещё не ставшие студентами официально, не начавшиеся учиться.

В моём случае практика должна была заключаться в абсолютно бессмысленном перекладывании бумажек в какой-то советской конторе (не КГБ!) неподалёку от главного учебного корпуса.

Нет уж, извините, но тратить на это своё время я не мог. Поэтому просто принёс в деканат ходатайство из Совета Министров СССР о прохождении практики абитуриентом Ермоловым С. П. там же, в Совете Министров.

Разумеется, ходатайство удовлетворили, я получил желанное свободное время перед началом учёбы и решил вместе с мамой, папой и сестрой Ленкой слетать на Дальний Восток — к маминым родителям и родственникам.

Тому было несколько причин.

Во-первых, я, теперешний, не был знаком со своим вторым дедом, бабушкой, мамиными братьями (моими дядьями) и остальными родственниками. В памяти Серёжи Ермолова сохранились смутные воспоминания о тайге, подступавшей к самому забору дедовского дома, и о пчёлах с его пасеки, которых маленький Серёжа отчаянно боялся. Ну и всё.

Это было, конечно, мало, и это следовало исправить. Родственники должны знать друг друга и, желательно, знать хорошо.

Во-вторых, мне хотелось побывать на Дальнем Востоке нашей необъятной страны. Так случилось, что кроме Кушки, Алмалыка, Ташкента, Москвы и Ленинграда, я практически нигде не был. Ладно, ещё Мары, но это там же, в Туркмении. США не считается — это другая страна. А хотелось побывать в Союзе, если и не везде, то в очень многих местах: и на Урале, и на Волге, в Карелии, на Байкале, в Грузии, Армении и прочих советских республиках. Так что вполне можно было начать с Дальнего Востока, раз уж карта так удачно ложится.

Наконец, в-третьих, мне просто хотелось отдохнуть. Всё-таки нагрузка, которой я подвергал свой всё ещё растущий организм, была великовата. Да, я умел справляться с любой нагрузкой и отдыхать, как говорят в Советской армии, между двумя бросками земли лопатой. Но всё равно нужно было дать организму передышку, я это прямо-таки